Ирина Петросян - Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Хладнокровный, скрытный, быстрый на решения и обладавший живым воображением Мехмед II являл собой неординарную, талантливую личность, способную к творчеству как в области поэзии (он писал стихи под литературным именем Авни), так и в сфере свободного научного поиска. В этом ему ничуть не мешали предписания его религии. Конечно, он был человеком своего века — жестоким, коварным, жадным до славы и богатств, не без предосудительных пороков, но, видимо, только такой человек мог осуществить столь грандиозный исторический проект, как захват Константинополя.

Экспансионистская политика Мехмеда II была продолжена его сыном Баязидом II (1481–1512), пришедшим к власти в результате острой внутридинастийной борьбы. Осторожный и благочестивый мусульманин Ашык-паша-заде в своем труде обходит обстоятельства восшествия на престол нового султана. Между тем их довольно подробно и откровенно описывает Лютфи-паша, османский чиновник, составлявший свой исторический труд, находясь уже в отставке и фактическом изгнании. Он сообщает о смуте, возникшей в связи со смертью Мехмеда II в Стамбуле. Великий везир султана Карамани Мехмед-паша, тайный сторонник младшего сына Мехмеда Джема (по преданию, любимца покойного султана), хотя и выполнил условия установившейся практики передачи власти — послал известие о смерти отца шехзаде Баязиду в Амасью — одновременно известил о том же и Джема, надеясь на его быстрое прибытие в Стамбул. Однако письмо Карамани Мехмед-паши к Джему было перехвачено зятем Баязида, анатолийским бейлербеем Синан-пашой. Гонец, везший письмо, был казнен, а прознавшие о смерти Мехмеда II янычары, находившиеся в азиатской части Стамбула, Ускюдаре, и желавшие видеть на троне Баязида, подняли бунт и убили Карамани Мехмед-пашу. Лютфи-паша сообщает, что при этом они разграбили город 436.

Мехмед II умер в самом начале задуманного им азиатского похода, когда его войско уже перебралось на азиатский берег Босфора. Карамани Мехмед-паша, по османскому обычаю, постарался скрыть от него смерть правителя. Было объявлено, что султан изъявил желание помыться в бане. Под этим предлогом, соблюдая все меры предосторожности, тело Мехмеда II было перевезено в европейскую часть Стамбула. При этом великий везир отдал приказ, запрещающий перевозить солдат с азиатского берега на европейский. Когда войско все же узнало о смерти султана, солдаты толпой хлынули на пристань. Янычары, раздобыв необходимые суда, перебрались на европейский берег. Сам Карамани Мехмед-паша вскоре был убит в помещении султанского дивана 437.

Мюнеджим-баши пишет, что переправившиеся в Стамбул янычары сначала разграбили дом великого везира, а затем дома других сановников. Согласно Ашык-паша-заде, грабежу подверглись также дома стамбульских богатых евреев 438. Пытаясь остановить янычарские бесчинства, из столицы послали весть давно удалившемуся от дел и жившему в Салоникском санджаке Исхак-паше — старому сановнику, служившему еще Мураду II, а также Мехмеду II. Исхак-паша, выходец из дворцовых рабов, был сначала дефтердаром (казначеем) Мурада II, затем анатолийским бейлербеем (и в этом качестве принимал участие во взятии Стамбула), а затем и великим везиром. Его авторитет в войске был столь велик, что янычары по первому же его требованию прекратили бунт. Решающим, впрочем, скорее всего было то, что Исхак-паша от имени нового султана Баязида II пообещал бунтовщикам прибавку к жалованью.

При теле почившего султана постоянно находились два его внука — сын Баязида Коркуд и сын Джема Огуз-хан, словно символизируя собой будущий затяжной конфликт внутри османской династии, разразившийся между сыновьями Мехмеда. Армия находилась на стороне Баязида, и Исхак-паша назначил его сына Коркуда, до приезда отца в османскую столицу, представителем султанской власти.

Кто же решал вопрос о передаче власти одному из сыновей Мехмеда? Ближайшие придворные умершего султана, которых хронист Мюнеджим-баши называет «эркан-и девлет» («столпы государства»). Именно они во главе с великим везиром Карамани Мехмед-пашой остановили свой выбор на Баязиде и послали ему в Амасью гонца с извещением о смерти Мехмеда II. Однако не в правилах азиатских царедворцев было делать ставку лишь на одного претендента. Предчувствуя между ними крупную борьбу, великий везир тайно послал письмо, как уже указывалось, также и Джему, управлявшему в то время Караманским вилайетом. Перехват письма помешал Джему явиться в столицу. Но и вовремя получивший письмо Баязид почему-то медлил. Только через 3 дня после получения известия о смерти отца он выступил в Стамбул в сопровождении военного отряда из 4 тыс. человек 439.

Почему колебался Баязид? Ведь он был старшим сыном умершего султана. Матерью Баязида, по высказанному предположению Фр. Бабингера, была наложница Мехмеда — предположительно славянка. Мечтавший о власти Джем выдвинул, пишет английский историк А. Д. Элдерсон, как ему представляется, чуждые исламу мотивы «царственного» (порфирородного) происхождения 440. Однако следует заметить, что речь могла идти о юридически вполне правомерной для ислама претензии на преимущество по рождению. Вспомним, что Мехмед II был сыном невольницы, а не законной жены, и первоначально не рассматривался как возможный наследник на троне. Не потому ли его отец Мурад II дважды оставлял престол и передавал ему власть, чтобы фактически утвердить его права на трон? В этот период развития Османского государства чисто тюркские, домусульманские традиции, полностью еще не уступили место иным нормам правосознания, связанным с юридическими положениями ислама. Сын султана от невольницы, а не от законной жены, не рассматривался как претендент на власть, невзирая на его старшинство. Для получения верховной власти в данном случае нужна была серьезная политическая поддержка. Ею стали янычары.

В вопросе перехода власти после смерти Мехмеда II янычары сыграли решающую роль. Именно их бунт определил выбор «столпов государства» в пользу Баязида. Бунтом янычар воспользовались не только в связи с переходом верховной власти. Исхак-паша с помощью янычар обеспечил себе пост великого везира. Сыграв на меркантильных интересах янычарского корпуса, он заявил, что возможный претендент на пост великого везира, Мустафа-паша, ехавший в Стамбул в свите Баязида, откажет янычарам в прибавке к жалованью. Сам он обещал сделать это сразу же по воцарении нового султана.

20 мая 1481 г. Баязид был провозглашен султаном. В день коронации янычары, выстроившись вдоль пути, по которому следовал султан, просили у него прощения за учиненные ими беспорядки, а также, помимо обычного коронационного бахшиша, и прибавки к жалованью. Янычары потребовали отправить обратно в Амасью приехавшего с Баязидом в столицу Мустафа-пашу, что и было исполнено. Исхак-паша добился желаемого и стал великим везиром. Однако вскоре, по настоянию тех же янычар, Мустафа-паша был возвращен из Амасьи и назначен вторым везиром дивана 441.