Семен Резник - Цареубийство. Николай II: жизнь, смерть, посмертная судьба

«Каких-либо исследований по инициативе Церкви не проводилось, зато горячо приветствовались “несанкционированные“ государством» [359] Соловьев В.Н. http://www.grani.rU/opinion/m.186337.html .

Одним из таких «черных экспертов» стал доктор Л.А. Животовский, сотрудник академического Института общей генетики им. Н.И. Вавилова. К работе по идентификации «екатеринбургских останков» он привлечен не был, хотя, вероятно, этого очень хотел, и считал себя незаслуженно обойденным. Его узкая специальность — изучение популяций вьюновых рыб, в чем он и его сотрудники, похоже, добились серьезных успехов. Но это «далеко не то же самое, что идентификация личности», как заметила Наталья Розанова. [360] Розанова Н. Указ. соч. С. 304.

Доктор Животовский перечислил аж семь пунктов, по которым Комиссия генеральной прокуратуры, по его мнению, «нарушила основной принцип генетической идентификации личности». Так сказано в его докладе «Генетическая идентификация “екатеринбургских останков“ проблематична». Доклад датирован 24 июля 1998 г., а в примечании к нему сказано: «Эта точка зрения и указанные возражения высказывалась мною неоднократно в рецензиях, печати, публичных выступлениях, и по московскому телевидению, начиная с декабря 1997 г.». Вот эти возражения:

1. Все ДНК-исследования должны проводиться несколькими независимыми экспертными группами и соответствующим образом документироваться.

2. Для ДНК-исследований должны быть использованы только апробированные методы, широко используемые в практике идентификации личности.

3. Для идентификации предполагаемых останков царя Николая II и других лиц из «екатеринбургского захоронения» необходимо исследовать, помимо митохондриальной ДНК, ещё и ядерную ДНК.

4. Необходимо провести ДНК-исследование всех основных частей скелета, в первую очередь черепа.

5. При вычислении вероятности ДНК-идентификации надо с необходимостью использовать генетические данные по населению России.

6. Расчёты величины вероятности ДНК-идентификации необходимо должны учитывать все выдвигаемые версии о происхождении захоронения и обнаруженных в нём останков.

7. Величина вероятности ДНК-идентификации предполагаемых останков царя Николая II Романова (как и других останков «екатеринбургского захоронения») должна быть столь большой, чтобы не было сомнений в уникальности генотипа останков [361] http://www.redline.ru/~sbeljaev/dz.htm .

Все семь «возражений» д-ра Л.А. Животовского либо абсурдны, либо недобросовестны — это видно невооруженным глазом.

Так, в первом пункте говорится, что изучение ДНК должно проводиться несколькими исследователями независимо друг от друга. Но так и проводилась молекулярно-генетическая экспертиза. Останки, как указывалось, изучались не только в России, но и в наиболее авторитетных лабораториях Великобритании, США, Канады.

Сродни «возражение» в пункте 3: генетические исследования трупа № 4 (царя Николая II) должны быть проведены не только на митохондриальной ДНК, но и на ядерной. Должны, конечно, должны! Неужели д-р П.Л. Иванов и другие генетики-криминалисты до этого не додумались? Додумались, исследовали и получили то, что ожидали. Неожиданной оказалась одна мутация в митохондриальной ДНК — потому ей и было уделено особое внимание.

В Пункте 4 выдвинуто требование исследовать все основные части скелета, в первую очередь череп. Оно совершенно абсурдно и говорит об отсутствии у «возражателя» гена здравого смысла. ДНК всех клеток тела идентична, нет никакой разницы, из какой части скелета взят материал. Важно совсем другое: чтобы материал был взят не с поверхности кости, а извлечен изнутри, дабы в нем не было посторонних примесей.

Д-р Животовский писал, что его математические расчеты определяют степень вероятности того, что эти останки принадлежат царской семье, в 98,6 процента, а этого недостаточно. Свои расчеты он обещал привести позднее, но ни в одной из публикаций их не привел.

Вот комментарий академика Георгия Павловича Георгиева:

«Ключевым вопросом является вероятность ошибки 1:100 (утверждение Животовского) или 1:108 (данные Иванова). <���…> Ключевой факт — обнаружение той же самой мутации и, соответственно, двух типов ДНК у его брата Георгия Александровича Романова. Это сразу снижает вероятность ошибки до 1:108. Вывод является абсолютно однозначным» [362] Цит. по: Розанова Н. Указ. соч. С. 308. Документ опубликован также в сборнике «Четвертые Романовские чтения»: М. «Ява», 2000. .

Вывод вполне однозначен для здравомыслящих специалистов, но не для д-ра Животовского. Позднее, во время стажировки в Стэнфордском университете (США), он опубликовал статью в соавторстве с американскими коллегами (д-р Найт и другие).

Костного материла «екатеринбургских останков» у них не было, а была фаланга пальца великой княгини Елизаветы Федоровны. Родная сестра царицы Александры Федоровны, она, как мы помним, после убийства эсером И. Каляевым ее мужа великого князя Сергея Александровича, постриглась в монахини. Это не спасло ее от большевистского террора, но ее почитателям удалось вывезти труп из Советской России и похоронить в Иерусалиме.

Анализ материала, полученного от епископа Антония (Грабе) из Нью-Йорка, обнаружил несходство ДНК Елизаветы с опубликованными данными о ДНК скелета № 3. Но такое же несходство обнаружилось и с ДНК их ближайшего родственника принца Филиппа. Объяснение могло быть только одно: генетический материал великой княгини Елизаветы оказался загрязненным.

О том, насколько легкомысленна была публикация Найта-Животовского, говорит, к примеру, такой пассаж в их статье: «Вблизи Екатеринбурга имеется много неглубоких могил, в которых захоронены целые семьи, напоминающие исследуемые останки». Разумеется, ничего подобного вблизи Екатеринбурга не имелось. Не знаю, бывал ли там д-р Животовский, а д-р Найт, конечно же, не бывал. Значит, подмахнул текст, доверившись российскому соавтору.

К удовольствию ритуалистов, объявился еще один «возражатель» с научной степенью: японский ученый Т. Нагаи. Он исследовал «клочок одежды Николая II, на котором удалось обнаружить следы царского пота», а также фрагменты скелета его брата великого князя Георгия (волосы, ногти, фрагмент нижней челюсти), которые ему «подарил» один из членов экспертной комиссии профессор В.Л. Попов. Попов активно участвовал в идентификации «екатеринбургских останков» и нисколько не сомневался в том, что скелеты 3–7 принадлежат царю, царице и трем их дочерям. Об этом он писал до и после экспертизы, проведенной в Великобритании и США. Сомневаться он начал после того, как в захоронении обнаружились два коренных зуба, которые он ошибочно определил как «зубы подростка», то есть царевича Алексея (более точными исследованиями было установлено, что эти два зуба принадлежали Анастасии).