Герман Дилигенский - Северная Африка в IV—V веках

Помимо земледелия, рабы использовались, как показывают эпиграфические данные, в крупном скотоводческом хозяйстве [343] АЕр, 1903, № 202. . В «Житии св. Мелании» рассказывается о рабах — внутрипоместных ремесленниках. По данным Августина, рабы трудились на мельницах [344] Aug., Serm., 156, 9, 9. О труде рабов на мельницах ср. Apul., Metham., IX, 30. . Следует учитывать, что столь развитое в Африке производство оливкового масла нередко осуществлялось в имениях на крупных маслодавильнях, требовавших применения значительной рабочей силы [345] См. St. Gsе11. Les monuments..., II, р. 30 sqq.; H. Camps-Fabrer. Ľolivier et ľhuile..., р. 52 sqq. . В этом производстве, очевидно, была занята специальная группа работников имения, свободных от работы на земле, т. е. скорее всего рабы.

Особого внимания заслуживают данные о рабах, которые содержатся в Sermones Августина. Как отмечалось выше, приводимые Августином в «Проповедях» факты социальной и хозяйственной жизни характерны прежде всего для городов и городского землевладения. В связи с этим интересно отметить, что колоны, или рустики, которых мы довольно часто встречаем в других произведениях Августина, совсем не упоминаются в Sermones — этот слой населения был связан с крупными имениями, которые в основном лежали вне сферы непосредственных интересов {143} городских жителей. Зато весьма многочисленны здесь упоминания о рабах (servi, mancipia, familia). Рабы, так же, как земля и дом, принадлежат к тем земным благам, которыми более всего дорожит паства Августина, они составляют непременный элемент богатства. Человек, лишившийся своих богатств, по словам Августина, восклицает: «Я потерял золото, рабов (familiam), скот» (Serm. 21,9). Когда богач умирает, в его похоронах участвуют толпы бьющих себя в грудь рабов и служанок (agmina servorum et ancillarum — Serm. 102, 2, 3). Богач,— говорит Августин,— боится собственного раба, который может убить и обокрасть его (Serm. 113, 4, 4). Противопоставляя земные блага духовным, Августин говорит, что верность (fides) лучше, чем золото, серебро, имения (praedia), рабы (familiae), богатства (Serm. 159, 3, 3). Жадный человек добивается золота, серебра, рабов (familiam), скота, земельных владений (Serm. 239, 5, 6). В общем, рабы упоминаются Августином во всех случаях, когда он перечисляет внешние признаки богатства [346] Ср. Serm. 78, 9, 13; 260, 8, 7; 311, 14, 13; Confess., I, 19, 30. . Однако рабами владели, как можно судить по «Проповедям», не только богатые люди. Так, в одном случае Августин рассказывает о затруднениях, испытываемых человеком скромного достатка, к которому в гости пришел богач. «Ты не находишь, где остаться тебе самому, где приготовить постель ему (т. е. гостю — Г. Д. ), где поместить жену, детей, рабов» (familia — Serm. 169, 12, 15). В другом месте Августин высказывается еще более определенно. Обращаясь к жителям Гиппона, он указывает, что они должны препятствовать дурным делам, прежде всего оказывая влияние на своих близких: детей, рабов, соседей, клиентов. В этой связи он замечает, что злые дела не могут совершаться, если им препятствуют христиане, так как каждый из них удерживает своего раба (quia unusquisque teneret servum suum) от этих дел (Serm. 302, 23, 21). Таким образом, христиане Гиппона, независимо от их имущественного положения, являются, в представлении Августина, как правило, рабовладельцами (в данном случае речь, разумеется, идет о свободных людях и главах семей — patres familiarum).

Тема отношений господина с рабами чаще всего затрагивается Августином в связи с интересовавшими его рели-{144}гиозно-этическими проблемами. Довольно обычно в «Проповедях» сопоставление бога с pater familias, а христианской паствы с членами единой familiae, conservi. Верность христианина богу уподобляется той верности (fides), которой господа «справедливо требуют» у своих рабов [347] См., например, Serm. 18, 3, 3; 21, 6—7; 69, 2, 3; 73, 1, 1; 80, 8; 83, 1, 1; 87, 2, 3; 101, 4, 4; 159, 3, 3 . «Если у тебя есть раб (servus), ты хочешь, чтобы твой раб тебе служил... Следовательно, раз ты хочешь, чтобы твой раб-человек тебе служил, а сам не хочешь служить своему господу богу, то ты поступаешь с богом так, как не хочешь, чтобы с тобой поступали» (Serm. 9, 10, 16). Эта апелляция проповедника к представлениям и чувствам, типичным для рабовладельческого класса, весьма ярко характеризует социальный облик той аудитории, к которой обращался Августин.

В Sermones относительно редки более конкретные упоминания о занятиях рабов и их взаимоотношениях с рабовладельцами. Поскольку в этих взаимоотношениях Августина интересует главным образом тема верности, он говорит преимущественно о таких занятиях рабов, где это их качество может более всего проявиться. Этим объясняется численное преобладание в «Проповедях» упоминаний о рабах-управителях, казначеях, сторожах — вообще, рабах, живущих в доме господина и наиболее близких ему. «Ты любишь раба, который верно сторожит твое золото» (Serm. 26, 8, 8). «Разве каждый человек не выбирает в качестве казначея верного (раба) из своей фамилии, чтобы поручить ему свои деньги?» (Nonne dispensatorem unusquisque eligit de familia sua fidelem, cui commitat pecuniam suam.— Serm. 259,5) [348] Cp. Serm. 40, 5, 7 (servus procurator); 40, 8, 8 (servus custos). .

В других случаях речь идет о рабах-слугах, постоянно живущих в доме господина [349] Serm. 9, 4, 4; 21, 7; 69, 2, 3; 169, 12, 15; 345, 3; Confess., III, 7, 13. . Верный, хорошо исполняющий свои обязанности раб нередко вознаграждается отпуском на волю [350] Serm. 21, 6; 159, 4, 5. . Раба неверного либо просто в чем-либо провинившегося перед своим господином ожидают различные наказания. «Раб боится разгневать своего господи-{145}на,— говорит Августин,— чтобы не приказал его бичевать, заковать его в колодки, заключить в тюрьму, послать молоть на мельницу» (Serm. 161, 9, 9). Данные Августина свидетельствуют о том, что по крайней мере в сфере домашнего обслуживания рабство сохраняло в V в. такое же господствующее положение, как и двумя-тремя веками раньше, и отнюдь не превратилось в «более мягкую» форму зависимости.

Наряду с данными о домашних рабах мы находим в Sermones чрезвычайно интересные, несмотря на их краткость, сведения об использовании рабов в сельском хозяйстве. В 356-й проповеди Августин рассказывает, каким имуществом обладали клирики гиппонской церкви, когда они были еще мирянами. Все они принадлежали к среднему или малоимущему слою городского населения. Один из них — диакон Валент — владел совместно с братом земельными участками (agelli) и рабами (mancipia, servuli). Другой диакон — Гераклий — подарил церкви свое владение (possessio), отпустив на волю несколько рабов, которые у него были. Наконец, третий диакон — «бедный человек..., однако прежде, чем стал клириком, купил из своих трудов нескольких рабов (servulos)» (Serm. 356, 3; 6; 9). Это сообщение свидетельствует не только о том, что рабы использовались в мелком землевладении, но и о хозяйственном значении рабства вообще. Как только владелец небольшого участка достигает той минимальной степени материального достатка, при которой он уже может использовать чужой труд, он стремится приобрести рабов. Таким образом, переход от хозяйства, основанного на собственном труде владельца парцеллы, к мелкому эксплуататорскому хозяйству представляет собой переход к хозяйству рабовладельческому.