Петр Словцов - История Сибири. От Ермака до Екатерины II

В 1705 г. было два набора [153], один в феврале, другой в декабре, по человеку с 20 дворов. Первый коснулся в Сибири только 5-й доли или имений духовных, в которых в то время не могло быть более 5000 дворов, и рекрут с них 250. Полный набор декабрьский и три такие же в 1706, 1707 и 1708 гг., следовавшие в одинаковом содержании к населенности, изъяли бы из Сибири по р. Ангару в 4 года 5000 человек, 20-ю долю населенности, определяя ее на первых порах не более как в 25 000 дворов, без причисления дворов свободного троякого состояния. Таким образом, в каждый из 4 рекрутских годов убывала в Сибири полупустынной арифметическая слобода из 312 дворов мужчин-четвериков. В это число, как замечено, не входил Заангарский край, потому что, по Летописи Иркутской , там производился первый набор в 1710 г. для Якутского ополчения на оборону всего Северо-Востока.

Азиатцы оседлые были ясачные, или хлебопашцы, или служивые. Одни татары мусульманского закона соединяли со службою и хлебопашество.

В улусы ясачных, особенно неоседлых, всеми наказами и особливо повелениями воспрещалось вводить игру картами и зернью, также вино и табак, для мены на мягкую рухлядь. Воспрещалось, а исполнялось ли, это другое дело.

Ясачные оседлые и неоседлые не могли подвергаться, за силою указа 1695 г. (22 декабря), ни пыткам, ни казням без доклада государю. Притом наказывалось охранять их от накладов, притеснений и всяких обид. Монархи российские, чем больше видели простодушия в подданных, тем великодушнее являлись к ним, без различия племен.

Татары Тобольского разряда всегда были покорны законам, добрые ясачные, добрые служивые, всегда честны и дружелюбны. При оседлости они имели для зимы и лета двоякие юрты. Бухарцы, любящие больше базар, чем землю, никогда не входили в обязанность службы государевой. Мечтая, что предки их во время Кучумово принесли из Мавареннагра на север магометанство, они некстати оскорблялись преимуществами христианского духовенства и вместе с татарами, от них подущаемыми, иногда приносили жалобы в Москву то на отнятие у них к духовным имениям земель и угодий [154], то на усильное крещение их единоверцев, которые, переменяя заблуждение на истину, уходили от хозяев, как плуты, со сносом. Надобно признаться, обе жалобы не были вымышленны, как уже показано в I главе, по части земель и угодий, присвоенных духовными властями.

Бухарцам Тобольского разряда, которым в 1686 г. возобновлено право ездить для торга к Архангельску и Астрахани, хотелось всегда и вести торг, и владеть землею без дани и оброка, наподобие беломестцев, не бывалых в Сибири. На сей счет законодатель велел в 1698 г. (28 марта) внушить им, что не водится того и в бусурманских землях, чтобы пришлому иноземцу жить без дани, когда природные подданные пользуются правами жительства не даром. Поэтому, как мы видели, положен в 1701 г. оброк на пахотные их земли.

С приложением установлений мы совокупили и изображения быта татаро-бухарского. В дополнение остается сказать, что бухарцы, пока в Сибири и на важных ярмарках требовались ткани бухарские и китайские, имели в делах значительный оборот. Свидетельством тому может служить азиатское тщеславие, с каким они отправляли свадебные обряды, оканчивая веселости открытыми конскими скачками и выставками призов. Наши тезики [155]кланялись низко местным начальникам, и начальники не чуждались юрт, а люди с доверенностию держались у них на руке. Есть, надобно признаться, какая-то сладость сталкиваться и пустословить с людьми, иначе заправленными, иначе живущими, иначе верующими, с людьми, которых дух, при слиянии Тобола с Иртышом, навевает Востоком.

Тобольские архиереи пользовались приличным уважением у государей, которые называли их своими богомольцами, и в личном благоволении в 1684 г. позволили митрополиту Павлу ежегодно из Москвы выписывать вещей на 200 р. беспошлинно. Равномерно архипастыри видели со стороны сибирских градоначальников почтение с благоприятством, и они сносились с иногородними воеводами чрез грамоты, посылаемые с детьми боярскими Софийского дома, как видно из митрополичьей грамоты 1671 г. к туринскому воеводе. Народ благоговел к владыкам, пока старообрядцы, после большого Московского собора 1667 г. рассеявшиеся по Сибири, не покусились отвлекать простяков от Церкви и паствы.

Если государи жаловали архипастырей для важных целей Веры и государства, то и не позволяли им выступать из пределов законности. Несколько тому примеров встречается во II периоде, но здесь довольно повторить грамоту 1678 г., в которой воспрещалось продавать и чрез вклады уступать архиерейскому дому или монастырям поместья, земли, сенные покосы, рыбные ловли и всякие угодья, без государева указа.

В 1681 г. (27 ноября) полагалось в епархии Тобольской по чрезвычайному ея пространству учредить подвластные митрополиту викариатства, и в сем намерении представлялись три росписи для всех в России епархий. По росписи первой предполагались викариатства в Верхотурье, Тюмени, Енисейске и в Даурии, по другой — в Томске и на Лене, а последняя соглашалась с первою. В 1682 г. снова представлен от духовного собора Патриарху Иоакиму (в IV ч. Собр. грам. и догов.) доклад о прибавке архиереев в Сибири по причине, что в восточных ея пределах христианская вера не распространяется, а противники ея умножаются; но при ближайшем рассмотрении населенности и сил Сибири, без внимания к пространству, план иерархии толь многосложной остался без последствия.

В 1697 г. запрещено [156]лишенным прав состояния и пришлым монахам строить по Енисейскому округу монастыри без указа. В другой статье читатель увидит, на чей счет последовало благоразумное ограничение, равно увидит он в примечании 24-й скобки число существовавших и доныне существующих в Сибири монастырей. Вообще, надобно принять за положительную известность, что в течение будущего столетия монастыри убавлялись в своем числе, или упраздняемые в одном месте, возводились в другом.

В 1700 г. (18 июня) государь, полный теплой веры во Христа Бога, как и любви к отечеству, изрек апостольскую мысль о распространении христианского закона не только около Тобольска, но и далее, в идолопоклоннических ордах и даже в пределах Китая. Да, в пределах Китая! Ибо прозорливому государю, после многократных дипломатических посылок, не могло быть безызвестным, что там преобладает древний панфеизм, государственно исповедуемый, и что буддизм есть верование орд, за великою стеною кочующих. Успешность пропаганды римской давала ему не меньше упования на распространение православной веры. К выполнению благой мысли Петр приказал для занятия Тобольской кафедры назначить пастыря, ученостию и доброю жизнию отличающегося, с тем чтоб он привез с собою и достойных иноков, могущих проповедовать Евангелие в Китае. Для такой цели назначен был митрополит Дмитрий, неизвестно почему не прибывший в Тобольск, а чрез два года перемещенный в Ростов и замененный митрополитом Филофеем, мужем ученым и ревностным распространителем христианства. Читатель увидит в следующем периоде спеяние мысли Петровой.