Вячеслав Красиков - Победы, которых не было

К середине Второй мировой войны Бородино и князь Кутузов уже превратились в «священных коммунистических коров», став в один ряд с другими идеологическими подпорками советского режима. Они теперь были обязательны к упоминанию в любой более-менее серьезной исторической работе, поскольку вошли в номенклатуру Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Поэтому, например, им отводится значительное место даже в такой совершенно иной, казалось бы, по тематике книге, как «Русское военно-морское искусство», выпущенной в качестве учебного пособия для флотских офицеров и историков в 1951 году [90] Русское военно-морское искусство (сборник статей). М.: Военмориздат, 1951. С. 154–168. . (В сборнике статей «Русское военно-морское искусство» оценка Бородинского боя завершается абзацем:

«Воля и искусство Кутузова победили волю Наполеона. К ночи Наполеон отвел свои войска с Бородинского поля, на котором он оставил более 58 тысяч убитых и раненых солдат и 47 генералов… Кутузов одержал крупнейшую победу… Наполеон впервые проиграл генеральное сражение…»)

Со смертью Сталина ситуация изменилась мало. Взращенные им кадры по-другому работать просто не умели. Да и не хотели. Если бы какой-нибудь участник Бородинского сражения чудесным образом смог бы попасть на празднование 150-летия этого события, то наверняка не сразу бы понял, о какой битве рассуждают вокруг него ученые мужи. Даже в учебнике истории для четвертого класса общеобразовательной школы конца 60-х годов бородинские потери значатся как 38,5 тысяч к «более 58» тысячам [91] Голубева Т., Геллерштейн Л. Рассказы по истории СССР для 4-го класса (учебная книга). М.: Просвещение,1967. С. 56. . В пользу русских, разумеется. Особенно заметный вклад в мифологизацию 1812 года на протяжении послесталинского тридцатилетия внесли такие специалисты, как Л. Г. Бескровный и П. А. Жилин.

Вместе с тем эволюция свирепого советского режима от сталинских казней и лагерей — в направлении застойного брежневского болота открыла возможность некоторых контактов с зарубежной наукой. Ученых перестали отстреливать. За идеологические провинности угрожало только лишение права печататься. Это создало предпосылки для появления осторожных альтернативных мнений и критики слишком бесхитростного вранья. Бородинские цифры вновь потихоньку начали меняться, но уже в другую сторону. Это видно даже по статье упомянутого Жилина, которую он подготовил для «Советской военной энциклопедии», вторая попытка изданий которой — но в совершенно новом варианте — наконец увенчалась успехом. Все восемь томов вышли в 1976–1980 годах. Численность русских войск по ней: 120 тысяч (потери 44 тысячи), французских: 135 тысяч (50 тысяч). Вывод гласит:

«Русские войска, нанеся в этом сражении крупное поражение армии Наполеона, были способны перейти в контрнаступление» [92] СВЭ. Т. 1. М.: Воениздат, 1976. С. 569. .

К 80-м годам в творческую жизнь начало вступать поколение специалистов, выросшее и сформировавшееся уже после смерти Сталина. В результате взгляды на Бородино вновь, как это было и перед революцией, разделились. С началом горбачевской либерализации вспыхнули острые споры, продолжающиеся до сих пор. Особенно непримиримы они между двумя направлениями. Одно из них идет в русле «школы Жилина». Среди его представителей можно назвать И. И. Ростунова, О. В. Орлик, В. Г. Сироткина. Другое представляют те, кто пытается осмыслить исторический материал патриотически индифферентно, то есть, беспристрастно. К числу таких авторов можно отнести Н. А. Троицкого, А. А. Васильева, В. Μ. Безотосного. При этом бросается в глаза, что последователи Жилина по-прежнему предпочитают использовать статистику, появившуюся в сталинскую эпоху. Их оппоненты, напротив, отдают предпочтение цифрам, которыми пользуется мировая историография.

Кстати, в связи с перестройкой возникла потребность в новом варианте «Советской военной энциклопедии». Третья попытка ее издания, как и первая, осталась незавершенной. До 1991 года успел выйти всего один том, но статья про Бородино в нем присутствует. Автор все тот же: Жилин. Правда, вместе с линией партии кардинально изменилась и его точка зрения. Теперь численность русской армии — 155–157 тысяч (потери 44 тысячи), французской — 134 тысячи (30 тысяч). Вывод:

«Наполеон добился некоторого успеха» [93] СВЭ. Т. 1. М.: Воениздат, 1990. С. 478–480. .

Из всего вышеизложенного напрашивается резюме, что далеко не все отечественные издания, где затрагивается бородинская тема, предоставляют доброкачественную информацию. Доверять можно лишь тем, которые печатались в годы, когда существовала возможность столкновения мнений, дабы ознакомиться с аргументами и критикой различных взглядов на это событие.

Теперь попробуем подвести итог, основываясь на фактах и цифрах, которые подтверждаются архивными изысканиями и не опровергаются анализом материалов, введенных в научный оборот.

Русская армия имела под своими знаменами 116 тысяч регулярного войска, 11 тысяч казаков, 28–30 тысяч ополченцев (всего 155–157 тысяч), 624 (или 640) орудия и занимала довольно выгодную позицию, еще более усиленную оборонительными сооружениями (Шевардинский редут, Курганная батарея, Семеновские флеши и т. д.). Наполеон располагал 134 тысячами человек и 589 орудиями. Качество вооружения противников было примерно одинаковым. Русская артиллерия выглядела даже несколько солидней — больше орудий крупного калибра. Подготовка солдат и офицеров находилась на сопоставимом уровне. Пожалуй, ни до, ни после за всю свою историю армия нашей страны по профессиональным признакам не котировалась так высоко, как в конце XVIII — начале XIX веков. Уровень генералитета в целом тоже выглядел сопоставимым.

Но драться русской армии пришлось с одним из гениев войны (каких за всю историю мира — единицы!) и плеядой его талантливейших маршалов. Здесь у французов было несомненное преимущество. Кутузов это явно понимал и потому не рискнул начать наступательный бой, полностью отдав инициативу противнику.

Тактическое превосходство французской армии наглядно проявилось на поле боя: в решающих пунктах в нужный момент она всегда имела преимущество по людям и орудиям. К тому же половина русской артиллерии вообще не приняла участие в сражении, бесцельно простояв целый день: Кутузов о ней попросту забыл!..

Несколько раз положение спасало только мужество и самопожертвование полков, практически полностью истребленных неприятелем. Резервы постоянно запаздывали. В результате русская армия оказалась выбитой из всех укреплений и отошла примерно на полтора километра, оставив поле боя противнику. Потери у русских: 9904 (у французов 6569) убитых, 10 751 (1176) пропавших без вести, 20 663 (21 517) раненых [94] Керсновский А. История русской армии. Т. 1. М.: Голос, 1992. С. 303. . Наполеон сохранил нетронутой гвардию и одну армейскую дивизию (всего 25 тысяч человек), в то время как у русских свежих частей не осталось. На следующий день русские войска оказались не в состоянии продолжить битву. Тактическое военное поражение, таким образом, налицо. Но и разговоры о моральной победе также сомнительны. Огромные потери, последующее отступление и оставление Москвы, а также тот факт, что при этом всех раненых пришлось бросить на милость неприятеля [95] Куковенко В. Забытая страница войны 1812 года // Вопросы истории. 1989. № 12. С. 173–176. , не могли способствовать появлению у русской армии чувства превосходства над врагом.