Жак Ле Гофф - Средневековый мир воображаемого

Бывший ученик зарождавшегося в первые годы XIII в. Парижского университета, Жак де Витри был известным проповедником, затем стал епископом Акры в Палестине и умер в 1240 г., исполняя должность кардинала-епископа в Тускуле. Он является первым составителем образцовых проповедей, в которых систематически и в изобилии используются «примеры». Рассматриваемый нами «пример» был опубликован Крейном [342] Th.F. Crane. The Exempla…, № CLXI, pp. 62–64. , однако самостоятельно, в отрыве от своего контекста.

Речь идет об exemplum из проповеди 52, второй из трех проповедей, адресованных сильным мира сего и рыцарям (Ad potentes et milites). Эта социальная группа — первая сугубо мирская социальная категория, представленная в сборнике sermone ad status Жака де Витри. Ибо после клириков и служителей церкви Жак де Витри разместил особую категорию мирян, тех, кто по причине выпавших — вольно или невольно — на их долю испытаний сформировал промежуточную группу между клириками и мирянами как таковыми: это прокаженные и больные, бедные и увечные, люди, носящие траур по своим родным или друзьям, крестоносцы, паломники.

Данная категория повлияла на определенную перегруппировку в среде сильных мира сего, potentes, к которым в период раннего Средневековья традиционно относили знать и аристократов, противопоставленных нищим, pauperes [343] См. классическую работу: Karl Bosl. «Potens» und «Pauper». Begriffsgeschichtliche Studien zur gesellschaftlichen Differenzierung im fruhen Mittelalter und zum «Pauperismus» des Hochmittelalters. Festschrift fur O. Brunner. Gottingen, 1963, ss. 60–87. .

Все три проповеди изобилуют «примерами» (exempla), где действуют животные; эти назидательные басни являются не только чрезвычайно эффективным инструментом гомилетической риторики, но и идеологическим оружием, так как сравнение с животным обладало большой силой воздействия.

В первой проповеди действуют единорог, волк и ягненок, волк и журавль, во второй — обезьяна и медведь, орел и лис, лев и крыса, в третьей проповеди — роза и змея.

Сюжетом проповеди выступает строфа из Евангелия от Луки (III, 14), где Иоанн Креститель разъясняет воинам, что они не вправе никого притеснять, не должны заниматься вымогательством и обязаны довольствоваться своим жалованьем (Interrogabant milites Johannem dicentes: «Quid faciemus?» Et ait illis: «Nemimen concuciatis neque callumpniam faciatis et contenti estote stipendiis vestris». Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем).

Предложенный сюжет, как это принято, призывает грешника преобразиться и почтительно внимать слову Божьему. Два «примера» рассказывают о двух рыцарях, один из который охотно слушал проповеди, однако поступал иначе, нежели предписывал проповедник; другой же рыцарь вовсе не хотел ходить к мессе. Затем следует наш текст о турнирах, подлинное оправдание рыцарского сословия (ordo militaris), предназначенного Господом для защиты угнетенных и Церкви, для установления мира, справедливости и безопасности. Далее идут размышления о различных сословиях, которые, согласно органицистической модели общества, составляют Церковь (Христос — ее голова, клирики и прелаты — глаза, князья и рыцари — руки [344] Здесь мы встречаемся с образом «светской власти». и т. д.). Не забыты и отрицательные черты рыцарского сословия: рыцари часто бывают подвержены дурному, а попав под его власть, начинают разорять церкви и притеснять бедных. Затем следуют рассуждения об эфемерном характере светской власти и осуждение всех, кто разоряет церкви и обижает бедных. Потом идут сравнения с животными: тех, кто на основании «права мертвой руки» обижает вдов, сирот и бедных, сравнивают со стервятником; далее идут сравнения с обезьяной и медведем, орлом и лисой, львом и крысой. Тут же автор осуждает «дурные обычаи» (несправедливые подати и поборы), дурных прево и чиновников сеньора, а также обращается к властителям («большим», majores) с просьбой не вводить в отчаяние своих подданных («малых», minores).

Наш текст по форме не похож на exemplum, однако является таковым по сути. Он вводится словом «помню» (memini), которое, как и наиболее употребительное «слышал» (audivi), указывает на exemplum, записанный самим составителем; «пример» приводит к обращению и спасению героя, некоего рыцаря (quidam miles), который, убежденный Жаком де Витри, прекращает посещать турниры и начинает относиться к ним с неприязнью.

Жак де Витри доказывает рыцарю, что на любом турнире всегда присутствуют все семь смертных грехов. Первый грех — это гордыня, superbia, ибо нечестивцы (слово, пришедшее из Ветхого Завета) и гордецы, что принимают участие в турнирах, жаждут снискать людскую похвалу и суетную славу. Состязания в воинской ловкости и доблести не обходятся без участия зависти (invidia). Еще в них участвуют гнев (ira) и ненависть (odium), ибо целью участников турнира является поразить противника, причинить ему увечье или даже смертельно ранить его или убить, а также печаль и скорбь (acedia vel trisutia), так как, обуреваемые суетными страстями, участники турниров забывают о благах духовных, а будучи побежденными, они постыдно убегают и принимаются скорбеть. На турнирах рыцари попадают в лапы корыстолюбия (avaritia vel rapina), потому что берут в плен побежденных противников и заставляют их платить непомерный выкуп: отбирают у них вожделенного коня и оружие. Чтобы добраться до места проведения турнира, а также для участия в самом турнире требуются деньги, и рыцари начинают взимать со своих людей непосильные и незаконные поборы, безжалостно грабят их, забирают урожай с их полей и причиняют материальный и физический ущерб бедным крестьянам. Они также приносят себя в жертву чревоугодию (gastrimargia), приглашая друг друга на пиры, и проматывают достояния бедняков, предаваясь излишествам застолья. Наконец, они потворствуют сладострастию (luxuria), желая отличиться в поединках, дабы понравиться бесстыдным женщинам, и даже взяли привычку носить на флажках (pro vexillo) их гербы (insignia). А значит, справедливо, что из-за этих пороков, из-за этой жестокости, из-за человекоубийств и кровопролития церковь решила отказывать в христианском погребении тем, кто погибает на турнирах. Нечестивцам этим, как гласит Писание, уготована дорога в «пучину морскую», в «пучину горести и мучений», то есть в Ад.

Здесь мы видим, как Жак де Витри наделяет рыцарей, сражающихся на турнире, всевозможными грехами, грехами всех «сословий» общества. Разумеется, особенно выделяются грехи, присущие именно воинам: гордыня (или тщеславие), гневливость и свойственная им форма корыстолюбия — грабеж. Рыцари не только впадают в грех, присущий всем категориям людей, — грех сладострастия, но и выставляют напоказ пороки, отличающие другие общественные группы: зависть — порок крестьян и бедняков, скорбь — монашеский грех, корыстолюбие — грех горожан и торговцев, чревоугодие — грех клириков. Семиступенчатая греховная последовательность (Жак де Витри настаивает именно на последовательности и подчеркивает: четвертый, пятый, шестой, седьмой смертный грех) при наложении новой схемы «сословного» деления может быть переформирована. Худший случай — когда присутствуют все грехи разом. Турниры как раз такой случай [345] О турнирах см.: G. Duby. Le Dimanche de Bouvines. Paris, 1973, pp. 110–137; 0. Muller. Turnier und Kampf in den altfranzosischen Artusromanen. Erfurt, 1907; J. Jusserand. Les Sports et les jeux d'exercice dans l'ancienne France. Paris, 1901, pp. 41–98; F.H. Cripps-Day. History of the Tournament in England and in France. London, 1918. Основным текстом-источником является: Histoire de Guillaume le Marechal, ed. P. Meyer. Paris, 1891–1901 (главным образом t. I, pp. 1471–5094, и t. III, pp. XXXV–XLIV). Именно на этом тексте базируется статья: Marie-Luce Chenerie. Ces curieux chevaliers tournoyeurs… Des fabliaux aux romans. Romania, 97, 1976, pp. 327–368. См. также: M. Pastoureau. Traite d'Heraldique. Paris, 1979, pp. 39–41; G. Duby. Guillaume le Marechal ou le meilleur chevalier du monde. Paris, 1984. .