Жак Ле Гофф - Средневековый мир воображаемого

Данное замечание, в той мере, насколько оно уместно, относится прежде всего к культуре рабочих («рабочей» культуре), на которую ссылается Пьер Бурдье. Совершенно очевидно, что в выражении «народная культура» определение «доминирует над словом «культура»», подобно тому, как термин «суеверие» отмечен печатью идеологии ученой культуры; однако исторический контекст, отрешиться от которого мы не вправе, заставляет нас использовать имеющийся в нашем распоряжении вокабулярий. Тем более, что, хотя «народная культура» и содержит в себе ряд «разрозненных фрагментов культуры ученой», она к ним несводима, а значит, она реально обладает собственной оригинальностью. Когда ученая культура стремится оказать воздействие на культуру народную, народная культура «берет» и «оставляет» из ученой культуры то, что считает для себя полезным. Наконец, признание наличия определенной «контркультуры» влечет за собой осознание существования некой «другой» культуры, характерной для ряда исторических периодов, когда борьба с ученой культурой, защита от нее, является, в зависимости от конкретных условий, основной задачей. Если бы я должен был подойти к исследованию вопроса с точки зрения теории познания, я поставил бы во главу угла изучение исторической ситуации.

Преимущество подхода к «народному» через культурные поведенческие модели состоит в возможности постичь историю культуры в ее движении, в ее функционировании. Функционируя, культура обретает историю.

Подход, основанный на противопоставлении двух культур, имеет тенденцию превращать народную культуру в культуру преимущественно подчиненную, управляемую, эксплуатируемую «вышестоящей» культурой. Руководствуясь таким подходом, следует признать, что ученая культура разрушает, портит или даже уничтожает культуру народную, заставляет ее приспосабливаться к культуре верхов, навязывает ей модели церковной или аристократической — а позднее и буржуазной — культуры, а затем, когда народная культура утрачивает свой протестный характер и уподобляется спящей красавице [125] См. блистательное эссе: M. de Certeau, D. Julia, J. Revel. La beaute du mort: le concept de culture populaire // Politique aujourd'hui, dec. 1970, pp. 3-23. , использует ее эстетический потенциал. Напротив, изучение культурных форм поведения народа часто влечет за собой «возникновение недоверия и защитного рефлекса по отношению к господствующим идеям» [126] Слова, написанные Роже Шартье (loc. cit., p. 94) по поводу работы: Richard Hoggart. La Culture du pauvre. Etude sur le style de vie des classes populaires en Angleterre. Paris, 1970, где речь идет об Англии 50-х годов. . Разумеется, когда речь заходит о прошлых временах (предшествующих XIX, а тем более XVI столетию), постичь существование, природу и значимость «народных» культурных форм поведения, в основном бесследно исчезнувших во мгле веков, достаточно сложно. Однако я полагаю, что, если исходить из продуктов культуры, можно определить область функционирования народной культуры — разумеется, чаще всего с «примесью» культуры ученой — и на следующем этапе оценить ее роль как в производстве, так и в потреблении культуры. Используя методы, объединяющие оба описанных выше подхода, я на примере определенного литературного жанра, а именно средневековых рассказов о хождениях в потусторонний мир, постараюсь выявить взаимодействие «ученого» и «народного» в обществе средневекового Запада в целом.

Корпус текстов включает в себя подборку рассказов о хождениях в потусторонний мир, созданных в период с VII по XIV в. Вот их список:

1) Видение Баронша, монаха из Лонгоренского монастыря (Сен-Сиран возле Буржа), написанное в 678–679 гг. (MGH, Scriptores Rerum Merovingicarum, V, pp. 377–394).

2) Видение монаха Бонелия, рассказанное испанским аббатом Валером, скончавшимся в последнее десятилетие VII в. (PL, 87, vol. 433–435).

3) Видение монаха Венлока (ок. 717), рассказанное святым Бонифацием (MGH, Epistolae, III, pp. 252–257).

4) Видение святого Фурсы, а также благочестивого мирянина Дритхельма, пересказанные Бедою Достопочтенным в «Церковной истории англов», завершенной в 731 г. (III, 19 и V, 12). 139

5) Видение Веттина, скончавшегося в Рейхенау в 824 г., написанное аббатом Хейтоном (PL, 105, col. 771–780, и MGH, Poetae latini aevi carolini, t. II; рус. пер. в отрывках см.: Памятники средневековой латинской литературы IV–IX вв. М., 1970, с. 332–342, пер. Б.Н. Ярхо).

6) Видение Карла Толстого, относящееся к последнему десятилетию IX в.; ок. 1100 г. пересказано Хариульфом в его «Хронике святого Рикьера» (изд. F. Lot, Paris, 1901, pp. 144–148), в XII в. — Вильямом Мальмсберийским в его «Истории английских королей» (ed. W. Stubbs, I, pp. 112–116), а в XIII в. — Винцентом из Бове в его «Зерцале».

7) Видение матери Гвиберта Ножанского, в автобиографическом сочинении Гвиберта De vitae sua , начало XII в. (ed. E.R. Labarde, Paris, 1981, pp. 148–158).

8) Видение Альберика из Сеттефрати, монаха из монастыря Монте-Кассино, записанное ок. 1130 г. с помощью Пьетро Диаконо (ed. Mauro Inguanez, Miscellanea Cassinese, XI, 1932, pp. 83—103).

9) «Видение Тунгдала» (Тнугдала), ирландского рыцаря, созданное монастырским скрибом в 1149 г. [127] Visio Tnugdali, ed. A. Wagner. Erlangen, 1882. В Средние века текст неоднократно переводился на народные языки, включая исландский, русский и сербохорватский. См.: Nigel Palmer. The German and Dutch Translations of the «Visio Tundali». Munchen, 1975.

10) Purgatorium Sancti Patricii («Чистилище святого Патрика»), составленное между 1180 и 1220 гг. (вероятнее, ближе к 1180 г.) цистерцианским монахом, англичанином Генри Сальтреем [128] Издания Purgatorium Sancti Patricii указаны в: J. Le Goff. La Naissance du Purgatoire, p. 259, n. 1. .

11) «Видение Туркиля» (1206 г.), сочинение, вероятно, принадлежащее цистерцианцу Радульфу Коггесхэйлскому; Роджер Вендоуэрский (ум. в 1236) в бенедиктинском монастыре Сент-Олбенс переписал его в свои Flores historiarum , a Матвей Парижский (Мэтью Пэрис) (ум. в 1259) — в свою Chronica majora [129] Visio Thurkilli, ed. P.G. Schmidt, Biblioteca Teubneriana. Leipzig, 1978. Chronica Rogeri de Wendover, Flores Historiarum, t. II. London, 1887, pp. 16–35. Mathieu Paris. Chronica majora, t. II. London, 1874, pp. 497–511. .

12) «Божественная комедия» Данте (начало XIV в.).

Эти тексты в основном повествуют о видениях. Следовательно, они принадлежат к чрезвычайно распространенному — главным образом, в монастырской среде — средневековому повествовательному жанру видений [130] О средневековых видениях см.: Р. Dinzelbacher. Vision und Visionsliteratur im Mittelalter. Stuttgart, 1981; его же: Die Visionen des Mittelalters. Ein geschichtlicher Umriss // Zeitschrift fur Religion= und Geishesgeschichte, XXX, 1978, 2, pp. 116–128, и Klassen und Hierarchien im Jenseits in Soziale Ordnungen im selbst verstanduis des Mittelalters. Miscellanea Mediaevalia, 12/1. Berlin-New York, 1979, pp. 20–40. C.J. Holdsworth. Visions and Visionaries in the Middles Ages // History, XLVIII, 1963, pp. 141–153. M. Aubrun. Caractere et portee religieuse et sociale des «Visiones» en Occident du VIe au XIe siecle // Cahiers de Civilisation medievale, 1980, pp. 109–130. Claude Carozzi. La Geographie de l'au-dela et sa signification pendant le haut Moyen Age // Popoli e paesi nella cultura altomedievale (23–29 avril 1981). Spoleto 1983, t. II, pp. 803–838. . Более того, они относятся к особенно многочисленной и важной разновидности этих видений: рассказам о хождениях в мир иной. В этих рассказах прослеживается влияние трех традиций: 1) древней традиции повествований о спуске в подземное царство, берущей начало в рассказах о суде, который вершит владыка подземного мира Нергал, и о посещениях царства мертвых шумеро-аккадским героем Ур-Намму, царем Ура, а затем Энкиду, героем эпоса о Гильгамеше, и завершающейся знаменитым схождением Энея в Аид в IV книге «Энеиды» Вергилия [131] Kroll. Gott und Holl. Der Mythos vom Descensus Kampfe. Leipzig — Berlin, 1932. F. Bar. Les Routes de l'autre monde: descente aux enfers et voyages dans l'au-dela. Paris, 1946. ; 2) иудеохристианских апокалипсических рассказов о посещении загробного мира, созданных между II в. до н. э. и III в. н. э. (тексты еврейские, сирийские, коптские, эфиопские, арабские и продолжившие их традицию версии греческие и латинские) [132] Н. H. Rowley. The Relevance of Apocalyptic. A Study of Jewish and Christian Apocalypses from Daniel to the Revelation. Апокалипсическим видением, оказавшим наибольшее влияние на средневековые видения, является Апокалипсис апостола Павла. См.: Th. Silverstein. Visio sancti Pauli. The History of the Apocalypse in Latin together with nine texts. London, 1935. ; 3) «варварских» рассказов — прежде всего кельтских, а также ирландских — о хождениях в мир иной [133] H.R. Patch. The Other World, according to descriptions in medieval literature. Cambridge, Mass., 1950. St. John D. Seymour. Irish Visions of the Other World. London, 1930. .