Лидия Новикова - Три модели развития России

Колебания Кавелина коснулись и тактики проведения реформ. Первоначально он был сторонником быстрого и единовременного осуществления реформ. Так в письме к Герцену он убеждал своего адресата и, по-видимому, самого себя, что реформа должна быть осуществлена сразу: «Вдруг! именно вдруг - должна быть совершена реформа. Этого требуют обстоятельства, а главным образом такая реформа самая разумная и самая правильная». [225]Однако в 6 разделе Записки он уже ставит под сомнение вопрос, «благоразумно ли начать вдруг, разом, выкуп крепостных на всем пространстве государства?» и высказывается за постепенное в виде «опыта» освобождение крестьян. [226]

В своей речи, посвященной двадцатилетнему юбилею реформы разочарованный Кавелин сетовал: «Кто из нас не верил горячо, что отмена крепостного ига даст нашему крестьянству материальное довольство, вызовет экономическое процветание, подъем народных сил, сознания личности и прав, разовьет просвещение и нравственность, словом - принесет с собою все блага гражданской свободы. Сближение и тесное единение двух слоев русского народа, разоренных рабством, разве не должно было быть необходимым строго-логическим последствием его прекращения? А что вышло на самом деле? Едва успели Положения 19 февраля 1861 года стать законом, как дух их отлетел, и осталась одна буква; но и самая буква их, где только было возможно, объяснялась в ущерб, а не в пользу миллионов новых русских граждан; административная практика не стеснялась и буквой, чтобы помешать им воспользоваться их законными правами». [227]Оценка Кавелина была не совсем адекватной реальности, просто ученый-романтик не хотел считаться с тем, что реальность всегда прозаична. Его колебания, послужившие основанием разрыва с Герценом, свидетельствуют лишь об обостренной социальной ситуации, в которой протекала подготовка, а позднее и реализация крестьянской реформы. Более того, они являются свидетельством вообще трудности осуществления любых радикальных реформ, которые пишутся отнюдь не на «чистом листе бумаги», а в условиях инерционного сопротивления реформируемых институтов и отношений и активного противодействия заинтересованных в сохранении старого режима сил. С учетом этих обстоятельств и следует оценивать результаты реформ и роль в их подготовке и реализации конкретных деятелей. Именно с этих позиций оценивает роль Кавелина в подготовке крестьянской реформы автор аналитического очерка, посвященного его деятельности, Б.И.Сыромятников. «И каковы бы ни были ошибки и увлечения Кавелина в «святом деле» 19- го февраля, бескорыстный подвиг его жизни навсегда будет вписан яркими буквами в летописи освободительной эпохи». [228]

Близкую позицию в крестьянском вопросе занял и Б.Н.Чичерин. Во 2-ой книжке «Голосов из России» была опубликована его статья «О крепостном состоянии», в которой он обращает внимание на роль государства, подчеркивая, что оно, будучи органом общества в целом, призвано корректировать исторический процесс, устраняя искусственные препятствия на пути его прогрессивного развития. Осознав это, Екатерина Великая освободила от крепости дворянство и купечество. Ныне со всей остротой, считал теоретик либерализма, встал вопрос об освобождении крестьян, ибо крепостная зависимость не только противоречит естественным правам человека, но уродует, деформирует весь общественный строй снизу доверху. [229]Так же, как и Кавелин, Чичерин ратовал за выход России на общечеловеческий путь общественного развития.

В этом же издании в статье «Современные задачи русской жизни» Чичерин, отталкиваясь от своего понимания либерализма, впервые поставил вопрос о том, что эмансипация крестьян является лишь прологом развернутой программы либерального преобразования общества в целом. Отмечая, что слово «либерализм» стало расхожим понятием, он задает риторический вопрос, что должно разуметь под словом «либерализм»? «Свобода - слово неопределенное. Она может быть и безграничная, и ограниченная, и если безграничной свободы допустить нельзя, то в чем же должна состоять свобода ограниченная? Одним словом, какие меры должно принять либеральное правительство и чего должна желать либеральная партия в обществе?». [230]Среди главных начал, которые вытекают из понятия о либерализме, философ-правовед выделяет ряд первостепенных свобод, «необходимых для благоденствия России». Среди них: «свобода совести», как первое и священнейшее право гражданина; «свобода от крепостного состояния, одно из величайших зол, которым страдает ныне Россия»; «свобода общественного мнения»; «свобода преподавания и книгопечатания»; «публичность всех правительственных действий»; «публичность и гласность судопроизводства». [231]

И все же решающая роль в осуществлении либеральных реформ принадлежала, как это и предвидел Чичерин, императорской власти Александра II и либеральной части его бюрократического аппарата. Менее чем через 6 лет после вступления на трон Александр II подписал Манифест об освобождении крестьян, чем, по выражению Чичерина, «совершил величайшее дело русской истории». [233]И хотя Александр, по замечанию другого историка либеральной ориентации - А.А.Кизеветтера, не был творцом самой идеи уничтожения крепостного права, но именно «ему принадлежала решимость признать бесповоротную неотложность этой столь давно уже назревшей реформы». [234]Он сумел собрать и вдохновить команду соратников-единомышленников из крупных политических деятелей правительственного аппарата, таких, как Я.И.Ростовцев, С.С.Ланской, Н.А.Милютин, Я.А.Соловьев и др. Ему же принадлежит осуществление непрестанного общего контроля, благодаря чему реформа не была спущена на тормозах ее противниками. Наконец, заслуга Александра состояла и в том, что он, начав, как было задумано, с крестьянской реформы, понял необходимость осуществления широкой социальной программы либеральных реформ и других сфер, придав тем самым им системный характер.

В деятельности царя-освободителя просматривается любопытный исторический парадокс, не оставшийся не замеченным современниками. Прежде всего, отношение к самой личности и деятельности Александра оставалось весьма противоречивым, если не сказать парадоксальным, что отчасти обусловлено характером самого императора. Тот же Кизеветтер отмечает, что, будучи наследником престола, он не раз выражал свою нерасположенность к реформам, что порождало двусмысленность в отношении к нему при воцарении на престол: крепостники ждали от него «восстановления порядка», либералы связывали с молодым царем свои надежды! на осуществление реформ. Однако независимо от слабости своего характера и несмотря на жесткое давление на него со стороны помещиков-крепостников и реакционного ядра бюрократического аппарата, с одной стороны, и террора, развязанного против него левыми экстремистскими силами, - с другой, император Александр выбрал единственно правильный путь - путь либеральных реформ. В этом современники усматривали кто «перст таинственной судьбы», кто предначертания «великого русского Бога», а кто, под влиянием А. Смита, «незримую руку» истории. Любопытно, что и Чичерин, видевший в Александре вполне ординарную натуру, замечает, что «он мог служить примером того, что Провидение для совершения величайших дел употребляет иногда весьма обыкновенные орудия. Когда вопрос созрел в общественном сознании, для решения его не нужно гения; достаточно человека благонамеренного и здравомыслящего». [235]