Элиас Бикерман - Государство Селевкидов

По такому же типу земледельческих колоний Селевкиды насаждали поселения и других народностей, не македонян. Из декрета Смирны о предоставлении гражданских прав жителям Палеомагнесии видно, что последние получили от Антиоха I земельные участки и что эти наделы были свободны от десятинного налога. [619]В этом случае речь явно идет о военных колонистах, ибо в декрете содержится обещание снабдить не имеющих средств «наделом всадника». Тем не менее эти колонисты ни в коей мере не дублируют птолемеевских клерухов. Они не представляли собой резервного войска. Напротив, их селение было защищено не только стенами, но и тремя отрядами солдат. Жители Палеомагнесии, именуемые на всем протяжении документа οι οικουντες εν τωι χωρίωι («живущие в этой местности»), могут быть только гражданскими лицами. Сама официальная номенклатура подтверждает это. [620]Гражданских лиц этих, снабженных наделами, связанными с воинской повинностью, можно сравнить с селевкидскими колонистами Тиапиры, с «македонянами» Лидии или жителями Лариссы в Сирии. Они тоже были крестьянами, владевшими землей на условии предоставления какой-то части рекрутов во время набора.

Слово κλήρος здесь обозначает не только индивидуальное владение, но и территорию, определенную колонии. Палеомагнесия, например, располагала двумя клерами, а город Смирна обещал предоставить ей третий. Таким образом, здесь землю в пожалование получает колония, в то время как в Египте каждый клерух получал свой надел в индивидуальном порядке, и он мог состоять из нескольких участков в различных местах. Наконец, слово κλήρος в том смысле, в каком оно применялось в селевкидских документах, а а именно для обозначения земельной единицы, появляется в надписи Мнесимаха из Сард, [621]где клеры противопоставлены комам (κωμαι), так же как они отличаются от χωρίον в документе из Смирны. Следует также отметить, что κληροι не обременены обязанностью военной службы. В противном случае Мнесимах не мог бы ни включить их в свою вотчину, ни заложить. Воинская повинность возлагалась скорее на людей, которые в случае необходимости могли быть снабжены земельными участками, чтобы облегчить им задачу предоставления солдат царям.

Другим текстом, также проливающим некоторый свет на проблему военной колонизации Селевкидов, является письмо Антиоха III Зевксиду, сатрапу Лидии. Около 208 г. до н. э., узнав о восстании во Фригии и Лидии, этот царь приказал переселить из Месопотамии и Вавилонии две тысячи еврейских семей, отправив их «в укрепленные места и в наиболее важные пункты». Он надеется, что они будут «хорошими стражами наших интересов». Заметим, что царь не переправляет из Вавилонии в Лидию еврейское подразделение или военную колонию. Это еще одно свидетельство, что перед нами не клерухи по птолемеевскому образцу, а простые крестьяне, рассеянные в данном случае по всей области, каждый из которых получал земельный надел для посева зерновых и разведения виноградников и участок для постройки дома. Царь предписывает Зевксиду освободить переселенцев на десять лет от всех податей с их земли. [622]

Ту же систему насаждения колоний Антиох IV применил, чтобы сломить сопротивление евреев в Палестине. [623]Даниил говорит об этом: «Он заселит крепости людьми чужого бога. Тем, которые признают его, он воздаст большие почести, даст власть над многими и раздаст землю в награду». Так, в 167 г. до н. э. Иерусалим стал «местопребыванием чужеземцев». Два года спустя царь приказал истребить израильтян и «поселить во всей стране чужеземных колонистов, разделив между ними земли».

Сходство этой колонизации с поселениями вавилонских евреев в Лидии и Фригии очевидно. И в Малой Азии и в Палестине колонисты размещаются для умиротворения соответствующих областей. Они получают от правительства земли, которые — в Палестине бесспорно, а в Азии возможно — были конфискованы у прежних владельцев. Они размещались в укрепленных местах, т. е. укрепленных селениях. Эти колонисты явно получали также оружие и амуницию. Но они никоим образом не были солдатами. Во время Маккавейской войны мятежников преследовали регулярные войска, а вовсе не эти колонисты. Но, будучи чужеземными поселенцами во враждебной им стране, они должны были уметь пользоваться попеременно и сельскохозяйственными орудиями, и оружием; каждая из этих колоний, населенных мелкими земледельцами, должна была быть очагом сопротивления против восстаний и поддержкой для царских войск. Именно эта колонизация призвана была сохранить завоевания и постепенно высвобождать армию. Можно предположить, что после умиротворения соответствующей провинции эти колонисты превращались в обычных земледельцев.

Как соотносится колонизация этого типа с описанной ранее системой? Для ответа на этот вопрос абсолютно необходимы данные, которыми мы не располагаем. Нам неизвестно, были ли евреи, переселенные в Лидию, или греки, поселенные в Палестине, обязаны сразу же или со временем нести военную службу в царских войсках, как это, по нашему предположению, было в «македонских» колониях. Одна основанная Иродом по такому же типу колония позволяет лучше понять некоторые примечательные черты этого «сирийского» типа колонизации, отличного от системы клерухий Лагидов. Около 9 г. до н. э. группа евреев в поисках убежища прибыла из Вавилонии в Сирию. Гай Сентий Сатурнин, римский правитель, предоставил им область около Антиохии, но Ирод пригласил этих людей для умиротворения района Батанеи, по ту сторону Иордана, страдавшего от набегов арабов. Он дал иммигрантам-колонистам необрабатываемые земли, но освободил их поля от всякого обложения. Другие земледельцы, привлеченные фискальными льготами, присоединились к вавилонским эмигрантам. Спустя каких-нибудь семьдесят лет колония представляла собой несколько селений, сгруппированных вокруг одного укрепления — Гамалы. Колонисты не составляли отрядов. Подобно русским казакам, поселенным на границе, они группировались по территориальному признаку. Их официальное, наименование — οι εν ’Εκβατάνοις Βαβυλώνιοι ’Ιουδαιοι («вавилонские иудеи, живущие в Экбатанах»). Они не были даже солдатами-бенефициариями, а пришли на территорию, подвластную римлянам, в поисках земли и мира. Но они искусно владели оружием, были конными стрелками, и начальники из их среды тренировали их в искусстве верховой езды. Таким образом, самим своим существованием, а в случае необходимости и рейдами против арабов они обеспечивали безопасность провинции. Около 70 г. н. э. «семьдесят предводителей» (τους πρώτους αυτων ανδρας εβδομήκοντα), подобно синедриону, возглавляют их; они вооружены, но ни в коей мере не являются воинами. Они обязаны военной службой и поставляют эскадрон гвардии Иродиан. [624]