Федор Гущин - Пленные генералы Российской императорской армии 1914-1917 гг.

Не добившись желаемого успеха на левом фланге 10-й русской армии, германцы сделали все, чтобы максимально использовать полную победу на правом. 27–28 января части противника со всей возможной энергией повели наступление в тыл XX русского корпуса. Внимание командующего армией было всецело поглощено сравнительно благополучно протекавшими событиями на левом фланге, катастрофа в III корпусе и очевидно совершавшийся глубокий обход XX корпуса долгое время им просто игнорировались [93] Там же. С. 47, 53, 57–59. . Лишь 27 января Сивере отдал Булгакову приказ об отступлении в восточном направлении, прямо на зашедшие в тыл армии корпуса германцев. Неверно ориентированный командующим армией XX армейский корпус несколько дней с боями отходил, все время натыкаясь на противника и все более и более уклоняясь на юго-восток, пока не был полностью окружен в Августовских лесах.

Приказ об отступлении командир XX корпуса генерал Булгаков получил вечером 27 января, однако, не вполне осознавая нависшую над его войсками опасность, он терял время — с позиций корпус снялся только через сутки [94] Хольмсен И. А. Мировая война: Наши операции на Восточно-Прусском фронте зимой 1915 г.: Воспоминания и мысли. Париж, 1935. С. 77. . Еще один день был потерян, когда части Булгакова собрались в Сувалках, ничего не предпринимая. Когда до командира корпуса стало доходить, что в тылу уже хозяйничают германцы, был выделен боковой авангард под командованием генерал-майора М. И. Чижова, прикрывший на время общий отход. Отряд Чижова боями вполне выяснил расположение и силу неприятеля, однако командование корпуса не поддерживало с ним никакой связи, и драгоценные сведения пропали даром — корпус стал пробивать кольцо окружения на самом сильном его участке [95] Каменский М. П. Гибель XX корпуса… С. 140–144. . В результате боя 3 февраля у д. Махарце была разгромлена одна из германских дивизий, было взято более 1000 пленных и орудия. Однако бóльшая часть корпуса все время боя оставалась лишь безучастным зрителем, не попытавшись ни развить успех, ни использовать выигранный день для безостановочного марша в направлении, пока еще не перехваченном противником [96] Там же. С. 135–137. .

Победы XX корпуса стали пирровыми — генерал Булгаков не сумел ими воспользоваться, в то же время его войска понесли большие потери; боеприпасы, также как и пища, были исчерпаны. В бою 6 февраля в попытке прорваться истощенные части XX корпуса понесли тяжкое поражение — германцы не теряли время даром и сосредоточили против Булгакова во много раз превосходящие силы. Командование корпуса после первых неудач быстро потеряло надежду на успех [97] Характерный эпизод в своих воспоминаниях приводит подполковник A. A. Успенский: «…Вот и мостик через реку Волькушек у фольварка Млынек. Я вижу командира 27-й артиллерийской бригады генерала Филимонова (Фолимонова. — Ф.Г., С.Ж. ), стоящего у мостика. Он поджидает свои батареи. На вопрос последнего, проезжающего через мост командира полка: "Как, Ваше пр[евосходитель]ство, думаете, пройдем мы здесь или нет?" генерал в ответ молча осеняет его большим крестным знамением!» ( Успенский А. А. На войне: Восточная Пруссия — Литва: 1914–1915 гг.: Воспоминания. Каунас, 1932. С. 220). . На военном совете 7 февраля «царило уныние; никто из присутствующих не был уверен, что выйдет живым из этой западни» [98] Дрейер, фон В. Н. На закате империи. Мадрид, 1965. С. 166. .

Корпус был уничтожен 8 февраля 1915 г. Вот что писал в своих воспоминаниях о последнем бое доблестных частей XX корпуса генерал И. А. Хольмсен: «…По мере подхода, немцы корректировали свой огонь, и наши батареи и пехота начали сильно страдать от огня тяжелой артиллерии, который сосредоточился на площади, примерно в квадратную версту нашего расположения. Пехота начала отходить, неся громадные потери, и вскоре она была низведена лишь до слабого прикрытия наших батарей. Общего управления не было. Войска были до такой степени перемешаны, что старшие начальники мало могли влиять на ход событий в лесу. Патроны были совсем на исходе, как в пехоте, так и в артиллерии… По мере прекращения огня, панорамы и замки, а где можно было, и самые орудия, бросались в реку. Лошади расстреливались из револьверов, чтобы не увеличивать добычи врага. Агония обороны шла медленно, но верно. Густые неприятельские цепи после прекращения неприятельского артиллерийского огня подходили все ближе и ближе. Войска, расстреляв свои патроны, дорого продавали свою жизнь… Наш огонь от недостатка патронов как в артиллерии, так и в пехоте около полудня окончательно замолк. Все ближе и ближе подходили немецкие цепи… Но командир корпуса и не думал выкинуть белый флаг или вступить в какие-либо переговоры о капитуляции» [99] Хольмсен И. А. Мировая война… С. 203–204. .

Только после жестокого боя, когда от наших войск уже буквально ничего не оставалось, в лесу у фольварка Млынек был захвачен в плен почти весь генералитет корпуса: «Командир корпуса, ген[ерал] от артиллерии Булгаков, когда перешли мост, слез с коня и сел в находившийся вблизи дороги окоп. Чины штаба не могли за темнотой его разыскать. С рассветом же все перебрались дальше и расположились в другом окопе. К ним присоединились прочие начальники со своими штабами. Около полудня подошедшие к этим окопам немцы взяли командира корпуса и всех начальников с их штабами в плен» [100] Розеншильд фон Паулин А. Н. Гибель XX армейского корпуса в Августовских лесах. Из дневника начальника дивизии // Военный сборник Общества ревнителей военных знаний. Белград, 1924. Kh. V. С. 283. . Здесь противником были захвачены: командир корпуса генерал П. И. Булгаков, начальник штаба корпуса генерал-майор К. Я. Шемякин, начальники 27-й и 53-й пехотных дивизий генерал-лейтенанты Г. Г. Джонсон и С. И. Федоров, а также командиры бригад этих дивизий соответственно генерал-майоры А. Е. Беймельбург и И. А. Хольмсен.

Все военачальники корпуса очень остро переживали позор плена. Генерал Хольмсен писал об этом: «Помнится, как мы вместе с другими генералами под конец сопротивления стояли вместе, наблюдая за боем. Ружейная пуля просвистела между нашими ногами. Мы переглянулись и в один голос сказали: "Как жаль, что она в меня не попала". Было бы, по крайней мере, слабое удовлетворение попасть в плен ранеными. Лично для меня это был самый тяжелый удар по самолюбию за всю мою жизнь…» [101] Хольмсен И. А. На военной службе в России. Нью-Йорк, 1953 // Архивы русской эмиграции: (Материалы Российского военно-исторического архива в Праге) / Под ред. A. A. Геринга. Фресно, 1973. С. 64.

В бою, при попытке прорыва во главе остатков своих частей, в тот же день были пленены начальник 29-й пехотной дивизии генерал-лейтенант А. Н. Розеншильд фон Паулин и ее бригадный командир генерал-майор М. И. Чижов. Стремление во что бы то ни стало вырваться из окружения, не оставлявшее этих мужественных людей до самого конца, ярко иллюстрирует рассказ самого начальника дивизии: «…Когда подошли к поляне в лесу недалеко от деревни Жабицке, неожиданно раздался выстрел и головной разведчик штаба дивизии был убит выстрелом в упор. Вслед за тем с фронта и с флангов начался частый огонь с самых близких дистанций. Очевидно, подошли к боевому расположению немцев. Неожиданно оказался здесь и ген[ерал]-м[айор] Чижов, который упал с коня и сильно расшибся. Пришлось отойти несколько назад до леска, где и приостановиться. Через некоторое время неожиданно подошел Вяземский полк… Воспользовавшись этой случайностью, начальник 29-й пехотной дивизии приказал полку выбить противника. Вяземцы опрокинули немцев и двинулись дальше, но, дойдя до деревни Жабицке, наткнулись на большие силы и после боя отошли назад…Нельзя было оставаться среди поля в темноте и ждать тут рассвета. Необходимо было пробиться. Поэтому, бросив коней, стали пробираться вдоль фронта, чтобы найти выход. Но куда ни подходили, всюду освещались ракетами и обстреливались ружейным и бомбометным огнем. Между тем надо было торопиться, до рассвета оставалось часа полтора. Было принято решение пробираться в лес, там укрыться в течение дня, а ночью пройти сквозь сторожевое охранение немцев и выйти к Гродно. Проводник повел на известный ему брод через р. Волькушек. Перешли по пояс в ледяной воде и двинулись дальше перебежками. В это время стало светать; нарвались сначала на офицерский разъезд немцев, а затем шагах в 300 увидели наступающие германские цепи… Судьба штаба дивизии была решена» [102] Розеншильд фон Паулин А. Н. Гибель XX армейского корпуса… С. 282. . Вероятно, здесь же, при конной атаке противника сибирскими казаками, попал в плен командир 1-й бригады Сибирской казачьей дивизии генерал-майор А. Я. Усачев [103] Шулдяков В. А. Гибель Сибирского казачьего войска: 1917–1920 гг. М., 2004. Кн. 1. С. 29; Розеншильд фон Паулин А. Н. Гибель XX армейского корпуса… С. 283. .