Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Но эмоциональными дискуссиями об украинском голоде оказались заслонены другие аспекты истории. Донские казаки и поволжские немцы тоже понесли несоразмерные с их численностью потери от голода 26 26 Мы по-прежнему очень мало знаем об обоих этих случаях. Важным исключением является следующая статья: Penner D’Ann R. Stalin and the Ital’ianka of 1932–1933 in the Don Region // Cahiers du monde russe. 1998. Vol. 39. No. 1–2. Р. 27–67. . Высокой была смертность от голода в таких средоточиях русского населения, как район Саратова. В Казахстане смертность от голода коррелировала с этнической принадлежностью: в то время как до его начала казахи составляли чуть меньше 60% населения республики, их доля среди умерших от голода достигала 90% 27 27 Согласно советской переписи 1926 года, последней перед наступлением голода, казахи составляли незначительное демографическое большинство в республике (57,1%), в то время как русские (19,6%) и украинские (13,2%) поселенцы составляли крупные этнические меньшинства. См.: Всесоюзная перепись населения 17 декабря 1926 г.: краткие сводки. Народность и родной язык населения СССР. М., 1927. С. 82. . Более миллиона казахов, или около 40% всех казахов республики, умерли от этого бедствия 28 28 Рудницкий и его соавторы не делят тех, кто умер в Казахстане, по этнической принадлежности. Уиткрофт и Дэвис заключают: «Число казахов, умерших от голода 1931–1933 годов, вероятно, превышало один миллион, а общее число жертв, вместе с русскими и другими жившими в Казахстане национальностями, вероятно, составляло от 1,3 до 1,5 миллиона» ( Wheatcroft S.G., Davies R.W. The Years of Hunger. P. 412). По оценке Марты Брилл Олкотт, голод унес жизни 1,5 миллиона этнических казахов ( Olcott M.B. The Collectivization Drive in Kazakhstan // Russian Review. 1981. Vol. 40. No. 2. P. 122–142). Некоторые казахские исследователи считают, что общее число жертв было куда более значительным. В 1992 году Нурсултан Назарбаев, президент Казахстана, разрешил провести расследование голода, и специальная комиссия определила, что от голода погибло 2,2 миллиона этнических казахов. О результатах расследования, осуществленного этой президентской комиссией, см.: Насильственная коллективизация и голод в Казахстане в 1931–1933 гг.: Сборник документов и материалов / Под ред. М.К. Козыбаева; сост. К.С. Алдажуманов и др. Алматы, 1998. С. 15. Макаш Татимов и Ж. Алиев считают, что жертвами голода стали 2,5 миллиона этнических казахов ( Татимов М., Алиев Ж. Дербестимиз – демографияда. Алматы, 1999. С. 216). . В конечном счете казахи потеряли от голода даже бóльшую долю своего населения, чем украинцы 29 29 US Commission on the Ukrainian Famine. Investigation of the Ukrainian Famine, 1932–1933: Report to Congress. Washington, DC, 1998. P. 136; Conquest R . The Harvest of Sorrow. P. 198. .

В самóм Советском Союзе история казахского голода замалчивалась, подобно другим преступлениям сталинизма. Немедленно после бедствия московские власти обвинили первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, Филиппа Голощёкина, снятого с должности в начале 1933 года, в самый разгар голода, за «ошибки» и «перегибы» на посту руководителя республики. Голощёкин был яркой фигурой. К моменту занятия руководящей должности в Казахстане этот «старый большевик» (один из немногих, кто состоял в большевистской партии еще до Октябрьской революции 1917 года), стоматолог по образованию, успел накопить впечатляющий опыт революционной деятельности. Ходили слухи, что он принадлежал к тому узкому кругу партийных деятелей, которые организовали выполнение приказа Владимира Ленина казнить царя и его семью 30 30 Slezkine Y. The Jewish Century. Princeton, 2006. P. 178–180 (см. рус. пер.: Слёзкин Ю. Эра Меркурия: евреи в современном мире / Авторизир. пер. с англ. С.Б. Ильина. М.: Новое литературное обозрение, 2005. С. 234, 237). . Голощёкин был известен своей твердостью и горячей преданностью делу большевизма – говорили, что когда один из членов партии обратился к нему с просьбой освободить отца из тюрьмы, то получил такой ответ: «У коммунистов не бывает отцов» 31 31 Эту историю рассказал в своей автобиографии Максут Джелисбаев. См.: Красный террор: из истории политических репрессий в Казахстане. (Сборник документальных материалов 20–50-х годов ХХ века) / Сост. М. Койгельдиев, В.И. Полулях, Ш.Б. Тлеубаев. Алматы, 2008. С. 113. . В 1941 году, через несколько лет после снятия с поста, Голощёкин был расстрелян, как и многие другие старые большевики, тоже погибшие во время сталинских репрессий 32 32 Кто есть кто в Казахстане: Биографическая энциклопедия / Сост. Д.Р. Ашимбаев. Алматы, 2010. С. 287. .

В последующие десятилетия деятельность Голощёкина на посту руководителя по-прежнему подвергалась критике, хотя сам голод официально не признавался 33 33 Советские историки не упоминали о голоде, хотя и признавали «ошибки» и «перегибы» в ходе коллективизации, в каковых в первую очередь винили неправильное руководство, которое осуществлял Голощёкин. См.: Турсунбаев А.Б. Казахский аул в трех революциях. Алма-Ата, 1967; Он же. Коллективизация сельского хозяйства Казахстана, 1926–1941 гг. Алма-Ата, 1967; Он же. Победа колхозного строя в Казахстане. Алма-Ата, 1957; Дахшлейгер Г.Ф., Нурпеисов К. История крестьянства Советского Казахстана. Алма-Ата, 1985. . В ходе подготовки к переписи 1937 года, первой после голода, чиновники обратили внимание на существенное сокращение казахского населения республики. Но скрыли голод, заявив, что в 1930–1933 годах значительное число казахов просто уехало на работу в соседние республики и изменение их численности объясняется исключительно этим. Таким образом, пропавшие казахи просто «переехали» – именно это объяснение демографических изменений в республике и стало господствующим 34 34 О дискуссиях по поводу переписи 1937 года см.: Hirsch F . Empire of Nations: Ethnographic Knowledge and the Making of the Soviet Union. Ithaca, 2005. P. 282. . Преемник Сталина, Никита Хрущев, в своем «секретном» докладе 1956 года осудил Сталина за множество преступлений, но обошел вниманием связанный с коллективизацией голод. Нурзия Кажибаева (Нұрзия Қажыбаева), пережившая казахстанский голод маленькой девочкой, вспоминала эти десятилетия: «Говорить о голоде в открытую было небезопасно: партия и власти осуждали подобные разговоры. Газеты, книги, школы и институты никогда не затрагивали эти вопросы» 35 35 Nurtazina N., ed. Great Famine of 1931–1933 in Kazakhstan: A Contemporary’s Reminiscences // Acta Slavica Iaponica. 2012. Vol. 32. P. 127. . В последующие годы разговоры о перенесенных испытаниях велись частным порядком, а писатели вплетали тему голода в повести и рассказы на казахском языке 36 36 См., например: Елубаев С. Ақ боз үй. Алма-Ата, 1989; Мекебаев А. Құпия қойма. Алма-Ата, 1979; Қыдырбекұлы Б. Алатау. Алма-Ата, 1986. .

На общественном уровне голод в Казахстане стал обсуждаться в конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда ученые «обнаружили» ужасающие людские потери республики 37 37 См., например: Абдирайымов С., ред. Голод в казахской степи: письма тревоги и боли. Алматы, 1991; Абылхожин Ж.Б. , Козыбаев М., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия // Вопросы истории. 1989. Вып. 7. С. 53–71; Абылхожин Ж.Б. Традиционная структура Казахстана: Социально-экономические аспекты функционирования и трансформации. Алматы, 1991; Омарбеков Т. Зобалаң: күштеп ұжымдастыруға қарсылық 1929–31 жылдары болған халық наразылығы. Алматы, 1994; Idem. 20–30 жылдардағы Қазақстан қасіреті. Алматы, 1997. . В десятилетие после обретения в 1991 году независимости тема голода господствовала как в деятельности ученых, так и в средствах массовой информации. В 1992 году Нурсултан Назарбаев (Нұрсұлтан Назарбаев), президент Казахстана, сам наследник советских времен, дал добро на расследование, и комиссия сочла голод в Казахстане геноцидом 38 38 Комиссия заключила: «Размах трагедии был столь чудовищным, что мы можем с полным моральным правом назвать ее проявлением политики геноцида». См.: Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 6. . На этой волне интереса в 1990-е годы вышел ряд важных исследований. Вместе с тем многие тогдашние публикации повторяли советское объяснение голода, вводя лишь косметические изменения: Голощёкина обвиняли в том, что он воспроизводил бесчеловечные методы Сталина, добавляя им интенсивности с целью покарать казахов как этническую группу 39 39 См., например: Абдирайымов С., ред. Голод в казахской степи; Абылхожин Ж.Б. , Козыбаев М., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия. . Голод начали называть «голощёкинским геноцидом». Эта фиксация на образе Голощёкина отчасти подпитывалась антисемитизмом: Голощёкин был евреем из бедной семьи, проживавшей в Витебской губернии, на западных окраинах России 40 40 Вполне вероятно, что его первоначально звали не Филипп Исаевич. По ряду сообщений, настоящие имя и отчество Голощёкина были «Шая Ицович-Исакович». См.: Центральный комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б): Историко-биографический справочник / Сост. Ю.В. Горячев. М., 2005; Кто есть кто в Казахстане. С. 287. Подобно другим революционерам, представителям этнических меньшинств, Голощёкин, возможно, решил выбрать имя, которое звучало бы по-русски. Неясно, была ли его фамилия настоящей. . Некоторые казахстанские авторы, описывая поведение Голощёкина в ходе голода, использовали антисемитские клише, стремясь показать зло более выпукло 41 41 См.: Михайлов В. Хроника великого джута. Алматы, 1990, репринтное издание 1996; Қуандықов Е. Сұрең салған сұрқия саясат: ғылыми мақалалар мен зерттеулер. Алматы, 1999. Михайлов, журналист, потомок спецпереселенцев, опубликовал свой текст о голоде на русском языке в 1990 году. Затем этот текст был переведен на казахский язык, несколько раз переиздавался на русском и стал одним из самых широко известных повествований о казахском голоде. В настоящий момент книга переведена на английский. Из нее были вычеркнуты несколько самых яростных антисемитских высказываний, но некоторые были сохранены (Голощёкина Михайлов называет «большевиком-цареубийцей» и сравнивает с «вампиром», жаждущим «крови»). Издатели, прославляя эту книгу как новаторскую, не обращают внимания на ее очевидные антисемитские нотки. См.: Mikhailov V. The Great Disaster: Genocide of the Kazakhs / Transl. by K. Judelson. London, 2014. P. 100, 113–114. Антисемитизм сыграл роль и в памяти об украинском голоде. См.: Himka J.-P. Encumbered Memory. .