Владислав Сикорский - Будущая война

В настоящее время Гитлер применяет к Австрии лозунг сплочения германской нации или так наз. «Глейхсшальтунг». Тот же метод он применит в Саарском бассейне и вообще всюду, где есть германское меньшинство, поддающееся национал-социалистической пропаганде. Понятно, что если бы он мог реализовать свои намерения мирным путем, не встречая при этом серьезных препятствий, создание новой германской империи, простирающейся от Северного моря до Адриатического, было бы лишь вопросом времени. Если бы ему удалюсь направить итальянскую экспансию на Балканы, что в настоящий момент является нереальной мечтой, войти в соглашение с Венгрией и целиком поглотить Австрию, — если бы юн мог одновременно с этим довести вооруженную силу Третьей империи до намеченной мощи, — тогда он, безусловно, мог бы диктовать свои законы Европе.

Вожди Третьей империи пытались использовать косность и отсутствие солидарности среди западных держав — и особенности последние польско-французские расхождения — и верили в возможность привлечения на свою сторону ближайшего соседа Германии — Польши. Заботясь о благосклонном нейтралитете Польши по отношению к «аншлюсу», они питали иллюзию, что взамен миража далеко идущей польской экспансии на север и на восток они могли бы добиться от поляков согласия на пересмотр польско-германской границы. Ведь руководители Третьей империи, несмотря на новый курс политики, не отказались от возможности поднять в известный момент этот вопрос, сущность которого сводится к овладению Германией польским Поморьем и Верхней Силезией.

Этот новейший план Третьей империи отличается некоторой смелостью. Однако, поляки были бы чрезвычайно наивны, если бы они не рассматривали попыток осуществления этого плана как величайшую угрозу своему будущему. Пока речь идет лишь о нейтрализации Польши, затем — о вовлечении ее под германское влияние в той или иной форме. Ведь каждый поляк инстинктивно понимает, что проведенное установление западных границ Польши и удержание за собой районов, угрожаемых со стороны Третьей империи, является необходимым условием полной независимости и безопасности государства, а также его державного положения как одного из первоклассных европейских государств.

Пожалуй, нет надобности напоминать польским сторонникам соглашения с Третьей империей — этим неисправимым мечтателям, впрочем, довольно немногочисленным, — наш опыт в 1790 г., завершившийся окончательным падением и разделом Польши. И теперь, так же как и 150 лет тому назад, Германия придерживается той же тактики. Теперь речь идет об аннулировании польских соглашений и, во всяком случае, об уничтожении об уничтожении военных конвенций, опасных в случае войны для Германии, а также об агитации, которая может привести к изоляции и моральному разоружению Польши в отношении опасности, угрожающей ей с запада.

Польская нация жаждет мира и нуждается в нем, стремясь со всей последовательностью к его сохранению. Поэтому она дает единодушную оценку фактам, происходившим в последнее время и имевшим целью установление нормальных отношений Польши с Германией, расценивая их так, как они этого заслуживают. Это изменение отношений желательно, даже если оно будет временным, как с точки зрения общих интересов Европы, так и с точки зрения всех наших действительных друзей. Однако, теперешнее международное положение Польши ничем не напоминает положения Польши во второй половине XVIII в. Польская нация, преисполненная молодой и упругой энергией, уверена в своем великом будущем, несмотря на временную бедность. Наученные тяжелым опытом, поляки отлично понимают, что хотя их сближение с Германией и желательно, но если бы оно было ложно понято и использовано в духе тайных и коварных германских замыслов для морального и политического ослабления польской обороноспособности на западе, а также для разрушения польско-французского союза, опирающегося на общие прочные обоюдные материальные и моральные интересы обеих наций, то это сближение было бы более чем политической ошибкой — оно было бы самоубийством…

2. С чисто военной точки зрения опасность, заключающаяся в стремлении Германии к реваншу, становится серьезной в период так называемых «пустых лет», которые отвечают периоду сокращения рождаемости во время мировой войны. По расчету доктора Бюгдерфера, в 1915–1919 гг. уменьшилась рождаемость по сравнению с четырехлетием до войны на 44 % во Франции, 39 % в Германии, 37 % в Бельгии, 27 % в Италии и 17 % в Великобритании [34].

Отрицательные последствия этого факта особенно чувствительно отражаются на тех государствах, где преобладают мужчины старшего возраста, т. е. свыше 40 лет. В настоящее же время, при равном их количестве в Германии и Франции, Германия имеет 22 218 000 мужчин в возрасте от 20 до 30 лет, в то время как во Франции их число доходит до 12 719 000 [35]. Не следует забывать, что хотя рождаемость в Германии за последнее десятилетие значительно уменьшилась, она все же превышает рождаемость во Франции.

Однако, эти цифры никого не приводят в отчаяние; ведь, Франция имеет колонии с 60-миллионным резервом населения. Тем не менее, из этой таблицы следует, что начиная с 1935 г., когда экономические неудачи гитлеризма доведут его до поисков спасения путем внешних авантюр, страны, граничащие с Германией, будут вынуждены укрепить свою безопасность чрезвычайными мерами. Этой цели можно достигнуть как продлением срока обязательной военной службы с одновременным увеличением основных кадров армии, так и усилением частей прикрытия с помощью сверхштатных запасных. Эти мероприятия только на первый взгляд кажутся простыми; они целиком зависят от внутренней сплоченности и полного понимания грозящей опасности, которые должны быть проявлены заинтересованными нациями. Не подлежит сомнению, что от успеха предупредительных мер подобного рода будет в значительной степени зависеть вопрос мира в Европе в столь критический для нее период, каким является промежуток времени от 1935 до 1940 г.

В основе длительного конфликта на Дальнем Востоке, где сталкиваются столь сложные и даже неразрешимые японские, китайские, советские, европейские и американские противоречия, лежит факт существования 70-миллионной нации и страны, густота населения которой часто доходит до 800 чел. на 1 км² . Нация эта — японцы. Военно-экономический прогресс, которого Япония достигла за последние полвека, дает ей, по мнению ее руководителей, право сыграть в известный момент роль арбитра на азиатском континенте.

Японские государственные деятели считают территориальную экспансию в Азии единственным средством разрядить густоту населения в собственной стране. В этом источник своего рода национального мистицизма. Этот традиционный мистицизм находит свое выражение в столь характерном рассуждении: «Экспансия Японии на материк является необходимым условием спасения Японии и Востока» [36].