Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Налоговая система, по-видимому, претерпела со времен «Земледельческого закона» известные изменения. Термин «экстраордина», обозначавший в VIII в. основной налог, не встречается больше ни в «Трактате об обложении», ни в иных документах IX–X вв. «Трактат об обложении» называет основной поземельный налог государственным каноном (δημοσιος χανων). В отличие от позднеримской системы, в Византии IX–X вв. при исчислении налоговой ставки объект обложения не сводился к сумме условных наделов — juga [353] F. Dolger. Beitrage…, S. 54. ; весьма проблематично, продолжал ли применяться римский принцип оценки земли по качеству [354] «Трактат об обложении» не знает определения качества земли. Земли разного качества упоминаются, впрочем, в более поздних актах, но проследить наличие единого принципа классификации невозможно. .

«Трактат об обложении» не упоминает других налогов, в частности капникон и синону, известных по иным источникам. К сожалению, характер их недостаточно ясен — составляли ли они в совокупности канон или, наоборот, были дополнительными поборами, помимо канона? Уплачивали ли капникон все налогоплательщики империи или только зависимые крестьяне своим господам? Все эти вопросы продолжают оставаться дискуссионными [355] См. литературу: А. П. Каждан. Деревня и город…, стр. 145 и cл. .

Помимо канона, крестьяне платили аэрикон — судебные пошлины, иногда взимавшиеся с общины в заранее установленном размере (специальные поборы в пользу податных чиновников); энномий — пошлину за пользование пастбищем. Крестьяне обязаны были также выполнять некоторые натуральные повинности: принимать и кормить проезжающих чиновников и проходящие войска, поставлять продукты и провиант, строить укрепления.

В городах наиболее важным побором был коммеркий — пошлина с торговли. Кроме того, ремесленники должны были поставлять на государственные склады часть произведенной ими продукции.

Может показаться, что геникон действительно представлял собой четко организованный механизм со строгим разграничением отдельных функций между разными группами чиновников податного ведомства. Однако это не совсем так. Прежде всего, в составе секрета были дублировавшие друг друга должности: так, наряду с эпоптами действовали эксисоты и анаграфевсы, обязанности которых неотличимы от обязанностей эпоптов. Далее, непериодичность проверки кадастра, в отличие от римской системы, предполагавшей проверку кадастра раз в 15 лет [356] Так — G. Ostrogorsky. Die landliche Steuergemeinde des byzantinischen Reiehes im X. Jhdt. — VfSWG, 20, 1927, S. 84. Иную точку зрения отстаивает Н. Зворонос (N. Svoronos. Recherches sur le cadastre byzantin…, p. 66, n. 1). , не могла не отразиться печальным образом на порядке взимания налогов. Взимание торговых пошлин (коммеркия) нечетко отделялось от взыскания поземельных налогов, и термин коммеркиарий, прежде обозначавший таможенного сборщика, стал к X в. синонимом практора [357] См., например, в «Житии Афанасия Афонского.», изд. И. Помяловский (СПб., 1895, стр. 5. 7–8.4). Ср. также Н. Antoniadis-Bibikou. Recherches sur les douanes a Byzance. Paris, 1963, p. 178. . Наконец, деятельность геникона не ограничивалась только сбором налогов; в подчинении логофета геникона находилось управление некоторыми императорскими поместьями, водоснабжением, государственными рудниками.

От геникона были отделены многочисленные казначейства, предназначенные хранить и расходовать государственные средства. Логофет стратиотской казны (στρατιωτιχου) ведал расходами на войско, в сакелле должны были скапливаться денежные поступления, в вестиарии — натуральные (если стратиотская казна сложилась еще в VII в., го сакелла и вестиарий известны лишь с середины IX столетия). Однако и в этом случае действительность оказывалась более многообразной и противоречивой: вестиарий, дублируя сакеллу? принимал и денежные средства; в штате вестиария находился чиновник, ведавший чеканкой монеты [358] J. Bury. The Imperial Administrative System…, p. 141.3. . Одной из важных функций сакеллы было снабжение войска и флота необходимыми материалам». и продовольствием [359] Ibid., p. 94. . Наряду с государственным вестиарием существовал императорский, и функции того и другого были однородными. Наконец, аналогичные обязанности выполняло ведомство идика (ειδιχον), управлявшее государственными мастерскими, а также подобно сакелле, снабжавшее императорский двор и войско провиантом и припасами. В казне секрета идика хранились и драгоценные златотканные одежды (точно так же золото и драгоценные одежды хранились в вестиарий).

К финансовым ведомствам по своим функциям были чрезвычайно близки специальные учреждения, управлявшие императорскими доменами. До середины IX в. управление императорскими поместьями было сосредоточено в одном ведомстве, находившемся под началом великого куратора. С IX в. администрация доменов постепенно становится все более сложной и разветвленной, отражая, по-видимому, расширение самих императорских земель.

Особый логофет стад распоряжался императорскими табунами; в его подчинении, в частности, находились конные заводы Азии и Фригии [360] По мнению Ф. Дэльгера (F. Dolger. Beitrage…, S. 24), должность логофета стад существовала лишь в IX–X вв. Дэльгер полагает, что функции логофета стад сводились только к закупке коней по низкой цене — но это противоречит сведениям о подчинении ему конных заводов — митатов (см. J. Bury. The Imperial Administrative System, p. 111). . В конце IX и начале X в. возник ряд новых кураторий. Это были обширные поместья, охватывавшие иногда целые области и снабжавшие дворцовое хозяйство всевозможными припасами. Наконец, императорскими доменами управляло еще одно ведомство, во главе которого стоял «начальник домашних» (επι των οιχειαχων) [361] Ф. Дэльгер (F. Dolger. Beitrage…, S. 43 f.) относит появление этого ведомства лишь к XI в. См., однако, А. П. Каждан. Деревня и город…, стр. 135 и cл. .

Как и финансовое управление, византийское судопроизводство было распылено между множеством различных учреждений. Городской эпарх разбирал все судебные дела по преступлениям, совершенным в пределах столицы и в ее ближайшей округе, а также дела о рабах, выкупившихся на свободу, об опеке и о проституции; он судил ремесленников и торговцев и карал за нарушение цеховых уставов, следил за финансовыми операциями и за общественным спокойствием в публичных местах. Другой высший судебный чиновник, квестор, должен был принимать жалобы от крестьян и разбирать земельные тяжбы, следить, чтобы в столице не было «праздношатающихся», разбирать дела приезжавших в Константинополь купцов. Квестору принадлежали также высшие нотариальные функции: он заверял завещания константинопольских граждан, в его присутствии следовало вскрывать завещания.