Ирина Петросян - Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Многочисленная турецкая армия неотвратимо катилась по землям Венгрии. Первыми подошли к предместью Варада крымские татары. Жители, не укрывшиеся в крепости, оказали им вооруженное сопротивление. Рукопашные бои шли затем, по рассказу Наимы, еще в течение целых суток. Тогда воины Гази-Гирея подожгли предместье. Почти все его защитники были пленены или убиты — за исключением детей, которых оставили в качестве живой добычи. Затем началась осада Варада — были установлены пушки и вырыты траншеи. Между тем окружение сердара убеждало его в том, что задачей похода является карательная экспедиция в Трансильванию, а не овладение хорошо укрепленной крепостью, взять которую за остававшееся до зимы время было едва ли возможно. В турецкой армии было недостаточно большое количество пушек и осадных орудий. Мало кто надеялся на успех начавшейся осады. В Эгер был срочно отправлен указ доставить к Вараду 10 осадных пушек и необходимые к ним боеприпасы. Прибывший оттуда гонец известил сердара, что пушки из Эгера будут посланы, однако ни в самом Эгере, ни в окрестных крепостях для них не было достаточного количества пороха и ядер. В конце концов не прибыли и сами пушки: комендант Эгера сообщил Сатырджи Мехмед-паше, что нигде не смог достать волов для их транспортировки.

Турецкая армия стояла у стен Варада и пыталась разрушить его крепостные стены с помощью подкопов, мин и подрывов. Однако подрывы недостаточной мощности не могли образовать достаточно крупные бреши. Засидевшиеся без дела татары и турецкие акынджи просили разрешения совершить набеги на близлежащие земли, однако сердар запретил им отходить от крепостных стен. Осада затягивалась. Начались осенние дожди, дороги и землю вокруг крепости развезло, траншеи стали все более наполняться водой. Большинство осаждающих попряталось в палатки, укрываясь от дождя и холода и не желая месить ногами непролазную грязь. Крепость брали измором. В это время начали поступать сообщения об успешных действиях австрийцев у самой Буды и наконец об ее осаде — осенние холода и непогода не мешали воевать европейцам. Турецкий гарнизон Буды запрашивал у сердара помощи. Одновременно с этим поступило сообщение о неожиданном нападении в районе Никополя отрядов Михая на пограничное войско Хафиз Ахмед-паши. Последний был вынужден бежать, понеся большие потери в людях и военном снаряжении. На венгерском театре военных действий дело обстояло совсем плохо. Австрийцы смогли отвоевать у турок крепости Тата, Веспрем и Папа. В этих условиях Сатырджи Мехмед-паша принял решение послать к Буде отряды легкой татарской конницы и известить будийский гарнизон о непременном и скором прибытии к ним на подмогу всей турецкой армии 249.

У стен Варада, вопреки ожиданиям осаждавших, не жители города, а турецкое войско начало испытывать большие трудности с продовольствием. Если бы не рейды татарской конницы, совершавшей грабительские набеги на окрестности и реквизировавшей у жителей продовольствие, положение турецкой армии было бы отчаянным. Наконец, так и не добившись никакого военного успеха, турки были вынуждены снять осаду. Армия двинулась от Варада в сторону осажденной австрийцами Буды. Переход оказался трудным. Мост через Дунай, строительство которого было поручено Темешварскому бейлербею, оказался непостроенным. Переправа через несколько рек далась с огромным трудом и большими потерями. Многие турецкие солдаты начали умирать в пути от болезней и скудного питания. Продовольствие надеялись получить у Сольника. Однако надежда эта не оправдалась. Среди янычар поднимался ропот. Увидев у берега Тисы пришвартованные пустые суда, подвозившие горожанам продовольствие, они потребовали у сердара добираться до Буды речным путем, однако путь по Тисе и затем по течению Дуная был в несколько раз длиннее, чем сухопутный. Вооружившись палками и камнями, толпа янычар ринулась со своими требованиями к шатру сердара, едва не убив его. Сатырджи Мехмед-пашу спасли от смерти вмешавшиеся в дело офицеры. Затем разъясненные янычары разграбили палатку казначея (дефтердара) и наконец решительно отказались идти к Буде, отправив свои боевые туги (штандарты) по дороге к Сегедину (Сегеду) и назначив своей конечной целью спокойный и безопасный Белград. Таким образом, они отказывались участвовать в военной кампании в зимнее время.

Долго не решавшийся после случившегося войти в свой шатер сердар, боясь нового нападения, наконец был вынужден подчиниться и отдал приказ о движении в сторону Сегедина. Здесь армия обнаружила суда с продовольствием и запаслась наконец необходимым провиантом. По счастью для турок, австрийцы сняли осаду с Буды, ограничившись разграблением ее окрестностей.

Прибыв с войском на зимовку в Белград, Сатырджи Мехмед-паша был вынужден сделать заем у горожан и торговцев, чтобы выплатить жалованье придворному войску 250. Так бесславно, едва ли не впервые за всю историю турецких войн, закончилась летняя кампания 1598 г. Турки радовались уже тому, что их флот благополучно возвратился в Стамбул, не потерпев поражения от противника. Однако успех этот был достигнут не силою турецкого флота, а искусством его капудана (адмирала) Чагала-заде Синан-паши, который благополучно привел флот в столицу, воспользовавшись штормовым сезоном, когда противник обычно прекращал все свои операции на море 251.

Действия сердара Сатырджи Мехмед-паши в Венгрии вызвали недовольство султанского двора. Шейхульислам Саад-эддин-эфенди послал главнокомандующему письмо, в котором укорял его за то, что тот занялся взятием крепостей, вместо того чтобы решать поставленную перед ним задачу — опустошить земли трансильванского князя. Подобные действия, заключал шейхульислам, привели к ухудшению положения турок в Болгарии, где вовсю хозяйничали отряды Михая 252.

Правительство пребывало в растерянности. Было непонятно, как вести войну дальше. Казна была пуста, платить войску было нечем. Не имея возможности выдавать жалованье даже остававшимся в Стамбуле солдатам, в ожидании прибытия налоговых сумм из Диярбакырского и Трипольского вилайетов, было решено начеканить акче из выданного в качестве заема серебра султана Мехмеда III. При этом дефтердар намеревался изъять из присылаемого налога полноценные серебряные куруши и перечеканивать их в новенькие акче. 253Жалованье за ноябрь, декабрь 1598 и январь 1599 гг. правительство смогло выплатить лишь янычарам. Придворные сипахи остались без денег, но были вынуждены смириться. В столице, из-за войны, их было слишком мало для того, чтобы поднять бунт 254.

Недовольство складывающимся положением в стране, военными поражениями, дороговизной, санкциями против уклоняющихся от участия в походе, нежеланием Мехмеда III лично возглавить армию создали благоприятные условия для успеха самозванца, появившегося в окрестностях столицы. Повсеместно он рассказывал о том, что является сыном Селима II, чудом оставшимся в живых при восшествии на престол Мурада III. Появлению самозванца в окрестностях Стамбула предшествовала его попытка собрать вокруг себя сторонников в Анатолии, где он какое-то время служил при одном из анатолийских бейлербеев 255. По его версии, он был старшим в османской династии и, согласно тюркским традиционным представлениям, имел право на верховную власть. Однако, по счастью для правительства, самозванец был вскоре изловлен и казнен.