Вячеслав Красиков - Победы, которых не было

Начало крутого поворота в судьбе этой женщины выглядит традиционно — переодевание, инсценировка мнимой смерти и поступление волонтером в уланский полк. Боевое крещение «кавалерист-девица» получила в 1807 году в возрасте двадцати четырех лет во время боя у Гутштадга, однако затем, узнав, что отец тяжело переживает ее фиктивный уход из жизни, не выдержала и написала ему письмо, где честно во всем призналась. Обрадованный родитель не стал хранить тайну, поэтому об авантюре Дуровой вскоре узнала вся верхушка русского общества и император Александр I пожелал лично познакомиться со столь экстравагантной особой.

Последовала высочайшая аудиенция, во время которой воинственная дама сумела добиться разрешения носить мундир, иметь оружие и служить в таком виде отечеству. Когда грянул 1812 год, «кавалерист-девица» вместе со своим полком отступала до Москвы, участвуя во всех боях, но в Бородинском сражении получила тяжелое ранение. После выздоровления она опять вернулась в строй и дошла до Парижа. Впрочем, за долгие годы войны с Наполеоном гусарская дочь, видимо, все-таки полностью удовлетворила свою страсть к приключениям, поскольку сразу после победы в возрасте тридцати трех лет вышла в отставку, имея чин штаб-ротмистра.

Примеры, подобные вышеописанным, случались, естественно, и в армиях других стран, вызывая повсюду, в общем-то, одинаковую реакцию в виде недоверчивого любопытства. И хотя прежнего агрессивного неприятия таких поступков уже не было, тем не менее до самого конца XIX века общественное мнение склонялось к тому, что пребывание женщин на войне бесполезно для дела, а для рыцарской воинской чести сильного пола и вовсе зазорно. Вместе с тем на Западе уже родилось и набирало силу движение феминисток, объявивших своей целью достижение для женщин равных с мужчинами прав и возможностей. Наиболее деятельные активистки этой партии ратовали и за внедрение представительниц слабого пола во все структуры вооруженных сил. В конце концов, их усилия начали приносить плоды.

Первой страной, где официально отказались от мужской монополии на погоны, стала Канада. Случилось это знаменательное событие, вызвавшее громкий резонанс по всему миру, в 1885 году. Впрочем, по мнению эмансипированных дам того времени, «конец возмутительной дискриминации в военном деле» по отношению к «дочерям Евы» еще не был положен. Действительно, надо признать, что сразу следовать примеру канадских генералов никто в мире не торопился. Да и шаг, сделанный страной кленового листа, был половинчатым, так как в армию разрешалось принимать только девушек, прошедших специальную медицинскую подготовку, а их деятельность строго ограничивалась лишь этим человеколюбивым поприщем. То есть до боевого строя слабый пол все еще не допускался.

Бороться с «ретроградством» милитаристски настроенным особам пришлось еще более трех десятилетий. Даже во время Первой мировой войны в Западной Европе так и не решились подпустить прекрасную половину человечества к фронтовым окопам, где и медиками продолжали оставаться исключительно мужчины. Правда, двери армий для женщин-воительниц наконец-то раскрылись, но их, хотя и облаченных в мундиры, консерваторы-генералы предпочитали использовать в глубоком тылу на второстепенных ролях. Одним из наиболее характерных и известных формирований такого плана стал женский королевский вспомогательный корпус, созданный в Великобритании.

Если разобраться в вопросе глубже, то легко увидеть, что в странах Запада женщин начали принимать в армию вынужденно. Во-первых, в связи с неуемной активностью феминисток. Во-вторых, в связи с тотальным характером войны — из-за больших потерь и малых людских ресурсов, стремясь таким образом изъять мужчин с тыловых должностей телефонистов, стенографистов, портных и т. п. Что же касается России, то здесь «феминизация» вооруженных сил произошла по причинам, которые лично мне трудно постичь логически. Судите сами. С одной стороны, феминистское движение в нашей стране было куда менее влиятельным, нежели на Западе. С другой стороны, призывников, способных носить оружие, в «третьем Риме» всегда было с избытком. Скорей всего причина кроется в том, что общественность нашей страны, — в подавляющем большинстве состоявшая, разумеется, из мужчин, — всегда жадно ловила доносившиеся из Европы новые веяния и постоянно испытывала желание наконец-то «обогнать» ее, хотя бы в какой-то мелочи.

Так или иначе, но формальное право находиться в действующей армии (правда, без возможности зачисления в состав подразделений и только для работы в госпиталях) российские женщины получили во время войны с турками в 1877–1878 годах. Тогда около полутора тысяч сестер милосердия добились от национального общества Красного Креста направления на театр боевых действий. Однако неофициально еще в период Крымской войны 1853–1856 годов более 120 дам — в подавляющем большинстве представительниц высшего света — уже выполняли подобную работу в медицинских учреждениях, в том числе и в госпиталях осажденного Севастополя.

Во время русско-японской войны на фронте появилось сразу четыре российских амазонки. Все они оказались последовательницами «кавалерист-девицы», так как воевали в том же самом роде войск. Самой колоритной из них (на взгляд пишущего эти строки) была унтер-офицерская вдова, скрывшаяся за псевдонимом «Михаил Николаевич». В составе казачьего полка она участвовала во всех боях, что выпали на его долю, а также ходила в разведки и брала языков. Свой след в истории войны, хотя, быть может, и не столь яркий, оставили и три других бойца, являвшихся по своему официальному положению женами офицеров среднего звена.

В Первую мировую войну количество россиянок, дравшихся на фронте с оружием в руках, возросло еще больше. Конечно, по отношению к общей величине царской армии 1914–1917 годов число надевших форму амазонок ничтожно мало. Тем не менее, даже простое перечисление их (всего около сотни) с указанием краткой биографической справки — это уже тема для солидной монографии. Поэтому вспомним лишь наиболее заметные фигуры. В первую очередь, конечно же, княгиню Евгению Шаховскую, ставшую военным пилотом. Другую представительницу старой дворянской фамилии — Ольгу Шидловскую — император Николай II лично разрешил принять рядовым в Мариупольский гусарский полк. Еще одна «кавалерист-девица» — Антонина Пальшина — прошла всю войну на Кавказском фронте и умерла, кстати, совсем недавно, в 1992 году, в возрасте 96 лет. Служили дамы и в пехоте, как, например, полные георгиевские кавалерши Антонина Потемкина и Мария Бочкарева, побывавшие в таких переделках, где пасовали даже мужчины.