Лидия Новикова - Три модели развития России

Контрреформы распространялись и на духовную сферу. В 1884 г. был принят новый университетский устав, ликвидировавший их автономию, тогда же введены «Временные правила о печати», то есть, по существу, правила карательной цензуры; резко ограничены полномочия суда присяжных, из ведения которых исключались политические дела, разрешена административная высылка «неблагонадежных»; ряд циркуляров по народному просвещению, в том числе и вошедший в историю циркуляр о «кухаркиных детях» и др. Новое Положение о земских учреждениях, казалось бы, поставило точку в системе контрреформ и восстановлении прерогатив самодержавия. Не случайно по этому поводу ликовал в своей проправительственной газете «Московские ведомости» Катков, претендовавший на роль, как бы теперь сказали, имиджмекера новой власти и весьма преуспевающий в этом: «Итак, господа, встаньте, - правительство идет, правительство возвращается!» Совершенно иначе оценивал эпоху царствования Александра III подлинный властитель дум эпохи - Л.Н.Толстой, как эпоху, «разрушившую все то доброе, что стало входить в жизнь при Александре II, и пытающуюся вернуть Россию к варварству времен начала нынешнего столетия». [82]

Александр и его доверенные сановники прекрасно понимали, что самодержавие без дворянства не может иметь политической будущности. Видя в разложении дворянского сословия реальную угрозу самодержавию, они попытались приостановить этот процесс. Свое царствование Александр III начал с того, что объявил помещичью собственность на землю неприкосновенной. Позже, воспользовавшись столетним юбилеем «Жалованной грамоты дворянству», он еще раз подтвердил ведущую роль «благородного сословия». Этим идейным установкам соответствовали и определенные дела. В 1885 г. был учрежден Дворянский поземельный банк, предоставлявший на очень льготных условиях ссуды помещикам для реорганизации хозяйственной деятельности в новых условиях. Но эта мера лишь усугубила разорение дворянства. Ссуды неумело расходовались, имения закладывались, перезакладывались, пока, наконец, не попадали в руки спекулянтов-перекупщиков. Короче, по определению Г.В.Плеханова, правительство Александра III привело «первое сословие» к экономическому краху и к полнейшей деморализации.

В решении крестьянского вопроса Александр III, любивший, когда его называли «мужицким царем», пошел двумя путями. С одной стороны, при нем были несколько снижены выкупные платежи крестьян, отменена подушная подать, организовано переселение крестьян на пустующие земли, учрежден Крестьянский банк, в котором крестьяне могли брать ссуду, впрочем, на гораздо более жестких условиях, чем помещики в Дворянском банке. С другой стороны, правительство Александра постаралось по-новому прикрепить крестьян к земле и вернуть их под контроль помещиков. Были предприняты законодательные меры по укреплению общины. На это был направлен закон о неотчуждаемости крестьянских наделов и ограничении переделов земли, усиление роли общины. Это связывало хозяйственную инициативу крестьян, стесняло их свободное перемещение. Введение должности земских начальников, назначаемых из помещиков, возвращало крестьян под их опеку и контроль в обход земским выборным учреждениям. Наконец, контрреформа по земским учреждениям резко снизила представительность в них крестьянского сословия и его статус. Однако все эти мероприятия оказались слабо эффективными. Деревня продолжала нищать, община разлагаться. На этой почве происходило выделение и обогащение прослойки кулачества и отток дешевой неквалифицированной рабочей силы в города, что не решало проблемы деревни, но создавало новые проблемы для города.

Итак, две самые фундаментальные скрепы самодержавия - дворянское и крестьянское сословия, дали трещину. Однако реформы предшествующего царствования сделали свое дело: на фоне разложения сословных отношений под покровом охранительных контрреформ в России медленно, и мы бы сказали «тупо», шло развитие «русского капитализма». Развитие капитализма в России изначально, начиная с Петра, проходило при прямом покровительстве самодержавия и потому было заинтересовано не столько в свободе, сколько в укреплении этой связи. После разгрома русской армии в Крымской войне стало ясно, что без интенсивного развития промышленности Россия обречена скатиться на обочину истории. Это понимали наиболее прозорливые представители власти (Н.Х.Бунге, С.Ю.Витте и даже К.П.Победоносцев). Отчасти это понимал и император. Выход из промышленного кризиса был найден им в политике откровенного, доведенного до цинизма, протекционизма. Запретительные импортные пошлины, отсутствие конкуренции внутри страны позволяли русским предпринимателям диктовать цены потребителю и наживаться за его счет. По поводу деструктивности такой политики сетовал даже К.П.Победоносцев. [83]

Одновременно царское правительство по совету Витте санкционировало централизацию железнодорожного строительства - ведущей в то время отрасли промышленности, - и соответственно эксплуатации железных дорог. Русский капитал жаждал захвата новых рынков Средней Азии, Польши, Финляндии. На этой почве состоялась как бы негласная сделка между правительством и капиталом: «Вы поддерживайте нас против конституционалистов, мы же, со своей стороны, будем охранять вас от конкуренции западноевропейских товаров». «Наши купцы постоянно говорили о «стратегии», а наши полководцы об «интересах торговли» - иронизирует Плеханов. [84]

Поощряя, по рекомендациям Бунге и Витте, промышленное развитие, Александр ощущал противоречивость этого процесса, порождающего новую для России форму противоречий между трудом и капиталом. Отсутствие рабочего законодательства побудило царя взять на себя роль Отца-посредника между предпринимателями и рабочими. В царствование Александра были приняты и первые рабочие законы: об ограничении работы малолетних, о воспрещении ночного труда женщин и детей, введена фабричная инспекция с достаточно широкими полномочиями надзора за деятельностью хозяев и рабочих. Однако складывающиеся в стране новые производственные отношения, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, все больше выходили из-под патримониального контроля самодержавия. Они требовали иных, либерально-правовых форм управления. Подтверждением тому стали нарастающие стычки между рабочими и хозяевами, в частности крупнейшая для того времени стачка на морозовских мануфактурах в Ивано-Вознесен- ске. Подтверждением тому стал и страшный голод 1891- 92 гг. в богатой сельскохозяйственной стране. Разрыв между развивающейся под эгидой государства промышленностью и все еще не преодолевшей крепостнических отношений разоряющейся деревней усиливался.