Таисия Осипова - Российское крестьянство в революции и гражданской войне

Центральная власть не определяла размеры владений, подлежащих конфискации, оставляя решение этого вопроса на усмотрение самих крестьян. Нормы конфискуемых владений определялись съездами Советов и были различными даже в пределах одного уезда. По решению съездов, на учет брались и крупные владения крестьян. Этот вопрос достаточно изучен в литературе 70-х годов. Спорным остается лишь объем ущерба, нанесенного сельскому хозяйству погромами. Количество разгромленных имений было значительно выше, чем это отражено в трудах историков. Так, П.Н. Першин считал, что было разгромлено не более 10% имений. Однако, как показывают данные анкет, в 6 губерниях — Рязанской, Пензенской, Саратовской, Смоленской, Тверской и Новгородской — из 1204 имений пострадало 401, т. е. 33,3%. Особым размахом погромы отличались в губерниях со значительными остатками крепостнических пережитков. В Симбирской губернии, например, было уничтожено около 60% имений. В то же время в Тамбовской губернии, где эсерами были приняты своевременные меры по передаче имений в ведение земельных комитетов, разгромы не имели массового характера.

В феврале 1918 г. был опубликован подготовленный левыми эсерами “Основной закон о социализации земли” — второй после Декрета о земле законодательный акт, имевший важнейшее значение для аграрных преобразований первых лет. Он по существу заложил фундамент новых земельных отношений в стране. Закон исходил из факта ликвидации помещичьего землевладения. Первостепенное внимание в нем уделялось вопросам практического использования земли, ставшей общенародным достоянием. Этим законом определялись правила пользования и распоряжения землей. Закрепляя идею большевиков о создании крупных государственных хозяйств, на чем настаивал Ленин, и отдавая преимущество коллективным формам ведения хозяйств перед индивидуальными, закон вместе с тем не навязывал немедленного перехода к ним. Идя навстречу желаниям крестьян, закон вводил уравнительное землепользование.

По “Основному закону о социализации земли” в раздел пускались не только бывшие помещичьи, купеческие, монастырские, церковные земли, но и надельные, купчие, отрубные и хуторские земли крестьян, что подрывало товаропроизводящие хозяйства. Право пользования землей предоставлялось только лицам, обрабатывающим ее личным трудом. Использование наемного труда допускалось лишь для нетрудоспособных, или при обработке площадей запасного фонда и государственных земель. Всего в европейской части в раздел было передано 15,5 млн дес. земли. Но по губерниям и районам земля сельскохозяйственного значения распределялась неравномерно: в Среднем Поволжье и Прикамье на 6 губерний было 8 млн дес., в 4 губерниях черноземного центра — 3 млн, в 11 губерниях промышленного района — 3,3 млн дес. В Северном районе крестьяне 7 губерний получили 1,2 млн дес. В восточных губерниях (Поволжье и Прикамье) наделы увеличились таким образом на 50%, в южных — на 80, в центральных — на 15, а в северных — на 8% [185] Вестник статистики. 1923. Кн. XII. С. 138. .

Начавшись весной 1918 г., уравнение земли проходило вплоть до сплошной коллективизации, но наиболее активно — в 1918-1919 гг. Уравнение проводилось не по высшему и даже не по среднему хозяйству, а по низшему, потребляющему, что предопределило в скором времени немалые трудности в получении хлеба из деревни. Весной 1918 г. средняя прибавка земли составила лишь 1-2,2 дес. на душу. Как первый, так и последующие разделы проводились в основном по числу едоков, что отвечало бедняцкому пониманию равенства. В ходе весеннего раздела состоятельные хозяйства лишались части своих земель, инвентаря, скота и это было одной из причин резкого обострения борьбы в деревне.

Беднота, получив землю, не могла создать рационального хозяйства, поскольку не имела нужных для этого средств производства. К началу весеннего сева деревне не хватало 350% сельскохозяйственных орудий по сравнению с тем, что требовалось до войны. Крестьяне нуждались в 3,5 млн пахотных орудий, каждое третье хозяйство не имело инвентаря и рабочего скота [186] Протоколы заседаний ВЦИК 4-го созыва: Стеногр. отчет. М., 1920. С. 54. . Революционная власть пыталась помочь деревне, но все, что она могла немедленно сделать — издать Декрет о монопольном распоряжении государства сельскохозяйственными орудиями и машинами, перевести некоторые заводы с военного производства на изготовление инвентаря, организовать общественное использование конфискованного инвентаря помещиков через прокатные пункты и др. Но это было лишь каплей в море народной нужды. А главное — государство не имело хлебных резервов и не могло обеспечить бедноту посевным материалом. Семена были у зажиточных крестьян и середняков. Весной хлеб стал главным объектом борьбы. Проблема его учета и перераспределения стала одной из основных задач новой власти.

10,5 млн безземельных и малоземельных крестьян (из 15 млн крестьянских дворов), даже получив землю, не могли создать товарного хозяйства, поскольку не имели, или почти не имели, инвентаря, скота, семян, да и прибавка земли не была существенной. Без помощи государства беднота не могла засеять полученную землю. Многие миллионы крестьян становились государственными иждивенцами, освобождавшимися от налогов, поставок хлеба, получавшими помощь на льготных условиях. Поскольку государство не имело никаких резервов для снабжения малоимущих, поощрялась их инициатива в уравнении богатых и состоятельных крестьян с беднотой в нормах пользования землей, скотом, инвентарем, в изъятии всех прочих “излишков”, что с неизбежностью вело к обострению социальной борьбы.

Весной 1918 г. перед деревней не стояла задача организации новой экономики. Но жизнь втягивала крестьянские Советы в решение неотложных экономических проблем. Требовались деньги на содержание работников Советов, больниц, школ, милиции, Красной гвардии, приобретение хлеба и инвентаря. Советы получили от земств тяжелое наследство в виде налоговых недоимок, долгов. На требования местных Советов о субсидировании Совнарком разъяснял 19 ноября 1917 г., что они должны сами обеспечивать себя денежными средствами, вводя местные налоги [187] Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 110-111. . 20 января 1918 г. Совнарком издает “Проект единовременного поимущественного налога”, по которому обложению подлежали крестьяне, имеющие более двух рабочих лошадей и более 25 дес. земли [188] Там же. С. 384-385. . Практическому осуществлению этого налога должна была предшествовать работа сельских и волостных Советов по учету и оценке имущества жителей. Крестьянское хозяйство, как объект налогового обложения, было новым и непонятным для сельских жителей явлением, к которому их органы власти не были готовы.