Вильгельм Штрубе - Пути развития химии. Том 1. От первобытных времен до промышленной революции

Весьма существенным оказался вклад Альберта Великого в развитие научных знаний средневековья. В отличие от многих современников он не полемизировал с высказываниями арабских и античных ученых, пытаясь представить их как неприемлемые для христианского мировоззрения. Напротив, он пытался объединить идеи "языческой" и "арабской" науки (как ее тогда называли) с христианской культурой средневековья. Это в полной мере относилось и к химическим знаниям. В своей книге "О минералах" Альберт Великий описывал известные в то время химические методы и аппараты, а также представления о составе и свойствах веществ, выдвинутые Аристотелем и развитые арабскими учеными. Альберт Великий большое внимание уделял изучению превращений неблагородных металлов в благородные. Он не ставил под сомнение основы учения о трансмутации, но тщетно пытался реализовать их на практике. Все изготовленные им образцы "алхимического" золота и серебра не выдерживали "пробы огнем".

В то время как Альберт Великий пользовался при жизни большим уважением, к Роджеру Бэкону власть имущие относились с недоверием. Причиной тому были не столько эксперименты английского алхимика (например, использование кварца и берилла для увеличительных стекол), сколько его непредвзятое отношение к учениям Аверроэса и Авиценны. Эти учения для христианской идеологии были "неверными" и еще менее приемлемыми, чем "языческие" взгляды античных натурфилософов. Роджер Бэкон впервые разделил практические и теоретические химические знания ("алхимия наблюдательная" и "алхимия практическая"). Сформулированное Бэконом положение, согласно которому без эксперимента невозможно познание явлений природы, оказало впоследствии (в XVI-XVII вв.) решающее влияние на развитие естествознания.

Известные врачи и естествоиспытатели В. Бове, Арнальдо да Вилланова, Раймунд Луллий описывали многие химические экспериментальные методы, использовавшиеся в то время в лабораториях. Однако к теоретическим представлениям они проявляли гораздо меньший интерес. Примечательно, что Луллий использовал для обозначения химических веществ, о которых он писал в своих книгах, различные символы: трех- и четырехугольники, круги, буквы.

В сочинениях Гебера ("Итог совершенства магистерия", "О поисках совершенства металлов", "О поисках истины", "Книга форнака", "Завещание Гебера") "химические теории" получили дальнейшее развитие. Первоэлементами, или принципами, в них считались уже три (а не два, как признавалось ранее) вещества — ртуть, сера и мышьяк. Труды Гебера, где он ясно и подробно описывал процессы, соединения и аппараты, достаточно широко и четко отражают состояние химических знаний в XIII в. Именно в этих трактатах впервые появляются описания свойств "едких вод" — серной и азотной кислоты, царской водки,- а также путей их получения.

Процесс развития знания, породивший эту плеяду замечательных ученых, вскоре остановился под влиянием реакционной христианской теологии. "Идеологические опасности", которые грозили христианскому мировоззрению со стороны античных и арабских учений, заставили руководителей католической церкви держаться по отношению к ним настороже, ограничивать их влияние на общественную жизнь и научную деятельность. Католики выхолащивали из этих учений все прогрессивное, что противоречило религиозным догмам, оставляя лишь схоластические, бесплодные идеи. Разумеется, такое наступление реакции встречало сопротивление со стороны некоторых крупных естествоиспытателей. Однако они были в то время одиночками, и их призывы оставались "гласом вопиющего в пустыне".

Лишь после того, как усилиями гуманистов и прогрессивных ученых эпохи Возрождения было подорвано господствовавшее положение схоластики, в идеологии открылись новые горизонты развития представлений о природе, совершенствования ремесел и научных исследований. При этом ученые вновь обратились к анализу и переосмыслению оригинальных трудов натурфилософов античности, а не их переложений в трудах арабских естествоиспытателей. Ученые эпохи Возрождения широко использовали в своих работах сведения из сочинений древнеримских и древнегреческих философов. Они стремились изучить оригинальные тексты и заложенные в них идеи, отбрасывая схоластические исправления, внесенные арабскими и христианскими идеологами. Исправлялись умышленные и неумышленные ошибки, допущенные при переводе, выявлялись и исключались из текстов позднейшие интерпретации и всевозможные схоластические рассуждения на темы: "Сколько ангелов умещается на кончике иглы", "Настолько ли всемогущ бог, чтобы создать такой камень, который сам не в силах поднять" и т. п.

В среде городской буржуазии (например, владельцев ремесленных мануфактур и торговых контор) формировалось прогрессивное, освободившееся от христианских догм мировоззрение. Представители буржуазии пытались обрести новые духовные ценности, обратившись к жизнеутверждающим истокам мира древних греков и древних римлян. Поэтому неизбежной оказалась борьба между аристократами и буржуазией, борьба между приверженцами слепой веры и свободомыслия. Противоборство этих сил в полной мере проявилось и в естествознании.

Против слепой веры в авторитеты, косности, книжной "учености" в медицине, химии и общих вопросах естествознания решительно выступил Парацельс. Он порицал тех врачей, которые не имели естественных, и особенно химических, знаний, а прописывали лекарства "по книгам". Парацельс считал, что врач должен лечить прежде всего на основе собственного опыта, не замыкаться в узком кругу коллег и знать о достижениях естественных наук в других странах. В день Святого Иоанна в 1527 г. Парацельс вместе со своими учениками и друзьями демонстративно сжег труды, которые, по его мнению, не содержали ничего, кроме компиляций из рукописей великих врачей. Парацельс хотел, чтобы весь вред, который принесли эти труды, исчез вместе с дымом от них. Основатель иатрохимии одобрял деятельность тех, кто обогащал естествознание и медицину собственными наблюдениями и экспериментами.

Анализ трудов Парацельса показывает, что он был одновременно теоретиком и практиком. Приведем названия лишь некоторых из них: "Высшая медицинская наука", "О тинктуре врачей", "Изумительное чудо или о пяти сущностях всех болезней", "Высшая мудрость или о четырех важнейших столпах (философия, астрономия, алхимия и особые черты врача)", "Сокровище сокровищ алхимиков", "О болезнях, происходящих от тартара" [68] Тартаром Парацельс называл (от греческого слова "тартарос" — ад, подземное царство) некую материю, которая находится в крови и образует в организме камни (желчные, почечные и т. д.).- Прим. перев. , "Великое чудесное лекарство".