Борис Антонов - 1712 год – новая столица России [Энциклопедически записки] [litres]

В январе 1684 г. 19-летнюю Прасковью Федоровну выдали замуж за царя Ивана Алексеевича, который «был от природы скорбен главою, косноязычен, страдал цингой; полуслепой, с трудом подымал свои длинные веки, и на восемнадцатом году от рождения, расслабленный, обремененный немощью духа и тела, служил предметом сожаления и даже насмешек бояр, его окружавших». Не дай бог молодой здоровой красавице такого мужа, но это был династический брак, а здесь свои законы. Тем более свет не без добрых людей. Через пять лет после свадьбы дети стали рождаться регулярно, почти каждый год, в основном девочки. Всего родилось пять, но до взрослого возраста дожили только три. Кстати, одного из «доб рых людей», капитана Степана Глебова, Петр приказал посадить на кол, но не за обеспечение государя племянницами, а за связь со своей бывшей женой Евдокией Федоровной, урожденной Лопухиной.

После кончины мужа в 1696 г. Прасковья Федоровна поселилась с оставшимися дочерьми в подмосковном имении Романовых селе Измайловском. Биограф царицы Прасковьи М. И. Семевский так описывал отношения между ней и ее царственным деверем:

«Веровала она в авторитет свояка-государя, его слово – закон, его мнение – свято. С какой доверенностью предоставляла она ему распоряжаться судьбой дочерей, и он распорядился ими так, как этого требовали его планы и расчеты. Такую преданность, такое уважение к своей особе, такое послушание Петр находил в весьма немногих из своих теток, сестер и других женских лиц царской семьи, в знак признательности он был внимателен, любил и уважал Прасковью. Петр зачастую навещал невестку, отдыхал у нее со своею свитою, пировал в ее теремах и балагурил».

Действительно, Прасковья Федоровна, в отличие от других родственниц Петра, вела себя по отношению к нему с большим тактом, угождая ему во всем, в том числе и его не всегда благопристойных потехах. Участвуя в петровских празднованиях, царица Прасковья пристрастилась к спиртному, что впоследствии не лучшим образом повлияло на ее здоровье.

В 1708 г. семья и двор царицы Прасковьи, вместе с прочей царской родней, по указу государя переселились на постоянное проживание в Санкт-Петербург. Здесь Петр передал в собственность невестке дом на Петербургской стороне, рядом со своим домиком на берегу Невы. Тут же располагались дома А. Д. Меншикова, Г. И. Головкина, А. И. Остермана, П. П. Шафирова и других вельмож. Кроме того, вдовствующей царице был предоставлен участок на Петергофской дороге к западу от Лигова в 200 сажен. Со временем здесь появилось имение Иоанновское, включавшее в себя села Ново-Ивановское, Старо-Ивановское и просторный деревянный Ивановский дворец с девятью парадными комнатами-светлицами. Имение было названо в память о почившем в бозе супруге Иоанне Алексеевиче. После смерти царицы Прасковьи Федоровны имение принадлежало ее дочерям Прасковье и Екатерине.

Среди прочего царица Прасковья привезла на новое место жительства список особо почитаемой ею иконы Божией Матери Казанской, которая стала главной иконой одного из известнейших петербургских храмов.

Дом, подаренный царем, оказался вдовой царице тесноватым, и она начала строить более просторный в Литейной части города, рядом с особняком Я. В. Брюса. Этот район города вдоль нынешней Шпалерной улицы (дома 23–35) называли Русской слободой. Здесь стали селиться царские родственники – сестра Наталья Алексеевна, сын царевич Алексей Петрович, невестка царица Марфа Матвеевна (вдова царя Федора Алексеевича), невестка Прасковья Федоровна. Двухэтажный каменный дом, построенный здесь царицей Прасковьей, в 1720 г. передали одному из петровских «министерств» (Берг- и Мануфактур-коллегиям), которое разместило в нем Химическую лабораторию. Там производили исследования сырья, поступающего на петербургские предприятия, в том числе и на Литейный двор.

К тому времени Прасковья Федоровна проживала в роскошном двухэтажном дворце, построенном архитектором Киавери на Васильевском острове, рядом со Стрелкой (ныне Университетская набережная, 1 – Биржевая площадь, 2). После смерти царицы Прасковьи Федоровны, в царствование Екатерины I, дворец передали Академии наук. В 1825 г. в соответствии с проектом застройки Стрелки Васильевского острова архитектора А. Д. Захарова здание дворца начали разбирать. В 1832 г. здесь под наблюдением архитектора И. Ф. Лукини, используя стены дворца, построили южный пакгауз Биржи. Главный фасад его украсили 12-колонным классическим портиком. В 1895–1897 и 1910–1915 гг. здание было перестроено архитектором Р. Р. Марфельдом для нужд переведенного сюда в 1896 г. Зоологического музея.

Была в Петербурге у царицы Прасковьи Федоровны еще загородная усадьба. Она находилась на левом берегу Фонтанки, в районе современного Лештукова моста. Территория усадьбы простиралась от Фонтанки до современного Загородного проспекта. Здесь деревянный дворец стоял в окружении регулярного сада. В 1745 г. эту усадьбу императрица Елизавета Петровна подарила своему лейб-хирургу Лестоку (Лештуку). Для него Растрелли построил новый дворец.

Еще Петр подарил невестке в 1716 г. мызу в Петергофе и Крестовский остров, который затем поменял на остров Петровский.

С 1720 г. здоровье царицы Прасковьи Ивановны резко ухудшилось. Она стала ездить лечиться на воды, но это не помогало, она постоянно страдала разными недугами. М. И. Семевский писал:

«Она обрюзгла, опустилась, сделалась непомерно раздражительна, и под влиянием этих болезней являла иногда характер, как увидим ниже, в высшей степени зверский… Надо думать, что кроме лет, впрочем, еще не преклонных (58), болезнь ее развилась и от неумеренного употребления крепких напитков. Кто бы ни приезжал в привольное село Измайлово, либо в ее дом в Петербурге, кто бы ни являлся к хлебосольной хозяйке, он редко уходил, не осушив нескольких стаканов крепчайшего вина, наливки или водки. Царица Прасковья всегда была так милостива, что сама подавала заветный напиток, сама же и опорожняла стакан ради доброго гостя. Даже выезжая куда-нибудь, царица приказывала брать с собой несколько бутылок вина… Нельзя слишком обвинять в этой слабости старушку; она пила так же, как пили все или почти все аристократки петровского двора».

Скончалась царица Прасковья Федоровна 13 октября 1723 г., в день празднования Иверской иконы Божией Матери, на следующий день после своего 59-летия. Перед смертью она пожелала, чтобы в гроб ее положили портрет покойного мужа Иоанна Алексеевича, затем попросила зеркало и долго смотрелась в него, как бы прощаясь сама с собой.

Петр возвратися в столицу 16 октября и дал распоряжения о пышных похоронах. Похоронили царицу Прасковью 22 октября, в день празднования Казанской иконы Божией Матери. Церемония похорон прошла по проекту, разработанному петровским герольдмейстером графом Санти. Открытый гроб с телом царицы Прасковьи установили на катафалке под большим балдахином из фиолетового бархата. Во время шествия похоронной процессии раздавался звон колоколов всех храмов Петербурга. За катафалком двигался государь, члены царской семьи, знать, дамы – в каретах, мужчины – пешком. Гроб с телом покойной предали земле перед алтарем Благовещенской церкви Александро-Невского монастыря. Позднее рядом похоронили ее дочь Екатерину и внучку Анну Леопольдовну.