Лидия Брагина - История Италии. Том I

Страшным бичом для народных масс были косвенные налоги — эти "налоги на бедных", как их метко охарактеризовал В. И. Ленин [554] В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 172. . Ими облагалось буквально все: хлеб и вино, масло, мыло, соль. Самым разорительным и ненавистным был соляной налог. Платить приходилось за взвешивание и измерение товара, за ввоз и вывоз. Венецианский посол писал из Флоренции, что "там нет вещи…, которая не имела бы своего колокольчика" [555] Е. Alberi. Le relazioni…, ser. II, vol. II, p. 72–73. .

В одной жалобе ткачей города Лукки говорится: "Наша нищета столь велика, что стоит нам только выйти из дома, как нас сразу схватывают, будто мы воры, и бросают в тюрьму. Кредиторы преследуют нас без всякой жалости…, купцы относятся к нам плохо; жить дальше невозможно в такой нищете" [556] M. Berengo. Nobili e mercanti nella Lucca del Cinquecento. Torino, 1965, p. 287. .

С конца XVI в. положение ухудшилось еще больше. Алеати и Чиполла подсчитали, что в начале XVII в. в Падуе один ремесленный мастер должен был работать 220 дней в году, а поденщик 370 дней, чтобы обеспечить себя одного средствами к жизни [557] C. Aleati e C. M. Cipolla. Contributo alla storia dei consumi e del costo della vita in Lombardia agli inizi dell'ela moderna. — «Eventail d'histoire vivante», v. II, p. 333. . Великие герцоги Тосканские постоянно были вынуждены распределять среди бедноты деньги и хлеб.

В этот период увеличилась безработица. Флорентийский купец Джулиано Риччи записал в своей хронике: "Из-за отсутствия работы в шелкоделии и сукноделии большая часть (плебеев) дошла до полной нищеты, занимается попрошайничеством, но не находит никого, кто дал бы им хлеба" [558] G. Sapori. Giuliano de'Ricci е una sua cronaca inedita. — «Studi in onore di A. Sapori», vol. II. Milano, 1957, p. 1067. . В 1647 г. тосканское правительство констатировало, что число бедных в городе достигло 11 тыс. человек. И это при населении в 70 тысяч! Нищие и бродяги заполняли города и деревни. Особенно много их было в Риме и Неаполе. Нищенство стало бичом всей Италии. Более предприимчивые ремесленники отправлялись в соседние государства. Но на что они могли рассчитывать в пределах Италии, где всюду положение было одинаковым, а в деревне, пожалуй, еще хуже, чем в городе!

Крестьяне отдавали землевладельцу большую часть своего урожая. Достаточно было одного неурожайного года, чтобы они оказались в неоплатном долгу. То, что не отбиралось землевладельцем, шло на уплату бесконечных налогов. Наиболее тяжелым был налоговый гнет в государствах, непосредственно подчиненных Испании. По образному выражению Томмазо Кампанеллы, в Неаполитанском королевстве надо платить и за то, чтобы сохранить голову на плечах. Феодалы обычно освобождались от налогов. Кто меньше имел, тот платил больше. Крестьяне пытались спастись бегством, но тогда возрастало бремя, ложившееся на плечи тех, кто остался, так как за уплату налогов отвечала вся сельская коммуна.

Английский путешественник, объясняя причины нищеты населения Италии, отмечал, что духовенство отнимало у народа для обогащения церквей и монастырей то, что оставляли правители [559] G. Burnet. Some letters containing an account of what seem'd most remarkable in travelling through Switzerland, Italy… s. l., 1708, p. 115. . Не следует также забывать об откупщиках налогов, о ростовщиках и чиновниках, живших за счет тех же крестьян.

В Папском государстве и на Юге пахотные земли превращались в пастбища, и крестьяне сгонялись с земли. Не было на Юге ни одного села, население которого не ходило бы в должниках и не имело бы больше расходов, чем доходов. Теряли землю и мелкие арендаторы Севера, бессильные уплатить растущую арендную плату. А крестьяне, сохранившие землю, все больше запутывались в долгах. Дорога риса и кукурузы была, по словам Серени, покрыта слезами и кровью [560] E. Sereni. Storia del paesaggio…, p. 187. .

Современники рисуют крайне печальную картину крестьянской жизни. Вот что говорится о венецианских крестьянах 1574 г.: "Богат тот, у кого нет долгов, кто имеет орудия труда и домашнюю утварь. Но у большей части нет скота, зато есть бесконечные долги и столько мук и лишений, что едва можно существовать" [561] D. Beltrami. Un ricordo del Priuli intorno al problema dell'ammortamento dei depositi in zecca del 1574.— «Studi in onore di A. Sapori», vol. II, p. 1078. . Жалкие жилища, плохая одежда, невежество характеризуют жизнь крестьян в Миланском герцогстве. Почти единственная их пища — хлеб, в котором зерно составляло меньшую часть.

Бедствия крестьян усугублялись частыми голодовками и эпидемиями. В голодные годы крестьяне, по словам очевидцев, "с тусклыми и бледными лицами толпой отправлялись в города и полуживые выпрашивали себе кусок хлеба" [562] C. De Frede. Rivolte antifeudali nel mezzogiorno d'Italia durante il Cinquecento. — «Studi in onore di A. Fanfani», vol. V. Milano, 1962, p. 28. . Особенно страшной была чума 1630 г., описанная впоследствии А. Мандзони в его романе "Обрученные".

С удивительным трудолюбием, вызвавшим восхищение Монтеня, крестьяне возделывали свои клочки земли, но приостановить постоянное ухудшение материального положения они не могли. Английскому путешественнику, посетившему Тоскану спустя 100 лет после Монтеня, она казалась удивительно малонаселенной и обездоленной. Он видел необработанные земли, бедных людей, развалившиеся дома и с трудом верил, что в такой богатой стране может быть столько нищеты [563] G. Burnet. Some letters…, p. 176. .

Итак, безмерная роскошь на одном полюсе и безмерная нищета на другом — вот к чему пришло итальянское общество в эпоху феодальной реакции.

Трудящиеся массы Италии отнюдь не безропотно переносили тяжкие бедствия. Города и деревни не знали покоя. Не случайно Франческо Гвиччардини с ужасом вспомнил восстание чомпи и опасался его повторения [564] Fr. Guicciardini. Opere inedite. Firenze, 1858–1867, vol. X, p. 377. . В 1606 г. тосканский посол писал из Неаполя: "Здесь нет ни хлеба, ни вина, есть новые габеллы, и дай бог, чтобы этот народ не восстал" [565] V. de Caprariis. Il Seicento. — «Storia d'Italia». Coordinata da N. Valeri, vol. II. Torino, 1959, p. 580. .

Эта боязнь отражается в мероприятиях государств. В 1621 г. правительство Тосканы оказало материальную помощь шелковщикам из страха перед угрожающими выступлениями безработных. Флорентийским рабочим запрещалось посещать трактиры — излюбленное место их тайных сходок и сговоров. Та же боязнь объясняет издание жестоких законов против нищих и бродяг.

Власти боялись не зря.

В XVI в. в Италии распространяются реформационные учения, бывшие в то время своеобразной формой выражения классового протеста. Характерно, что среди ремесленников и крестьян наибольшей популярностью пользовались самые радикальные течения реформации: анабаптизм и антитринитаризм.

Массовое бегство трудящихся города и деревни наносило явный ущерб господствующему классу: пустующие поля и бездействующие станки доходов не давали. Но наиболее распространенным явлением в итальянской деревне XVI–XVII вв. был так называемый "бандитизм". Вооруженные группы беглых крестьян, дезертировавших солдат, пауперов и бродяг нападали на проезжих, занимались грабежом и разбоем. Шла, по словам Броделя, "жестокая и повседневная война" [566] F. Braudel. Misere et banditisme au XVI-e siecle. — «Annales E. S. C.», 1947, № 2, p. 134. . Но "бандитизм" носил характер не просто преступного разбоя. Венецианский посол писал в 1595 г. из Рима, что бандиты, которые живут вымогательством и ради большого выкупа захватывают на дороге людей, выступают только против богатых. В отношении же бедняков они щедры и часто делают им подарки. Посол подчеркивает, что "бандиты" находятся в дружественных отношениях с народом [567] E. Alberi. Le relazioni…, ser. II, vol. IV. Firenze, 1857, p. 393–394. . Не случайно "бандиты" наиболее энергично действовали там, где народным массам жилось особенно тяжело (в Папском государстве и Неаполитанском королевстве), и в те годы, когда неурожай и голод делали положение крестьян совершенно невыносимым (80–90-е годы XVI в.).