Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

Результатом ревизий в области администрации явилось обнародование указов, 1254 и 1256 гг. об обязанностях бальи, сенешалов и прево [799] LXXXVII, I, стр. 65–81. . Альфонс де Пуатье, поступавший всегда согласно со своим братом, издал подобные же указы для своих доменов [800] CDLXXV, стр. 481 и сл.; CXCI, стр. 145–150. Бальи или сенешал, вступающий в исполнение своей должности, должен был поклясться на площади, что он будет судить правильно, уважать местные кутюмы, охранять права короля, не принимать никаких подарков, ни сам давать их советникам королевской курии. За этим следуют предписания, которые часто кажутся внушенными римскими законами о правителях провинции [801] DCLXIV, III, стр. 263–264. , например, в случае перемещения бальи обязан оставаться в течении пятидесяти дней на своем прежнем посту, для того чтобы те, кому он причинил какой-нибудь вред, могли взыскать с него убытки. Бальи и сенешалы не имели права без разрешения жениться, ни приобретать земли в своем округе. Им запрещалось взимать налоги, непредусмотренные кутюмом, употреблять хитрости или устрашение для того, чтобы вымогать деньги в, виде отступного, прибегать к пыткам в тех случаях, когда обвинителем выступает только один человек. Они должны были не допускать разврата и игры и сами должны показывать в этом пример. Наконец, как мы уже упоминали, они обязаны были устраивать собрания прюдомов, чтобы советоваться с ними о допустимости вывоза вина и хлеба. Это, впрочем, не было новшеством. По крайней мере, на юге система совещаний была в обычае. Дело шло, конечно, вовсе не о том, чтобы создавать парламент в миниатюре. В том случае, который нас сейчас интересует, король хотел воспрепятствовать своим чиновникам несвоевременно воспрещать вывоз, чтобы продавать затем купцам лицензии [802] CDLXXV, стр. 508 и сл.; CCLXIII, стр. 127 и сл.; CDLXXI, стр. 49. . Такие собрания существовали не везде; но от некоторых из них, вероятно, ведут свое начало провинциальные штаты [803] DCLXXIII, стр. 143–144. .

Эти указы применялись не полностью и недолго. Но, по крайней мере, теми своими параграфами, которые касались администрации и за выполнением которых могли наблюдать ревизоры, они оказались полезны и содействовали доброй славе королевской власти. Это была, несомненно, удачная попытка привести местных чиновников к сознанию своего долга и заставить повсюду почувствовать сдерживающее и охраняющее справедливость воздействие курии. На юге результаты были очень заметны. Сенешалов стали оставлять на одном месте недолго, в течение года, двух, самое большее четырех. Им стали чаще присылать письменные приказы. Апелляции к курии участились и приводили к пересмотру приговоров. На местах, сенешал утратил часть своей судебной власти, переданной особому судье « juge mage » ( judex major ) [804] CDLXXI, стр. 34 и сл.; 66–67, 89, 103 и сл. . Альфонс де Пуатье, со своей стороны, устранил злоупотребления своих агентов; запретил « bailles 'ям» присуждать к штрафам. Живя, как и его брат, в Париже, он управлял издалека, но он любил быть осведомленным обо всем и вел огромную переписку; несмотря на свою алчность, медлительность, мелочную придирчивость, он все-таки содействовал восстановлению благосостояния и мира на этом юге, который обезлюдел и обнищал благодаря религиозным войнам [805] CDLXXV, стр. 476 и сл.; XXVII, т. II, Введ., стр. LXVII и сл.; CLXXXII, стр. 108 и сл. .

В результате этих опытов, производившихся в продолжение трех четвертей века, у курии осталось недоверие к бальи и сенешалам, и уже начинает чувствоваться упадок этих важных должностей. Однако они предприняли и будут продолжать дело размельчения властей, соперничающих с королевской. Сам Людовик Святой, как ни уважал он чужие права, все-таки, использовал эту работу термитов, подтачивавших здание феодализма.

Над местными чиновниками стоит король и курия. Какую-же политику ведут они, каковы методы их деятельности, каковы их намерения?

Филипп-Август был человеком изворотливым, не отличавшимся слишком большой щепетильностью; Людовик VIII и Бланка Кастильская были довольно черствы и строги; Людовик Святой завещал своему наследнику следующее правило: «Будь настолько справедлив, чтобы не уклоняться ни от какого справедливого поступка, ни из-за чего, что могло бы произойти» [806] XXXIX, стр. 258. . Но все эти государи, правда, с разными оттенками, живо чувствовали, что существует «лишь один король во Франции», и прежде всего они хотели извлечь из своей прерогативы « dominas superior », «сюзерена над всеми», те выгоды, которые в ней заключались. Монархия осталась феодальной, но это обстоятельство являлось теперь для нее источником силы, так как сюзерен, имеющий деньги, большой домен и надежное войско, мог многого потребовать от исполняющих свой долг вассалов.

У могущественного феодального короля должна была явиться мысль зафиксировать в письменном виде, если нужно, то в результате обследований, все обязанности своих вассалов. Это именно и сделал Генрих II в Англии. Эго же сделал и Филипп-Август во второй половине своего царствования. Регистр «Сокровищницы хартий», начатый в 1220 г. его вице-канцлером Гереном, содержит в себе копии ста тридцати двух обследований, произведенных за время с 1195 по 1220 г., «согласно распоряжения сеньора короля по разным предметам»; многие из них посвящены правам короля на различные земли в отношении суда, доходов, регалии, охоты и т. д. [807] LXXXV, стр 956 и сл. О регистрах «Сокровищницы хартий», составленных до времени смерти Людовика Святого: XXXI, Введ., стр. XXVI и сл., и статьи H. F. Delabordea: CCXL, LXXII, т. V, Введ., и CIV, Введ. К тому же периоду относятся и данные феодальной статистики, которые современная наука если не изучила, то, по крайней мере, подготовила к изучению, и которые она окрестила именем « Scripta de feodis » [808] CXXVI, стр. 605–723. . Это ряд неполных и к тому же довольно бессвязных сведений, доставленных главными бальи Филиппа-Августа о феодальных обязанностях знати их округа. В них имеется также перечисление епископств, расположенных в домене, и лежащих на некоторых из них постойной и военной повинностей, список королевских замков и крепостей, список герцогов и графов (в числе тридцати двух), список баронов, т. е. сеньоров, хотя и более низкого ранга, но обладающих суверенными правами (всего 60), семидесяти пяти владетелей замков, тридцати девяти коммун, рыцарей, «имеющих знамя», рыцарей, имеющих 60 ливров дохода, вдов, владеющих сеньорией, и, наконец, список сержантов, лошадей и телег, которые должны быть доставлены королю в случае войны. Это великое статистическое усилие, очевидно, внушенное англо-нормандскими обследованиями, свидетельствует об определенной заботе иметь информацию, не проявлявшейся еще у капетингской монархии.