Ахрор Мухтаров - Хрестоматия по истории Таджикской ССР

Для удобства управления Гисарское бекство разделялось на амлокдарства (поземельно-податные участки). Это деление часто подвергалось изменению. Нижеприведенные сведения об амлокдарствах в Гисарском бекстве относятся к 1886 году.

В Гисарском бекстве городами считались Файзабад, Кафирниган, Душанбе, Гисар, Каратаг, Регар, Сари-Осие. В действительности эти города по типу постройки ничем не отличались от обыкновенного кишлака, в отличие от которого в этих пунктах проживали амлокдоры и один или два раза в неделю происходили базары. Кроме того, Гисар был обнесен крепостной стеной, в цитадели которого проживал бек.

(Извлечено из работы Н. Н. Покотило «Отчет о поездке в пределы Центральной и Восточной Бухары в 1886 г.» Ташкент, 1888, стр. 79).

Одним из видов землепользования были так называемые земли танхо. Танхо как феодальная система земельных пожалований было особенно сильно развито в Восточной Бухаре, в частности — в Гисарском и Кулябском бекствах. Владелец танхо юридически не считался собственником такой формы земли, он только лишь имел право взимать в свою пользу земельную подать с крестьян, обрабатывавших эту землю.

Каждое лицо, получившее чин от бека или эмира, имело право на получение танхо соответственно своему чину от двух кошей до целого кишлака. При каждом повышении в чине чиновник-сипо получал в эксплуатацию все новые крестьянские хозяйства, взамен чего обязан был сделать беку или эмиру подношение соответственно получаемому им чину. Танхо и чин могли переходить по наследству от отца к сыну, для чего последнему нужно было поднести беку или эмиру новый тур- тук (подношение).

Сипо, владевший крестьянскими хозяйствами в форме танхо, не удовлетворялся только получением установленных поборов и налогов с их земли, а заставлял крестьян также обрабатывать принадлежавший лично ему участок земли и собирать с него урожай. Если танходор что-либо строил, крестьяне, попавшие к нему в танхо, должны были доставлять своим транспортом строительный материал и поставлять рабочую силу.

Таким образом, крестьяне, попавшие в танхо к феодалу-сипо, не только платили ему все подати и налоги, но фактически также выполняли различные принудительные феодальные повинности.

Один из танходоров во второй половине XIX и в начале XX вв. Гуль-туксабо (из кишлака Кушво Дюшанбинского амлокдорства, умер в 1906 г.) владел в виде танхо следующими кишлаками: Ес — 30 крестьянских хозяйств, Оби-Гарм — 15, Сухта — 15, Гузук — 8, Могов — 30, Сафедарак — 15, Боги-танга — 20, всего 133 крестьянских хозяйства. Помимо этого, он имел в своей собственности следующие земли: в кишлаке Чорбог — 6 батманов поливной земли, Кушво — 2 батмана виноградников, 3 батмана поливной земли и 25 батманов богарной земли [62] Батман в Гисарском бекстве равнялся приблизительно 2 га земли. . Эти земли обрабатывали, главным образом, крестьяне, которые находились в его танхо. Он же был владельцем более 1200 голов баранов, 70 голов крупного рогатого скота и 40 лошадей. Кроме того, он старался увеличить свои богатства путем разных сделок, шарики и прочего.

О наличии другого имущества и земли у сипо — владельцев танхо свидетельствует нижеприведенный документ. Из него видно, что после смерти сипо Амина караул-беги осталось значительное количество движимого и недвижимого имущества. Наличие восьми быков указывает на то, что он имел не менее 40 — 50 га земли и иное достояние. Документ этот является ярким примером неравноправия и унижения женщин в дореволюционном Таджикистане [63] См.: М. Хамраев. Очерки истории Хисарского бекства конца XIX вв. Труды АН Тадж. ССР, т. CXIV. Сталинабад, 1959, с. 61—62. .

«Обязательные постановления в отношении наследства всевышнего Аллаха. Один участок, расположенный в селении Олтун-джилау Каратагского района, граничит с запада с дорогой общественного пользования, с севера — с усадьбой покойного Бек Мухаммеда, с востока прилегает к Дарье-ободу и с юга — к дороге общего пользования — границы (все) полностью известны. Одна крупорушка в вышеупомянутом селении. Одна мельница в селении Чиптура вышеупомянутого района, шесть быков, четыре коровы с двумя телятами, два молодых быка, две верховые лошади, одна лошадь, работающая на маслобойке, четыре осла, тридцать манов пшеницы, десять манов ячменя, пять манов льна, восемьдесят манов риса, десять тысяч тенег наличными деньгами, домашние вещи.

Усадьба, состоящая из двух внутренних дворов и одного внешнего, в квартале Намозгох Каратага Хисарского вилаета с запада граничит с дорогой общего пользования, с севера и востока — как с запада, с юга — частью с дорогой, частью с дворами усто Сайида, сына Мухаммад Фазила, — границы [все] полностью известны. [Все, что принадлежало покойному Амин кароул-беги] подлежит дележу на 9 частей:

Всего 72 части.

15 числа священного месяца Мухаррама 1337 года (25 мая 1919 г.) ввиду смерти убежища шариата, судьи Мулло Мухаммада кози ходжи судура, и неназначения правительством [нового] судьи, имущество, оставленное вышеупомянутым покойным, [было распределено] между его вышеуказаниными в документе наследниками, после проверки правильности распределения [долей] одному мужского пола столько, сколько двум женского пола. Вышеупомянутая жена [покойного] [получает] восьмую [часть] указанного имущества, а остальную часть [получают] остальные [наследники], согласно указанию записанного распределения по справедливости. И было это совершено в присутствии свидетелей мусульман: убежища учености Мулло Мухаммед Мурода, убежище геройства Давлат мирохура, Хайдарулло джибочи, Арбоб-бека, Арбоб-Мухаммада и других».

Очевидцы, побывавшие в Гисаре в начале XX в., следующим образом описывают бесчеловечные условия безвинных людей в гисарском зиндане. (См. Д. Н. Логофет. В горах и на равнинах Бухары. СПб., 1913 с. 252 — 253. Г. Андреев. В. Хисаре, «Туркестанские ведомости», 1916, № 88).

«Мы, воходя из бекского дома, расположенного на крепостном холме, в сопровождении ясаул-баши двинулись по узким переходам, спускаясь куда-то все ниже и ниже. Темные коридоры едва освещались небольшими бойницами в толстых стенах. Спертый горячий воздух затруднял дыхание. Еще несколько ступеней вниз, и мы очутились в сводчатых подвалах, где лежа и сидя виднелись темные человеческие фигуры. Лязганье кандалов нарушило тишину. Здесь сидели совершившие преступление сроком на один-два года... В следующем подвале, где воздух до того был пропитан миазмами, что трудно было дышать, находились заключенные, совершившие различные более тяжкие преступления, прикованные за шею к стене. Еще ниже, освещенный косыми лучами солнца, падавшего сквозь узкую бойницу, виднелся какой-то колодец, казавшийся бездонным. Сюда спускались самые тяжелые преступники, которые уже никогда не выходили. Откуда-то снизу слышались слабые человеческие стоны. Подавленные всем виденным, мы, лишь выбравшись на воздух, освободились от кошмарного ужаса всей виденной картины.