Лидия Новикова - Три модели развития России

Последняя основывалась, считали они, на «механической концепции общества», в рамках которой общество рассматривалось как «агрегат одинаковых атомов-граждан», которые, будучи поставлены в одинаковые условия, дадут максимум возможной энергии, поэтому при определении границ свободы и равенства всегда имеющееся между людьми различие (общественное, индивидуальное) не учитывалось. Этой концепции новые либералы противопоставили более органичное понимание общества как живой цельности, как единства многообразия, в котором каждый человек отличен от другого, занимает свое особое и незаменимое, т.е. индивидуальное место. Сфера личных прав интерпретировалась как своеобразная «непроницаемость отдельной личности для любого другого», важнейшим условием которой признавалось наличие минимума благополучия. Именно оно расценивалось как гарантия против любых попыток превращения человека в орудие чужой воли. Другими словами, предлагаемая интерпретация «непроницаемости личности» предполагала правовую и материальную защиту индивидуальности, придавая в глазах государства ее безусловной ценности «Юридический статус». Тем самым понятие равенства освобождалось от «привкуса фактической одинаковости» и очищалось до «понятия равноценности фактически различных между собой личностей». [283]

Итак, повторяем, если для классического либерализма деятельность государства связывалась главным образом с функцией охраны права, то для нового либерализма менялось содержание самой охранительной функции: запретам придавался смысл положительных предписаний с позиций справедливости.

Из так понятых отношений личности (ее прав) и государства (его функций) вытекала и новая трактовка отношений собственности. Классический либерализм основывался на римской идее собственности как неограниченном распоряжении принадлежащими индивиду вещами («полновластие лица над вещью»). В ее рамках ограничение права распоряжаться вещью рассматривалось как посягательство на свободу собственника, как насилие. Для нового либерализма собственность есть основание и гарантия личной инициативыi: это не принадлежащая индивиду «вещь», а «материальное поприще человека», основа его хозяйственно-предпринимательской деятельности и культурного творчества - как бы «самопродолжение личности в вещах». [284]Понятие собственности распространялось на условия труда, сам труд и продукты труда, в том числе духовного. Отсюда неприятие монополизации собственности (в равной степени и ренты - «незаработанного дохода») как сковывающей личную инициативу и творческие возможности человека в хозяйственной деятельности. Новые либералы объявили поход против монопольной собственности. В монопольной собственности вещь, предмет владения перестает быть поприщем творческой деятельности. «Монопольная собственность /…/ устраняет свободу инициативы. Вместо того, чтобы служить развитию производительных сил и побуждать к экономическому творчеству, она, напротив, потворствует косности, упраздняя конкуренцию». [285]

Признавая в качестве подлинной собственности только частную, новый либерализм был, однако, далек от того, чтобы не видеть другие тенденции в ее развитии. Так одновременно с усилением монополизации констатировалась и другая тенденция, суть которой видели в том, что собственность, оставаясь частной, все более социализируется (обобществляется), т.е. становится функцией хозяйственной жизни общества в целом. Будущее связывалось с развитием этого момента собственности, с «правовым опутыванием» отношений собственности (вплоть до обобществления вменяемой обществу части дохода). «Процесс обобществления собственности, - писал Гессен, - есть менее всего простая механическая «аккумуляция капитала». Это есть сложный органический процесс усиления взаимозависимости между отдельными предприятиями и все более и более тесного включения последних в целое народного хозяйства». [286]

Социальная политика должна учитывать, что, с одной стороны, собственность становится все более сферой общности, т.е. оправовляется, с другой стороны, обобществленная таким образом, она все более выступает частной, в смысле индивидуальной. (Соответственно, что важно и существенно, хозяйственная деятельность обнаруживает сходство с духовной в плане единства объективного и личного начала.) Тенденция, проявляющаяся в фактическом росте обобществления средств производства и возрастания роли государства в функционировании института собственности, отмечалась как наиболее перспективная и в плане выбора направления социального моделирования развития хозяйственной сферы. Чем более собственность обобществляется в смысле «опутывания» ее правовыми отношениями, выражающими интересы общества, тем очевиднее и ускореннее она социализируется, т.е. развивается в соответствующих требованиям времени и экономического роста формах.

Процессу социализации собственности соответствует процесс ее индивидуализации, т.е. установление творчески-активной связи между материальными средствами жизни и собственником. И обратно: чем менее индивидуализирована связь собственника с вещью, тем более антисоциальна данная собственность. В этом смысле процессу обобществления противостоит по сути и по форме огосударствление собственности: путем последнего можно только отменить и уничтожить собственность, но не обобществить ее. Подлинное обобществление предполагает «наличие множества собственников и потому не нивелировку собственности /…/, а усиление и рост ее индивидуализации». [287]

В связи с вопросом о собственности остановимся еще на одном моменте - на отношении нового либерализма к эксплуатации. Последняя толковалась как отсутствие того минимума благополучия, без которого невозможна свобода личности, как важнейший фактор превращения человека в средство реализации целей материального производства, другими словами в товар. Это зло современного общества, считали новые либералы; частично оно нейтрализуемо в пределах правового государства посредством повышения уровня благосостояния и благополучия народа. Но подобным образом, признавали они, нельзя решить вторую сторону проблемы, - связанную с приравниванием труда к товару, а человека к вещи. Эта проблема не разрешима в рамках правового государства, хотя в условиях последнего может быть снята ее острота. (В этом, кстати, неолиберализм видел одну из задач правового государства.) В его рамках, точнее его правовыми средствами, невозможно преодолеть и общий «дух капитализма», проявление которого виделось прежде всего в господстве материального производства (хозяйства, экономики) над общекультурной жизнью общества, в превращении целей развития материального производства (в частности, прироста прибыли) в цель всей общественной жизни.