Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Возможности для развития предпринимательства сановной знати также были ограничены. Императорская власть, выражая в целом интересы константинопольской знати, не решалась, тем не менее, оставить вне контроля ее предпринимательскую деятельность в области ремесла и торговли: непомерное возрастание могущества константинопольской знати, опасное для византийской автократии само по себе, создавало бы непосильную для рядовых ремесленников конкуренцию и лишало бы государственную казну значительной доли доходов. Сановная знать могла иметь в своих домах ремесленные мастерские, производившие изделия (главным образом различного рода ткани) лишь для собственного потребления, а не на рынок. Правда, господин мог использовать в качестве подставного лица своего раба, которому разрешалось иметь мастерскую на основе свободного распоряжения пекулием. Однако подобная мастерская находилась, как и все прочие эргастирии, под контролем городской администрации. Особенно высоко ценившиеся сирийские ткани сановникам и некоторым влиятельным лицам разрешалось закупать непосредственно у привозивших их восточных купцов, однако лишь в количестве, необходимом для их собственного потребления.

Хотя применение наемного труда в это время имело довольно большое распространение, он не играл решающей роли в производстве. Византийские мистии не составляли устойчивой прослойки городского населения: ими могли временно стать в силу сложившихся обстоятельств и самостоятельные прежде ремесленники, нередко нанимавшиеся на работу со своим собственным инструментом, и лица, отрабатывающие задолженность, и рабы, направлявшиеся господами для занятия той или иной отраслью ремесла или просто нанимавшиеся тайком от господина. Мистиями на временную работу, не требующую квалификации, нанимались нищие и т. д. Мистии не были постоянными работниками: хозяин вообще имел право, как это было еще и в VI в., заключать договор с работником и выплачивать ему деньги лишь на срок, не превышающий одного месяца. По-истечении срока действия договора мистии мог или заключить с прежним хозяином новый договор, или перейти к другому хозяину; если у него появилась возможность самому закупить сырье, он мог стать, при примитивности орудий труда того времени, самостоятельным ремесленником; не найдя спроса на свою рабочую силу, мистии превращался в нищего. Положение мистия в значительной степени определялось довольно неустойчивой конъюнктурой на константинопольском рынке, зависевшей от обстоятельств чисто внешнего порядка [332] См. М. Я. Сюзюмов. О наемном труде в Византии. — УЗ УГУ. вып. 25. Свердловск, 1958. .

В византийском городе X в. труд рабов находил еще довольно-широкое применение. Рабы использовались в качестве подсобных работников в эргастириях, в домах крупной знати, а также в государственных мастерских. Раб и сам мог открыть — при условии поручительства за него господина — свою мастерскую или лавку и стать членом корпорации. Эта наметившаяся еще в ранневизантийском городе тенденция передавать рабу ремесленную мастерскую или поручать ему ведение какого-либо дела на праве свободного распоряжения пекулием становится в X в. широко распространенным явлением. Рабы не допускались лишь в особо важные корпорации, например в корпорацию трапезитов, выполнявшую функцию регулирования монетного обращения; они не фигурируют в торговле импортным шелком, одеждами, благовониями. Рабы не встречаются, с другой стороны, в корпорациях хлебопеков, мясников, свечников, кожевников: незначительный доход, получаемый от занятия этими отраслями ремесла и торговли, делал невыгодным для господина использование в них своего раба. Рабы направлялись по преимуществу в корпорации, занимавшиеся производством предметов роскоши, где доход, по-видимому, в меньшей степени подлежал контролю государственных чиновников.

Значительную эволюцию претерпело к X в. внутреннее политическое устройство византийского города. По мере усиления центральной власти, укрепления и расширения бюрократического аппарата процесс постепенного урезывания муниципальных свобод и привилегий приходит к своему логическому завершению [333] См. G. Bratianu. Privileges et franchises municipales dans l'empire byzantin. Paris — Bucarest, 1936, p. 43, 76, 79, 83, 135. . Юридическим оформлением сложившегося к этому времени положения вещей было изъятие из государственного законодательства старых законов о куриалах и куриях, «накладывающих на них тяжелые и невыполнимые литургии, а в качестве вознаграждения дающих куриям право на занятие некоторых начальственных должностей и самостоятельное управление городами». — «Теперь, — говорится в императорской новелле, — император обо всем заботится и печется сам и с божьей помощью все дела направляются и решаются его попечением…» [334] P. Noailles, A. Da in. Les novelles…, p. 185. 3–4.

Даже в такой отдаленной окраине империи, как Херсон, местное самоуправление перестало иметь сколько-нибудь существенное значение. Правда, херсонцы вели себя отнюдь не как покорные подданные империи: в конце IX в. там был убит стратиг Херсонской фемы Симеон, а Константин Багрянородный указывает на возможность в Херсоне городских волнений. Однако это уже не протесты города, сильного своим местным самоуправлением и независимостью: хотя в Херсоне, как и в некоторых других городах Византийской империи, вплоть до начала XI в. продолжала существовать должность протевонтов, эти представители местной городской знати не являлись помехой для осуществления империей централизованного управления городами [335] Показательно, что при осаде в 904 г. арабским флотом Фессалоники — города, пользовавшегося некогда совершенно особыми правами и привилегиями, оборонительными мероприятиями попеременно руководили лица, присылаемые непосредственно из Константинополя. Ни о каких местных властях, которые принимали бы хоть какое-то участие в организации обороны, нет ни малейших сведений. .

Значительные сдвиги, происшедшие в социально-экономических отношениях Византии, во многом преобразили во второй половине IX–X в. византийский город. Внутриимперские условия, как и внешнеполитическая ситуация, способствовали тому, что товарное производство и обращение переживали в этот период подъем. Однако среди специфических для византийского города черт, наряду с такими благоприятными обстоятельствами, как сохранение со времен античности товарно-денежного хозяйства с его детально разработанными правовыми нормами, имелись и такие, которые сковывали его свободное развитие, порождали внутреннюю слабость.

Полная зависимость константинопольских корпораций от центральной власти, регламентация всех сторон их жизни, консервирование устаревших форм организации ремесла и торговли — все это явилось тормозом на пути развития городской экономики. Наличие в ряде торгово-ремесленных корпораций как свободных, так и рабов лишало их сословного единства, внутренней сплоченности. Политика византийского правительства, направленная на ограничение поездок константинопольского купечества за пределы столицы, ставила его в невыгодное положение перед уже начинавшим развивать активность и набирать силы купечеством итальянских городов. Чрезвычайно замедленное образование внутреннего рынка, с одной стороны, и укрепление мощи феодальных магнатов — с другой, способствовали созданию местных торгово-ремесленных центров, экономическая и политическая власть в которых попадала в руки крупных земельных собственников, а не купечества. Однако эти отрицательные для развития византийского города моменты начали выявляться, и то еще в очень незначительной степени, лишь с конца X в. В течение всего периода со второй половины IX и в X в. Константинополь мог пользоваться всеми преимуществами своего привилегированного положения, а развитие провинциальных городов пошло даже ускоренными темпами.