Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Карта 2. Зоны растительности Казахской степи и Закаспийской области

В конце XIX столетия более полутора миллионов крестьян из Европейской России переселились в Казахскую степь, что привело к полной трансформации региона и кардинальным переменам в жизни обитавших в ней кочевых скотоводческих народов 99 99 Demko G.J. The Russian Colonization of Kazakhstan, 1896–1916. Bloomington, 1969. Исследование Демко посвящено степным областям – Акмолинской, Семипалатинской, Уральской, а также Тургайской и частям Семиреченской и Сырдарьинской. Впоследствии все они станут частями Советского Казахстана. . Всего за двадцать лет – пик крестьянского переселенческого движения пришелся на 1896–1916 годы – Казахская степь, где с XV века господствовали тюрки-мусульмане, превратилась в полиэтничное и поликонфессиональное общество. В некоторых ее областях казахи стали меньшинством, по крайней мере с этнической точки зрения: к 1916 году в Акмолинской области поселенцы-славяне составляли 59% населения, а казахи – 34%. В некоторых северных уездах этой области произошли еще более яркие изменения – например, в Омском, где численность славян достигла 72%, а казахов было всего 21% 100 100 Demko G.J. The Russian Colonization of Kazakhstan, 1896–1916. P. 139. .

Переселение славян в Казахскую степь привело не только к демографическим, но и к экологическим трансформациям. Большинство из этих переселенцев сеяли хлеб, и значительная часть Степи оказалась под плугом. К 1916 году северная часть Казахской степи стала важнейшим хлебородным регионом Российской империи, а кочевники-скотоводы во множестве были вытеснены со своих традиционных пастбищ. Произошел исторический сдвиг: земля, раньше принадлежавшая стадам животных и скотоводам, превратилась в регион со смешанной экономикой, в котором, помимо кочевников, жили многочисленные земледельцы.

Заселение Казахской степи крестьянами-славянами было частью более обширного процесса – происходившего в XIX веке движения славян в Сибирь, на Дальний Восток и в Среднюю Азию 101 101 Об этом периоде переселения см.: Coquin F.-X. La Sibérie: Peuplement et immigration paysanne au 19 e siècle. Paris, 1969; Sunderland W. Taming the Wild Field: Colonization and Empire on the Russian Steppe. Ithaca, 2004. Chap. 5; Treadgold D.W. The Great Siberian Migration: Government and Peasant in Resettlement from Emancipation to the First World War. Princeton, 1957. Более обширный обзор колонизации и ее места в евразийской истории см. во вступлении к: Breyfogle N.B., Schrader A., Sunderland W., eds. Peopling the Russian Periphery: Borderland Colonization in Eurasian History. New York, 2007. . После отмены в 1861 году крепостного права многие крестьяне, известные как самовольцы, нелегально переселились в Казахскую степь, ища плодородных земель, которые они могли бы обрабатывать, – переселились, чтобы спастись от бедности и земельного голода – бича крестьянской жизни в некоторых областях Европейской России. В 1889 году Петербург, стремясь регулировать этот поток переселенцев и исходя из уверенности, что славянские колонисты будут играть цивилизующую роль в заселяемых ими регионах, издал закон «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли», ставший первой попыткой центрального правительства взять переселение под свой контроль. Закон подтвердил, что сельскохозяйственная колонизация является официальной государственной политикой, и учредил программы переселения в Европейской России, Западной Сибири, а также Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областях. В 1893 году началось строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, в результате чего исчезло одно из немногих остававшихся препятствий к масштабной крестьянской колонизации этих областей, а именно необходимость трудного путешествия через Европейскую Россию на повозке, запряженной быками.

Российские имперские чиновники ожидали, что под влиянием переселенцев-крестьян казахи откажутся от кочевого образа жизни и перейдут к оседлому – Петербург в той или иной степени придерживался этого курса начиная с правления Екатерины II 102 102 О крестьянской колонизации Казахской степи см.: Campbell I.W. Knowledge and the Ends of Empire. Ithaca, 2017. Chap. 5; Demko G.J. The Russian Colonization of Kazakhstan; Kendirbai G. Land and People: The Russian Colonization of the Kazak Steppe. Berlin, 2002; Малтусынов С.Н. Аграрный вопрос в Казахстане и Государственная дума России 1906–1917 гг. (социокультурный подход). Алматы, 2006; Martin V. Law and Custom in the Steppe: The Kazakhs of the Middle Horde and Russian Colonialism in the Nineteenth Century. Richmond, Surrey, 2001. Chap. 3; Stebelsky I. The Frontier in Central Asia // Studies in Russian Historical Geography / Eds. J.H. Bater, R.A. French. London, 1983. Vol. 1. P. 149–152. О заселении Русского Туркестана (отдельные части которого наряду со Степью будут включены в Советский Казахстан) см.: Brower D.R. Turkestan and the Fate of the Russian Empire; Morrison A. Peasant Settlers and the Civilizing Mission in Russian Turkestan, 1865–1917 // Journal of Imperial and Commonwealth History. 2015. Vol. 43. No. 3. P. 387–417. См. классическое советское описание: Турсунбаев А.Б. Из истории крестьянского переселения в Казахстан. Алма-Ата, 1950. . Власти надеялись, что распространение земледелия «цивилизует» местные народы и сделает земли в регионе более «производительными».

Однако, как показывает настоящая глава, хотя под воздействием массового переселенческого движения казахская практика кочевого скотоводства действительно стала изменяться, эти изменения не всегда соответствовали ожиданиям со стороны Петербурга. Пусть большинство кочевников и стали менее мобильными, но они взяли на вооружение новые стратегии – торговлю и сдачу пастбищ в аренду, что позволяло им сохранять кочевой образ жизни и приспосабливаться к социальным, политическим и экологическим изменениям в Степи. Первая мировая война и опустошительная Гражданская нанесли тяжелый удар по кочевому образу жизни, однако пророчества российских имперских чиновников о грядущем исчезновении такого «анахронизма», как кочевое скотоводство, и его смене оседлым образом жизни не сбылись 103 103 См., например, заявление статского советника Н.А. Крюкова: «Кочевое скотоводство есть анахронизм, с которым государство должно решительно покончить» (Журнал совещания о землеустройстве киргиз (1907). С. 35–36, 113–121; опубликовано в: Аграрная история Казахстана (конец XIX – начало XX в.): Сборник документов и материалов / Авт.-сост. С.Н. Малтусынов. Алматы, 2006. С. 119). . В 1924 году, когда новое Советское государство начало делить регион на национальные республики, среди казахов по-прежнему господствовало кочевое скотоводство 104 104 Нурбулат Масанов приходит к подобным же выводам, считая, что Российская империя не смогла покончить с базовыми социальными и экономическими функциями казахской кочевой жизни ( Масанов Н. Кочевая цивилизация казахов. С. 530–533). .