Олег Акимушкин - Очерки истории культуры Средневекового Ирана

Наста'лиг быстро распространился по всему иранскому миру. В силу своих особенностей наста'лиг казался специально созданным для передачи поэтических строк; он чрезвычайно наглядно выделял рифмы и редифы (повторы в рифмах одинаковых слов): написанные наста'лигом, они в рукописи производили впечатление графически абсолютно совпадающих [76, с. 189]. Хотя наста'лиг безраздельно господствовал в рукописях поэтических сочинений, весьма сузив сферу применения другого почеркового стиля — насха, последний все же не вышел из употребления, как это случилось с другими почерками (например, с сулсом). Убедительным доказательством этому служат великолепные списки, выполненные блестящим персидским каллиграфом, работавшим в почерковом стиле насх, Ахмадом Найризи (XVIII в.). Насх остался почерком, которым переписывались Коран и другие богословские и богослужебные книги, а также значительная часть исторических сочинений. Правда, разными переписчиками в разное время делались попытки переписывать Коран почерком наста'лиг, но подобная практика не получила широкого распространения и не привилась, хотя источники сообщают нам об этих попытках: Будаг Казвини в Джавахир ал-ахбару а вслед за ним Казн Ахмад в Гулистан-и хунар сообщают, что Дуст-Мухаммад Хара-ви написал Коран наста'лигом [38, л. 111а; 56, с. 99; 73, с. 151]; Последний из указанных авторов говорит, что такую же попытку предпринял каллиграф — Малик Дайлами (ум. 969/1560-61), но не успел закончить работу [56, с. 97; 73, с. 150]. Шах-Махмуд Нишабури переписал тем же почерком Коран для шаха Тахмаспа I в Тебризе [17, I,. с. 302]. В Библиотеке Салтанати (Тегеран) хранится Коран, переписанный наста'лигом в 1093/1682 г. мастером Мухаммад — Хусайном Наурасом Димаванди. В 1268/1851-52 г. придворный каллиграф Насир ад-Дин-шаха Каджара Асадаллах Ширази (ум. 1307/1889-90) переписал в Тегеране Коран, который был иллюминирован два года спустя Абд ал-Гаффаром Табризи.

Некоторые переписчики по окончании работы над очередным списком писали в колофоне о своих радостях и горестях, успехах и неудачах. В отдельных случаях писцы приводили от себя дополнительные сведения об авторе, его произведении, уточняли "адрес" места переписки, указывали точную (привлекая астрономические термины) дату переписки, с гордостью писали о проделанной работе над текстом сочинения, отмечали высокое качество письма и т. п. [55]. Иногда переписчики сообщают нам также о своей предыдущей работе. Так, некий Мухаммад-Риза, исполнивший по заказу Исма ил-Султана в дер. Мухаммадабад 10 ша'бана 1187/27 октября 1773 г. список Шах-наме Фирдоуси (Биб-ка Салтанати, № 12299), отметил, что перед этим он переписал Хамсе Низами, Куллийат Са'ди, Диван Хафиза, Хафт авранг ("Семь планет") Джами, Анвар-и Сухайли ("Сияние Канопуса") Кашифи.

Когда же переписчику приносили дефектные списки с просьбой дописать' недостающее или заполнить лакуны либо завершить работу, начатую до него, то в этих случаях, как правило, он всегда скрупулезно указывал, какая часть выполнена им, а если было известно, кто начал эту работу, то переписчик обязательно указывал имя предшественника [56].

Очень рано в практике персидских писцов появились стихотворные обращения к читателю в колофоне, сочиненные самими мастерами. Обычно они были анонимными и, кочуя из одного списка в другой, постепенно превратились в трафарет. Появление этих "бродячих" стихов-трафаретов в колофонах связано с известным периодом времени, и с точки зрения определения недатированных рукописей они могут оказать вкупе с другими элементами известную помощь. Несколько примеров. Запись, фиксированная в списках XIV-XVI вв.:

Четверостишие, отмеченное в рукописях XV-XVII вв.:

С этим четверостишием удивительно перекликаются слова русского писца XVII в.: "А ще где в книге сей грубостию моей пропись или же небрежением писано, молю Вас: не зазрите моему окаянству, не клените, но поправте, писал бо не ангел божий, но человек, грешен и зело исполнен неведения" [86, с. 84].

Наконец, последний пример, отмеченный в списках XV- XVIII вв.:

Как известно, в ремесленной среде дети обычно продолжали занятия своих родителей, осваивая под их руководством профессиональные навыки и секреты ремесла. Переписчики, равно как и каллиграфы, а также мастера художественного оформления рукописей, не составляли исключения из этого правила. К сожалению, источники (Казн Ахмад Куми, Искандар Мунши, Али Эфенди и др.), как правило, просто ограничиваются указанием на то, что сын такого-то был также каллиграфом. И вновь в данном случае неоценимую помощь оказывают нам колофоны рукописей, в которых оставленные переписчиками записи позволяют выявить их родословную и приблизительные временные рамки их жизни. В этом отношении особенно интересны рукописи, переписанные в Ширазе во второй половине XV-XVI в. Они позволяют проверить цитированное выше сообщение Будага Казвини и убедиться в его достоверности и точности. В это время в Щиразе работали три семьи потомственных переписчиков [57]. О результатах их деятельности мы вполне можем судить по крайней мере по тем спискам (более 120), которые исполнили представители не менее трех их поколений. Кроме имен, указания на место переписки рукописи, даты завершения этой работы и названия сочинения, которое они переписали, мы не располагаем никакими сведениями о них, так как источники хранят абсолютное молчание.

1. Семья, общими компонентами имени которой были ал-Ау-хади ал-Хусайни аш-Ширази. Отец — Мун'им ад-Дин Мухам-мад-Ибрахим, сын — На'им ад-Дин Ахмад и внук — Садр ад-Дин. Деятельность их падает на 80-е годы XV в. — 40-е годы XVI в. Нам известно 25 списков, изготовленных ими в эти годы.

2. Семья, которую мы условно назвали Кавам и представители которой обычно в конце своего имени писали "...ал-катиб аш-Ширази" ("переписчик из Шираза"). Деятельность этой семьи продолжается в течение всего XVI в. Отец — Кавам б. Мухаммад, сын — Мухаммад б. Кавам и внук — Кавам ад-Дин Мухаммад. Известны 43 списка их работы, представленные в различных древлехранилищах мира. Мухаммад б. Кавам, безусловно, был неординарным мастером, если в конце списка Шах-наме Фирдоуси (Музей изящных искусств, Бостон, № М.А. 14.691-692: только два последних листа), переписанного им, оформитель и иллюминатор Мухаммад б. Тадж ад-Дин Хайдар музах-хиб-и Ширази, сам занятый работой над этой рукописью более двух лет (начало 970 — конец 972/сентябрь 1562 — июнь 1565), следующим образом отозвался о нем: "...чудо [своего] времени маулана Мухаммад-и Кавам, что знаменит в искусстве переписки книг, а в переписке стихов Фирдоуси — бесподобен, прославлен среди людей пера [своим] художественным почерком и известен как "золотое перо"".