Вячеслав Красиков - Победы, которых не было

Общеизвестно, что в начале лета 1942 года наша страна оказалась на грани полного краха. Такие в высшей степени остросюжетные и судьбоносные моменты в цивилизованных государствах обычно пользуются повышенным вниманием историков и потому изучаются особенно тщательно. Но в России уроков из военного прошлого, как правило, не извлекают, а о поражениях своей армии вообще стараются поскорее забыть. В связи с чем вышеупомянутый отрезок времени до сих пор является, так сказать, пасынком отечественной историографии.

Чтобы убедиться в этом, достаточно полистать любое исследование на русском языке, посвященное Второй мировой войне. В разделах, где описывается 1942 год, львиную долю места авторы непременно уделяют более приятным событиям — зимнему наступлению под Москвой и ноябрьско-декабрьскому периоду Сталинградской битвы.

Конечно, ученых мужей можно понять. Трудно логично объяснить то, что происходило на советско-германском фронте в мае — октябре 1942-го, если придерживаться традиционных для советско-российской науки представлений о причинно-следственных связях. Ведь согласно господствующей версии, — сформулированной еще в хрущевские времена, но до сих пор сохраняющей официально-государственный статус, — кризис 1941 года, «вызванный главным образом неожиданностью нападения», к декабрю — январю уже был успешно преодолен, а все предсталинградские неприятности явились результатом некомпетентного вмешательства Сталина и его недоверия к талантливым советским полководцам. Что, конечно же, усугублялось «сохраняющимся численным превосходством врага».

Однако за последние полтора десятилетия рассекречено достаточно много разнообразных документов того времени, которые не оставляют камня на камне от всей этой схемы. В итоге в нашей современной историографии Второй мировой войны сложилась весьма странная ситуация, когда учебные программы тиражируют старый подход, а рядом с ними — но отдельно, не пересекаясь, — существуют новые факты и цифры, из которых напрашиваются совершенно противоположные выводы…

К концу марта 1942 года «общее наступление», которое Красная Армия пыталась вести по всему огромному театру боевых действий от Ладожского озера до Черного моря, окончательно захлебнулось в собственной крови, так и не выполнив поставленных перед ним задач, но поглотив большинство из имевшихся на тот момент резервов. Таким образом, благоприятный момент, связанный с неподготовленностью германских войск к зиме, использовать для их разгрома не удалось. Следующие полтора месяца с обеих сторон крупных операций не предпринималось. Лишь под Москвой и у реки Волхов численно незначительные силы немцев не торопясь добивали окруженные советские армии. На всем остальном протяжении линии фронта противники собирались с силами и вырабатывали планы на летнюю кампанию.

На 1 мая 1942 года вооруженные силы Советского Союза имели около 11 миллионов человек, не менее 100 тысяч орудий и минометов, свыше 10 тысяч танков и более 11 тысяч самолетов. Действующая армия, согласно официальной советской версии, не дезавуированной по сей день, насчитывала (с резервом Ставки, войсками ПВО и ВМФ) примерно 5,8 миллионов человек, свыше 4 тысяч танков, около 4 тысяч боевых самолетов, более 70 тысяч орудий и минометов [345] Данные по действующей армии взяты из 5-го тома «Истории Второй мировой войны» (М.: Воениздат, 1975. С. 22, 121, 273). . (Любопытно, что долгое время сравнительная статистика на конец весны 1942 года вообще не публиковалась. Даже в историческом очерке «Боевые действия Советской Армии в Великой Отечественной войне», подготовленном Военно-научным управлением Генерального штаба [346] М.: Воениздат, 1958. и предназначенном «для служебного пользования» никаких конкретных цифр нет. Только проценты и «разы», которые неизвестно от чего считать. Аналогичная «филькина грамота» и в общедоступной 6-томной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» [347] Т. 2. М.: Воениздат, 1961. . «Первая ласточка» появилась в том же 1961 году в «Стратегическом очерке Великой Отечественной войны» [348] М.: Воениздат, 1961. С. 356, 357. опять изданном не для широкого круга читателей. Там сообщалось, что в вооруженных силах находилось около 11 миллионов человек, свыше 10 тысяч танков и более 11 тысяч самолетов. Однако в книге 50 лет Вооруженных Сил СССР» [349] М.: Воениздат, 1968. С. 313. , подготовленной уже при Брежневе, «уточнялось», что действующая армия имела 5,5 миллиона человек, 4065 танков, 43 642 орудия и миномета, 3164 боевых самолета. Эту цифирь затем воспроизводили все наиболее высокопоставленные мемуаристы, включая участников стратегического планирования военных лет маршалов Жукова и Василевского. А вот в современном четырехтомнике «Великая Отечественная война» [350] М.: Наука, 1998. конкретная информация по действующей армии опять пропадает. Дан лишь [351] С. 325. общий состав вооруженных сил СССР по «Стратегическому очерку» 1961 года. Но «очерк» также не лишен недостатков. Например, он серьезно занижает (по сравнению с последними данными 1990-х годов) статистику Красной Армии в Керченском оборонительном сражении в мае 1942 года [352] С. 378 — ср. Военно-исторический журнал. 1992. № 8. С. 34. .) Цифры по фронтовым соединениям, видимо, преуменьшены: в соответствии с последними данными, только в мае под Харьковом и в Крыму было свыше 1600 советских танков. Но другой информации пока нет. (Если теперь снова признано возможным ориентироваться на статистику «Стратегического очерка» 1961 года, то возникает вопрос: почему на фронте был такой дефицит танков и самолетов, на который жалуются Жуков с Василевским. Но это противоречие официальная российская историография по сей день упорно не замечает.)

Германия на Восточном фронте (включая участок от Балтийского до Баренцева моря), по немецким данным (Вермахт, войска СС, Люфтваффе, Кригсмарине) к началу последнего весеннего месяца имела приблизительно 3,5 миллионов человек, 3,2 тысячи танков и штурмовых орудий, 2,1 тысячи самолетов, 43 тысячи артиллерийских и минометных стволов. В России также находилось порядка 500 тысяч немецких союзников: румын, финнов, итальянцев, венгров, словаков и испанцев. Однако слабая моторизация и крайний недостаток тяжелого, да и вообще современного оружия сводили их участие в боях к вспомогательной роли. (Статистика противника на май — июнь 1942 года в отечественной историографии серьезно искажена. До «брежневских» лет ее не публиковали вовсе. В изданном после свержения Хрущева (двумя изданиями — 1965 и 1970 годов) однотомнике «Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история» (который потребовался для срочного исправления «субъективизма» и прочих заблуждений «кукурузной» эпохи, отразившихся на 6-томнике «История Великой Отечественной войны Советского Союза» 1960–1965 годов издания) цифры откровенно фантастичны — и немцы, и их сателлиты якобы имели в окопах 6,2 миллиона человек. Эти данные потом старательно «ретранслировали» все мемуаристы и исследователи вплоть до развала СССР. В постперестроечном 4-томнике «Великая Отечественная война» [353] М.: Наука, 1998. точных цифр снова нет. Только фраза об «общем превосходстве» советских войск [354] Т. 1. С. 325. . На самом деле количество дивизий Вермахта, действовавших с начала войны к маю 1942 года на Восточном фронте, и вправду возросло. Но поскольку большая часть из них была переведена на уменьшенные штаты, то реальная численность солдат Вермахта в России по сравнению с «армией вторжения» 1941 года снизилась [355] Подробнее см. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. С. 80, 82. . Заметно сократились в течение года на Восточном фронте и силы Люфтваффе [356] Мировая война. Μ.: Иностранная литература, 1957. С. 519; Литвин Г. А. Сломанные крылья Люфтваффе, таблицы Als 13, Ms 14. . Количество войск СС осталось примерно прежним [357] Мюллер-Гиллебранд Б. Т. 3. С. 80. . Несколько увеличилась только численность личного состава Кригсмарине, так как кроме возобновления боев на Балтике, появился небольшой германский флот и на Черном море, а также были переброшены подкрепления в Норвегию [358] Руге Ф. Война на море. Μ.: Воениздат, 1957. С. 288; Майстер Ю. Операции в морях Северного Ледовитого океана. Флотомастер. 2001. Ms 3. С. 26–37. Ms 4. С. 17–29. Ms 5. С. 20–32; Майстер Ю. Война в восточно-европейских водах 1941–1945. Балтика 1941–1943. Μ.: ЧеРо, 1995; Мужеников В. Корабли и суда финского флота во Второй мировой войне. Бриз. 1997. Ms 1. . Боевой состав союзных Берлину армий по сравнению с январем 1942 года за четыре месяца изменился мало. Только Финляндия сократила свою армию до 150 тысяч человек [359] Мелыпюхов Μ. Упущенный шанс Сталина. С. 477; Маннергейм К. Мемуары. Μ.: Вагриус, 1999. С. 410. . К румынам, венграм и итальянцам значительные подкрепления прибыли лишь летом — с началом крупного немецкого наступления [360] Мюллер-Гиллебранд. Т. 3. С. 85. . Количество танков (65 штук) и самолетов (580 штук) у германских союзников, указанное в 5-м томе «Истории Второй мировой войны» [361] Μ.: Воениздат, 1975. С. 121. , похоже на правду. Впрочем, Вермахт в начале мая тоже еще ожидал усиления. Полностью он его получит только к середине лета [362] Мюллер-Гиллебранд. Т. 3. С. 362–407. . После чего численность германских сухопутных сил (с войсками СС) на Востоке достигнет примерно 3 100 000 солдат. Если учесть Люфтваффе и новые подразделения Кригсмарине на юге и севере, то всего будет около 3 600 000, вместо 4 миллионов в 1941-м.)