Юрий Сапрыкин - Английское завоевание Ирландии (XII–XVII вв.)

Эти затруднения свидетельствуют, что в поместьях Десмонда, как и в других манорах английских завоевателей, старое деление держательского состава, характерное для первых веков после завоевания, к XVI в. было начисто вытеснено ирландским делением на свободных и несвободных крестьян, или держателей по воле лорда, как их называли англичане-современники, что в их поместьях в XVI в. интенсивно шел процесс превращения свободных ирландцев в зависимых держателей, как этой подобало стране, где складывание феодальных отношений еще не было завершено. Уполномоченные Елизаветы правильно зафиксировали в своем докладе характерный для складывания феодальных отношений процесс поглощения доменом земельных участков свободных членов септов и кланов, постепенного превращения этих свободных в зависимых держателей и сближения таким образом их положения с положением держателей по воле лорда.

В литературе, посвященной социально-экономической истории Ирландии, давно была высказана мысль о том, что крепостничество было введено главным образом англичанами-завоевателями. Приведенные данные о поместном строе английских феодалов-колонизаторов в XIII в. подтверждают эту мысль. И хотя в источниках XVI–XVII вв. совсем не употребляется термин «бетагии», это отнюдь не значит, что с превращением английских феодалов в англо-ирландцев и с их переходом к нормам брегонского права и к традиционным поборам ирландских вождей исчезли в их поместьях крепостнические отношения. Наоборот, из имеющихся данных следует, что в поместьях англо-ирландских лордов нередко обычные, свойственные крепостнической эксплуатации повинности — барщину и продуктовую ренту — несли не только несвободные держатели, но и свободные держатели домениальных земель, видимо, потерявшие в свое время по разным причинам свой надел из земель септа.

Вот примечательные в этом отношении сведения о держательском составе на домениальных землях англоирландского графа Томонда в Карлоу, извлеченные из жалованной грамоты Якова I (1605). Держатели земли, были разделены, согласно английской терминологии, на свободных держателей и арендаторов (farmers, tenants) и держателей крестьянских усадеб и коттеджей. Но как свободные, так и несвободные держатели были обязаны исполнять барщинные и натуральные повинности, а именно: поставлять одну овцу от каждого стада, превышающего семь голов, и еще платить по одному пенсу за каждую овцу; отдавать одну курицу на рождество, одну миску масла в мае месяце и другую — осенью, а тот, кто варил пиво, — четыре талона этого напитка; за каждую убитую для продажи корову — шкуру с нее или 14 пенсов; на все работы в замке графа все жители Карлоу были обязаны посылать шесть рабочих. Кроме того, каждый держатель и коттеджер в течение трех дней в году должен полоть господские посевы, а женщины от каждого дома — один день вязать снопы в поле, и еще в течение трех дней летом каждый держатель был обязан рубить деревья для замка графа, а кто имел лошадь — возить в течение этого времени лес к замку и еще три дня свозить урожай с полей, доставлять графу к рождеству и пасхе по одной подводе леса и по одной связке соломы, а каждый коттеджер — по одной связке камыша [123] См.: Tracts relating Ireland, v. II, p. 111–112. .

Все сказанное дает основание заключить, что значительная часть англо-ирландской знати в результате ее ассимиляции местными жителями отошла от английских поземельных порядков и манориального строя, с насаждения которых начали свое господство в Ирландии ее предки, вернулась к более ранней ступени феодального развития и стала вместе с ирландской клановой знатью носителем феодальной раздробленности страны. Она, по существу, отказалась от феодальной иерархии, насаждаемой Плантагенетами, и, таким образом, получила возможность серьезно ослабить, а нередко совсем прекратить свою зависимость от английского короля как сюзерена. В этом заключалась одна из причин неуклонного сокращения территории Пейла, которое безуспешно пытались остановить Плантагенеты.

Однако эти ставшие «жить по-ирландски» потомки чужеземных феодалов не соединились с ирландской знатью в одну местную знать. Пейл был колонией английских феодалов, и благополучие англо-ирландской знати всегда было связано с экспроприациями и дискриминацией коренных ирландцев, что закреплялось законами английских королей. По существу, это была новая местная знать, интересы которой были более связаны с колонией, чем с метрополией, и являлись не только феодально-сепаратистскими по отношению к власти английского короля в Пейле, но и колонизаторскими по отношению к коренным ирландцам, в том числе и к их знати. Поэтому вражда коренных ирландцев к англо-ирландской знати была важным компонентом истории Ирландии в средние века.

Поскольку ассимиляция происходила в таких сложных условиях, в XVI–XVII вв. англо-ирландская знать по своему составу оказалась пестрой. На одном ее фланге были англо-ирландцы Пейла и близких к нему территорий, находившихся под английским влиянием в течение всего средневековья и сохранивших в аграрном строе основные черты английской манориальной системы. На другом фланге были те англо-ирландские семьи, которые полностью или почти полностью переняли ирландскую систему поземельных отношений, привычки и обычаи, а также язык ирландцев, слившись таким образом с ирландской знатью. Английский историк Э. Кэмпион во второй половине XVI в. называет семь таких англо-ирландских фамилий [124] См.: Campion Е. History of Ireland. Dublin, 1809, p. 7–12. .

Третью группу составляли англо-ирландские лорды, которые соединяли в своем образе жизни и ведении хозяйства английские и ирландские черты в разном их сочетании, но предпочитали пользоваться привилегиями подданных английского короля и выгодами английского права, хотя и не всегда соблюдая верность королю.

Совершенно очевидно, что первая и третья группы сохраняли в основном черты колонизаторской знати, противостоящей знати коренных ирландцев. В этом была причина вражды коренных ирландцев к англо-ирландской знати, особенно Пейла. По словам того же Кэмпиона, «коренные ирландцы совершенно другой народ, чем наши англичане в Ирландии, которых они злобно называют английское или саксонское мужичье (churles), вследствие того что их английские предки поселились тут с завоевания и с тех пор это продолжается из поколения в поколение вот уже 400 лет» [125] Campion Е. Op. cit., р. 20. . Лорд Гормарстон, крупнейший представитель англо-ирландской аристократии в XVII в., говорил, что вражда англо-ирландской и ирландской знати — это «старая ссора», возникшая потому, что в течение 400 лет англо-ирландцы владели «наиболее важной частью» Ирландии [126] Gilbert J. History of Irish Confederation. Dublin, 1882, v. II, p. 255. . И во время Ирландского восстания 1641 г. коренные ирландцы презрительно называли англо-ирландских лордов Пейла «грязным, безобразным мужичьем Пейла» [127] Ibidem. . Противоречия и вражда между англо-ирландской и ирландской знатью позволили Тюдорам и первым Стюартам использовать нередко англо-ирландских лордов как своих союзников в Ирландии.