Герман Дилигенский - Северная Африка в IV—V веках

В западной литературе вплоть до недавнего времени изучение религиозной борьбы в поздней Римской Африке шло главным образом по пути выяснения ее фактической истории, которая излагалась исключительно как результат столкновения различных конфессиональных концепций [367] Иной подход к изучению истории донатизма наметился еще в работе F. Martroye. Une tentative de révolution sociale en Afrique.— «Revue des questions historiques», 1904, p. 353 sqq., автор которой рассматривал донатизм как выражение «всеобщего недовольства» политикой империи. Сходно — Е. Stein. Geschichte des spätrömischen Reiches. I. Wien, 1928. S. 153. Тюммель (W. Thümme1. Zur Beurteilung des Donatismus. Halle, 1893) связывал донатизм с «национальной оппозицией» ливийско-пунического населения римскому господству. . Лишь в последнее десятилетие появились две работы, порывающие с этой традицией. Первая из них — книга Френда [368] W. Н. С. Frend. The Donatist Church — a Movement of Protest in Roman North Africa. — излагает историю донатизма в плане социально-политического содержания этого движения. Вторая — исследование Ж.-П. Бриссона [369] J.-P. Brisson. ĽAutonomisme et le Christianisme dans ľAfrique romaine. — посвящена главным образом изучению донатистской доктрины как выражения настроений определенных общественных слоев. Оба автора решают поставленные перед собой задачи далеко не во всем последовательно, некоторые их выводы вызывают решительные возражения, но их труды дают богатый свод материала по данной проблеме и содержат ценное исследование ряда относящихся к ней вопросов.

В 1959 г. в Германской Демократической Республике вышло в свет ценное марксистское исследование по истории движения агонистиков и его отношений с донатизмом, принадлежащее перу Теодоры Бюттнер [370] Т. Büttner. Die Circumcellionen — eine social-religiöse Bewegung. In: Т. Büttner, Е. Werner. Circumcellionen und Adamiten. Zwei Formen mittelalterlicher Haeresie. Berlin, 1959, S. 1—72. К сожалению, я смог ознакомиться с книгой Бюттнер уже после завершения работы над данной монографией. Тем не менее мне удалось в некоторой мере использовать эту книгу и уточнить с ее помощью некоторые из выводов моей работы. . Наиболее важ-{154}ную сторону труда Т. Бюттнер составляет исследование религиозной идеологии агонистиков как опосредствованного выражения протеста против господствующего социального строя. Автор изучил этот вопрос значительно глубже, чем его предшественники, и в тесной связи с предшествующей историей африканского христианства, а также с аналогичными религиозными движениями в других районах античного мира. Весьма четкими и аргументированными кажутся нам также взгляды автора на сущность донатистского движения.

В цели настоящей работы не входит ни изложение религиозной истории поздней Римской Африки во всех ее деталях и аспектах, ни пересмотр вопросов, достаточно обстоятельно исследованных в научной литературе. Наша задача ограничивается обобщением тех данных о связи между социально-политической и религиозной борьбой, которые можно извлечь из источников и из предшествующих исследований, а также выяснением некоторых относящихся сюда вопросов, до сих пор не получивших достаточного освещения.

Обстоятельства возникновения раскола в африканской церкви достаточно хорошо известны по многочисленным данным церковной литературы. Мы ограничимся изложением лишь наиболее существенных фактов. Раскол 312 года вырос из событий более раннего времени, связанных с преследованием христиан при Диоклетиане. Большинство африканских епископов в период преследования подчинилось императорскому эдикту о выдаче властям священных христианских книг. Возглавлявший африканскую церковь карфагенский епископ Мензурий проявил бóльшую ловкость, чем многие его коллеги: он выдал чиновникам под видом «священных» еретические книги, что позволило ему избежать преследования, а впоследствии защищаться от обвинения в «предательстве» [371] Appendix ad Opt. I — CSEL, 26, р. 185—197; Acta Saturnini, 17— PL, 8, col. 700: Aug., Brev. collationis cum Donat., III, 13, 25. . В то же время, как {155} убедительно показал Френд [372] Frend. Op. cit., р. 5 sq. , основная масса африканских христиан, происходивших из трудящихся слоев населения, продолжала стойко защищать свои религиозные убеждения. Как и во время предшествующих преследований, сопротивление этих рядовых христиан гонениям приняло форму добровольного мученичества. Они сами заявляли властям, что имеют списки евангелия, но не выдадут их [373] Aug., Brev. collat. cum Donat., III, 13, 25: dicerent se habere scripturas quas non traderent. . Движение мучеников широко распространилось в Карфагене и в некоторых других городах Проконсульской провинции, а также в Нумидии. Только в небольшом городке Абитина, епископ которого подчинился эдикту Диоклетиана, власти арестовали 47 христиан, продолжавших совершать богослужения. Характерно, что только один из них был декурионом, остальные, очевидно, принадлежали к низшим слоям населения [374] Acta Saturn., 2.— PL, 8, col. 691. . В Карфагене толпы собирались вокруг тюрьмы, где были заключены мученики.

Позиция, занятая во время гонений верхушкой клира, встретила резкое сопротивление среди рядовых членов христианских общин. Епископы и клирики, выдавшие «священные книги», были заклеймены как предатели (traditores); христиане, заключенные в карфагенской тюрьме, заявили, что traditores должны быть исключены из христианского сообщества, а общение с ними является грехом, лишающим христианина возможности попасть в царство небесное [375] Acta Saturn., 18.— PL, 8, col. 701: si quis traditoribus communicaverit, nobiscum partem in regnis caelestibus non habebit. .

Преследование христиан при Диоклетиане лишь обострило внутренние противоречия, которые давно уже созревали в недрах христианских общин Северной Африки. В начале III в.— в период деятельности Тертуллиана — адептами христианства были в основном малоимущие люди, представители трудящихся слоев [376] Тertu1., Ad uxor., I, 4; II, 8; De idol., 8. Первые известные христианские мученики из Африки, судя по их именам, не были римскими гражданами. См. Frend. Op. cit., р. 88. , среди которых господствовала ригористическая идеология отречения от мирских благ, противопоставления христианской «общины изб-{156}ранных» всему остальному миру. Этой идеологии соответствовала и та непримиримость, с которой христиане тех времен относились к любому компромиссу с «этим миром», с олицетворявшей его светской властью. «Не может одна душа служить двоим,— писал Тертуллиан,— богу и цезарю» [377] Tertul., Idol., 19; ср. Tertu1., Ad Nationes, II, 1, где Тертуллиан говорит о враждебности христиан «законам правящих». .

Уже к середине III в. и социальный состав христианских общин, и их организация значительно изменились. Среди христиан появилось много выходцев из зажиточных слоев городского населения. Именно богатые люди, как на это прямо указывает Киприан, боясь конфискаций, наиболее легко отступались от своей веры в период гонений [378] Cypr., De lapsis, 11: decepit multos partimonii sui amor caecus. . Исчезло былое равенство членов общины, церковная организация приобрела иерархический характер. Киприан в своих произведениях отстаивает теорию высшего авторитета епископской власти для верующих. Благодаря пополнению клира за счет новообращенных представителей муниципальной интеллигенции и укреплению материального положения церкви, епископы и клирики нередко сами оказывались богатыми людьми [379] Многие из них занимались ростовщичеством, были управителями имений и т. п. и имели, таким образом, гораздо больше общего с христианами-куриалами, чем со скромными ремесленниками или рабами, которые стойко противились гонениям [380] Cypr., Ep., 27, 1; 42; ср. Е. М. Штаерман. Указ. соч., стр. 418. . Вполне понятна поэтому та примиренческая позиция по отношению к «падшим», т. е. изменившим своей вере, христианам, которую заняло большинство африканского клира во главе с Киприаном после гонений Деция. Но эта позиция не нашла поддержки в демократических слоях христианских общин. Последователи Новациана, выступавшего за непримиримое отношение к «падшим», захватили несколько епископств и на некоторое время значительно подорвали авторитет Киприана в Карфагене [381] Cypr., Ep., 44, 48; ср. Frend. Op. cit., р. 128. .