Сергей Аверинцев - История Византии. Том III

Социальная и политическая борьба в империи тесно переплеталась с острой идеологической борьбой, развернувшейся в это время вокруг мистического учения исихазма (пустынножительства) (подробно см. гл. 15). Исихасты опирались на ранних мистиков, особенно на учение Симеона Нового Богослова, согласно которому верующий может добиться вечного спасения путем особых мистических бдений и «умной» молитвы (см. т. II). Особенно широко исихазм распространился в 30-х годах XIV в. в результате деятельности его горячего проповедника Григория Синаита. Центр исихазма был на Афоне.

Споры вокруг этого учения возникли с приездом в Византию ученого теолога из Калабрии Варлаама, пользовавшегося вначале покровительством Андроника III. Варлаам объявил исихазм вредным суеверием и высмеял его приверженцев. На защиту исихазма встал крупный византийский теолог Григорий Палама, долго живший на Афоне, а затем обосновавшийся в Фессалонике. Он разработал философско-теологическую доктрину, давшую теоретическое обоснование исихазму и получившую название от имени своего создателя (паламизм). Палама перебрасывал мост между земным и потусторонним миром, утверждая, что мистическое единение с божеством делает доступным для избранных «духовное спасение». Варлаам усматривал в доктрине Паламы влияние дуалистических ересей и обвинял его в богомильстве [374] H. G. Весk. Kirche und theologische Literatur im Byzantinischen Reich. Munchen, 1959, S. 322–332, 712–732. . Фессалоника стала ареной острых диспутов между обоими теологами. В спор были вовлечены не только духовные лица, но и широкие слои населения.

Чтобы положить конец раздорам в церкви, за несколько дней до смерти Андроник III собрал в Константинополе церковный собор, на котором победу одержал Палама. Варлаам уехал на Запад. Но полемика не прекратилась. С начала гражданской войны она приобрела новое общественное и политическое звучание. Мрачная идеология Паламы, призывавшего к глубокому смирению и полному отрешению от действительности, была объективно выгодна классу крупных феодалов, претерпевших сильные удары со стороны активизировавшихся народных масс. Кантакузин и его сторонники стали под знамя паламизма. Патриарх Иоанн Калека был, напротив, ярым антипаламитом. Борьбу с паламитами возобновил ученик Варлаама Акиндин, пользовавшийся покровительством Анны Савойской. В целом антипаламизм был характерной чертой для враждебного Кантакузину лагеря. Палама вскоре был брошен в тюрьму.

Наибольшей остроты социальная и политическая борьба достигла к 40-м годам XIV в. в Фессалонике. Этому крупному городу были свойственны те же противоречия, что и столице. Отличие состояло в том, что экономика Фессалоники была в меньшей степени опутана сетями итальянской зависимости. Но зато тем острее и непосредственней проявлялась на фессалоникском рынке конкуренция между крупными поставщиками продуктов (феодалами) и мелкими, между индивидуальными ремесленниками и монастырскими мастерскими. Здесь, вдали от чиновной столицы, политическое засилье феодальных магнатов было полным. В их руках находилась практически вся администрация города. По-видимому, им в первую очередь приносили выгоды те городские привилегии, о которых глухо упоминают источники. Владеть земельной собственностью «на правах фессалоникийцев» добивались у императора некоторые видные феодалы других областей империи [375] 1F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden des Ostromischen Reiches, 5. Teil. Munchen, 1965, № 2896. . Несколько сотен феодалов, живших в городе, держали его в сущности в своих руках. Некоторые из них были столь богаты, что могли содержать на свои средства весь гарнизон этого огромного города [376] Demetrius Kydonis. Μονψδια επι τοις εν Θεσσλονιχη πεσουσιν — PG, t. 109, col. 645. .

Достаточно острыми были в Фессалонике и противоречия между состоятельными торговцами и предпринимателями, с одной стороны, и непосредственными производителями — с другой. Представление об этих противоречиях дает «Диалог богатых и бедных» писателя XIV в., современника описываемых событий, Алексея Макремволита. Под богатыми в диалоге Макремволит имеет в виду не феодалов, а торговцев и предпринимателей. Бедные обвиняли богатых в бесчеловечной эксплуатации. Они говорили, что все достояние богатых создано руками неимущих, и требовали возвращения того, что законно им принадлежит [377] I. Sevcenko. Alexios Makrembolites and his «Dialogue between the Rich and the Poor.» — ЗРВИ, 6, 1960, p. 199, 205, 206, 210; А. П. Каждан. — ВИ, 1960, № 10, стр. 194. . Именно о богачах этого рода Кантакузин говорил, что золото для них было «дороже всего на свете» [378] Cantac., III, p. 117. .

Относительная торговая самостоятельность Фессалоники обусловила существование здесь значительного торгового флота и широкого слоя трудового населения, связанного с мореходством и судостроением.

В начале гражданской войны правителем Фессалоники был верный Кантакузину Синадин. К весне 1342 г., убедившись, что его дело во Фракии проиграно, Кантакузин решил идти на запад, надеясь овладеть Фессалоникой и Македонией. Там также лежали его владения, которые уже подверглись конфискации. Во Фракии у него осталась лишь укрепленная Дидимотика, в которой он оставил семью. Почти одновременно к Фессалонике двинулся правительственный флот во главе с Алексеем Апокавком. Планам Кантакузина захватить Фессалонику не суждено было сбыться: ситуация в Македонии была неблагоприятной [379] P. Lemerle. Un praktikon inedit des archives de Karakala (Janvier 1342) et la situation en Macedoine orientale au moment de l'usurpation de Cantacuzene. — «Χαριστηριον εις 'Α. Κ 'Ορλανδον». τ. Ι. Αδηυαι, 1964, σελ. 293. . Население Фессалоники поднялось против Синадина и феодалов. Около тысячи сторонников Кантакузина были изгнаны из города, некоторых убили или арестовали. Как в Константинополе и Адрианополе, дома феодалов и здесь подверглись разграблению и разрушению. Кантакузин разорил пригороды Фессалоники и подверг ее осаде. Массы сельского населения из окрестностей города перешли на сторону фессалоникийцев. Они укрылись за городскими стенами и помогли отразить Кантакузина.

Неудача под Фессалоникой, куда прибыл флот Апокавка, сделала критическим положением Кантакузина и в Южной Македонии. Даже изгнанные из Фессалоники феодалы, в том числе Синадин, стали тайно и явно покидать узурпатора. Неудача постигла его на всей территории страны. Борьба народных масс сыграла при этом решающую роль. Но феодалы не смирились. Они вовлекли в борьбу иноземцев, вмешательство которых резко изменило соотношение сил. Летом 1342 г. Кантакузин завязал переговоры со Стефаном Душаном и с остатками своего войска ушел в Сербию. Одновременно он обратился к эмиру Айдина Умуру с просьбой о помощи.