Виталий Ларичев - Колесо времени [Солнце, Луна и древние люди]

Интерес к астроархеологии на многие годы как будто угас. Профессиональные археологи хорошо помнили преподнесенный сэру Норману Локьеру урок и не рисковали касаться его темы, как будто она была, согласно завету грозного бога, запретным плодом на древе познания. Лишь в конце 1950-х годов Питер Ньюэм, который к археологии, разумеется же, не имел отношения (он заведовал отделением Северо-восточного управления газовой промышленности Англии), выйдя на пенсию, взял на себя опасную роль любопытствующей библейской Евы. Коварно соблазненный сочинениями «змия-искусителя» II. Локьера, он на свой страх и риск занялся изучением астрономических аспектов Стоунхенджа. Исследования очередного чудака дали потрясающий результат: П. Ньюэм выявил, наконец, оказавшееся незамеченным Н. Локьером направление, по которому жрецы святилища могли отмечать восход Солнца в дни весеннего и осеннего равноденствия. Следовательно, в самом деле люди бронзового века Британии могли подразделять солнечный год по крайней мере на 8 календарных блоков по 45 суток каждый!

Но вкушение запретного плода привело П. Ньюэма и к значительно более волнующему открытию: он впервые заметил признаки того, что структуры Стоунхенджа ориентировались его строителями также и на точки горизонта, где восходила или заходила Луна в особо примечательные в ее «жизни» периоды, когда она была или высокой, или низкой. Так, стоило стать у камня № 94 и принять в качестве визира камень № 91, как на горизонте выявлялась самая крайняя на юге точка восхода высокой Луны. Если же наблюдения вести от опорного камня № 92 в сторону камня № 93, то выявлялась крайняя на севере точка захода высокой Луны. П. Ньюэму не удалось найти направления, по которым в Стоунхендже могли определяться крайние точки восходов и заходов низкой Луны. Но и фиксация крайних пределов «миграций» по горизонту восходов и заходов высокой Луны позволяла догадываться, что люди бронзового века, обратив внимание на годовые циклы жизни ночного светила, когда оно становилось то высоким, то низким, могли использовать это явление для выделения более крупных, чем год, календарных блоков. П. Ньюэм напомнил археологам, что два подхода Луны к стадии высокой разделяют 18,61 года. Значит, Стоунхендж был не только солнечной, но и лунной обсерваторией и храмом!

Нельзя сказать, что археологи не обратили внимания на открытия П. Ньюэма. Совсем напротив, книгу «Загадки Стоунхенджа», напечатанную им за свой счет, сразу же заметили и… наложили строгое вето на продажу ее в книжном магазине Министерства общественных работ, которому принадлежал Стоунхендж. Разумеется, новооткрытые астрономические направления святилища воспринимались по-прежнему как результат «совпадения случайностей». Но, как остроумно было однажды замечено по другому, хотя и сходному со Стоунхенджем, печальному случаю, «если точность астрономической ориентации… достигнута благодаря случайности, то надо сказать: счастливая случайность посещает только тех, кто хорошо к ней подготовлен» [18] Замаровский Войтех. Их величества пирамиды. — М., 1981, с. 327. .

Неизвестно, как бы развивались события и как долго продолжались бы наукообразные разговоры английских археологов о «ритуальном значении» святилища на Солсберийской низине, если бы за дело не взялся астроном Джеральд Хокинс. Он-то и начал последний в полувековой борьбе этап сражения в защиту величия достижений предков в познании природы. Недоверчивым археологам Д. Хокинс положил «на зубок» не только точные расчеты астронома, но и «доводы» беспристрастной в спорах электронно-счетной машины, которую он, вводя в нее определенную программу, научил проигрывать «астрономические аспекты археологических памятников». Машина с ее обширной памятью, проигрывая массу закодированных направлений, точно «подсказала», где следует остановиться при желании полюбоваться крайним на юге восходом низкой Луны и крайним на севере ее заходом. Оказывается, П. Ньюэм, как и Н. Локьер, не заметили, что эти направления определяются все теми же великими по значимости опорными камнями: № 91 и № 93. Поскольку астрономы знали, что переход Луны от «высокого» состояния к «низкому» занимает 9,3 года, закономерно предположить, что жрецы Стоунхенджа учитывали или использовали в своих календарных раскладках и вполовину меньший от 18,6 года блок безостановочно текущего времени. Всего же машина выявила 10 направлений, которые ориентировали взгляд на солнечные азимуты, а 14 — на лунные.

Но очередное, теперь уже совместное Д. Хокинсом и электронно-счетной машиной вкушение запретного плода астроархеологии с древа познания позволило оценить Стоунхендж не только как величавый храм Солнца и Луны, но и как обсерваторию по наблюдениям за всеми сезонными циклами и разными календарно-астрономическими тонкостями в жизни дневного и ночного светил. Расположение отдельных структур Стоунхенджа позволяло жрецам предсказывать самое, пожалуй, страшное среди необъяснимого, с чем только сталкивался первобытный человек, — моменты лунных и солнечных затмений. Понимание закономерностей лунных и солнечных затмений, циклы которых жрецы бронзового века привели, согласно расчетам Д. Хокинса, в соответствие с трехкратными узловыми обращениями Луны по 18,61 года каждый, означало и следующее: первобытные астрономы Стоунхенджа ясно представляли, что форма Земли не плоская, а сферическая! Не менее важно и то, что люди бронзового века Севера Европы, сооружая столь грандиозные святилища, заботились не только об исполнении «ритуалов», но также о бережном сохранении накопленных знаний по астрономии, а также о передаче их от поколения к поколению. Если так оно и было, то археологи попадали в весьма двусмысленное положение, не желая принять от «безграмотных варваров» культурное наследие веков и тысячелетий.

Поначалу казалось, что все возвратится на круги своя: через полвека после баталий с Н. Локьером археологи Англии с той же страстью обрушились на новоявленного защитника «астрономических аспектов» Стоунхенджа. В ход для уверенной и немедленной нейтрализации сразу же были пущены «тяжелые орудия» — в полемику с Д. Хокинсом вступили автор «образцового» сочинения о Стоунхендже профессор Ричард Аткинсон и энциклопедический знаток древних культур Жакетта Хокс. Уже названия их публикаций — «Лунные фантазии на тему Стоунхенджа» и «Бог в машине», — напечатанных в 1966–1967 годах в журнале «Antiquity», настраивали читателя на определенный лад. Дискуссия с заблудшим в ереси велась в снисходительно-сатирическом тоне. Но каждому непредубежденному бросалась в глаза шаткость аргументов, противопоставленных маститыми археологами четким заключениям Д. Хокинса: ориентация линий визирования на Солнце и Луну есть следствие совпадения случайностей; обнаружение познаний в астрономии у древних — результат наложения на прошлое современных научных идей. Главный козырь у археологов тоже был прежним: астрономы игнорируют «общеизвестные исторические факты» о примитивности древнего общества. Отсюда следовал вывод — Стоунхендж строился для исполнения «ритуалов», а не для ученых умствований.