Вячеслав Красиков - Победы, которых не было

Как видно из процитированного отрывка, новое начальство — «русь» — прибыло с западного побережья Балтики. Представители руси являлись жителями Скандинавии, которые, в свою очередь, — независимо от племенной принадлежности — выступали в славянских языках под общим именем «варяги». Слово «варяг» образовалось, по всей видимости, от древнескандинавского слова varingr , что в переводе означает соратник, дружинник или просто военный человек. В Европе варяги были больше известны как викинги, что в вольном переводе означает «воины, приходящие водой». Что же касается слова «русь», То это обозначение выходцев из Швеции, очевидно, пришло к славянам из финского языка. (В финском языке по сей день шведы именуются словом «ruotsi».)

Впрочем, упомянутые слова являются лишь наиболее известными среди того множества имен, которые скандинавы получили у всех племен и народов, обитавших на прибрежных землях от Белого до Средиземного морей. Но где бы их ни произносили, на всех языках они звучали одинаково ужасно, символизируя разбой, жестокость, кровь и смерть. Немецкий исследователь Хельмут Ханке дает варягам следующую характеристику:

«Более половины тысячелетия держали мир за горло эти „рыцари открытого моря“, для которых корабль значил то же самое, что конь для воинов Чингисхана. Разбойничьи походы начинались от фьордов исхлестанного штормами, изобилующего рифами норвежского побережья. Удивительно „результативными“ были эти морские набеги!»

В IX веке, после того как европейское атлантическое побережье было обшарено вдоль и поперек, викинги пустились вверх по большим рекам и предали огню Аахен, Кельн, Трир, Майнц, Вормс, Бинген, Париж и Тулузу. Там, где выныривала из морских волн голова дракона, начинала свой путь беда. Один летописец-современник говорил:

«Бог послал этих одержимых из-за моря, дабы напомнить франкам об их грехах».

Английский историк Джон Феннел также пишет:

«Боевые корабли викингов назывались драккарами и представляли собой весьма внушительное зрелище: нос в виде головы дракона, ярко раскрашенный парус, разноцветные каплевидные щиты по бортам, которыми воины защищали себя от высоких волн, неприятельских стрел и камней, и сами мореплаватели — рослые, могучие, в островерхих шлемах на голове — все это вселяло трепет и оказывало на противника сильнейшее психологическое воздействие».

Европейские средневековые хроники, пытаясь как-то объяснить внезапные нападения викингов, высказывали предположение, что они являются выходцами из глубин морского царства — внуками самого Нептуна. Ничего удивительного в этом нет. Мир в те времена был почти неизведан, а потому казался людям необъятно-огромным и загадочно-опасным. Воображение населяло его разными мифическими — добрыми или злыми, — но одинаково сверхъестественно могучими героями.

На самом деле викинги, как общность родственных племен, объединенных единой культурой, сформировались не в океанской пучине, а там, откуда все время и уходили в свои грозные набеги, — на Скандинавском полуострове. Просто долгое время их предки пользовались славой добропорядочных купцов и рыбаков, и поэтому с той стороны никто не ожидал угрозы. В качестве объяснения столь резкой перемены поведения ученые выдвигают две версии. Суть первой сводится к внезапному повышению рождаемости у скандинавов. Вторая ищет причину в земле, начавшей терять плодородие из-за перемены климата. И то, и другое могло породить перенаселение, ставшее, в свою очередь, причиной кризиса традиционной племенной структуры и резкого усиления власти королей, начавших неуклонно карать своих подданных за любое нарушение законов. Все это способствовало тому, что наиболее энергичные и непокорные скандинавы принялись объединяться в ватаги и пускаться ради грабежа, добычи и приключений в далекие экспедиции на все четыре стороны света.

Ныне европейская историография достаточно подробно изучила хронологию этого процесса. Жертвой первого крупного похода викингов в 732 году стала Британия. В 753-м они обрушились на Ирландию, в 796 добрались до Испании, в 800-м разграбили Фарерские острова, а к 802-му обчистили Оркнейский и Шетландский архипелаги. В 820-м варяжские дружины разорили Фландрию, а 842-м предали огню и мечу побережье Франции. В 865-м напали на Константинополь, в 880-м проникли в Каспийское море.

IX–X века считаются пиком агрессивной предприимчивости викингов. Флотилии драккаров тогда непрерывно сновали по всей огромной акватории, омывавшей ареал бывшей античной цивилизации. Передвижения эти не были связаны единым планом. У каждой, даже небольшой группы кораблей, имелся свой предводитель, именовавшийся ярлом или конунгом. Иногда несколько ярлов объединялись на некоторое время. Но чаще действовали обособленно, на свой страх и риск, совмещая иногда грабеж с географическими открытиями. Именно так скандинавские бродяги в 983-м году достигли Гренландии, а в 985-м Северной Америки. Однако все остальные народы еще не вышли на ту ступень развития, которая бы позволила воспользоваться этими подвигами.

А сами варяги вдруг внезапно исчезли, — словно бы вернулись обратно в глубины морского царства. Ученые опять-таки считают, что причина в новом изменении природно-социальных условий на Скандинавском полуострове. Так или иначе, но к XII веку драккары викингов пропали с поверхности морей и океанов, а конунги и ярды превратились в герцогов и королей в созданных ими новых европейских государствах: Нормандии, Англии, Сицилии, Южной Италии и некоторых других.

Мир наш, к сожалению, несовершенен и жесток. Поэтому стоит ли удивляться, что богиня истории — мудрая Клио, тоже дама не слишком сентиментальная? Сила владык и слава их армий всегда имеют под собой фундамент из горя, слез и трагедий миллионов обыкновенных «маленьких» людей. Но спустя столетия, когда уже не слышно стонов и плача пострадавших, видятся не только разрушительные, но и конструктивные последствия кровопролитных военных авантюр. На страницах книги известного французского специалиста Жоржа Блона можно прочитать такую оценку деятельности викингов:

«…они отправлялись в Западную Европу и Средиземноморье, чтобы основывать там герцогства, княжества и королевства. Форштевни сицилийских и мальтийских лодок и даже венецианских гондол хранят воспоминания о грозно задранных носах драккаров. Викинги, наводившие столько страху своими грабежами и войнами, оказались и необыкновенно способными строителями. Монархия скандинавов на Сицилии сохранила и укрепила великолепную культуру этого острова, вобравшую в себя разнородные элементы различных цивилизаций…»