Вадим Гурей - Путь и шествие в историю словообразования Русского языка

Поэтому с большей долей вероятности слово «ЛАВ» в английском языке является заимствованным и живёт в своём архаичном виде с тем же значением и звучанием до сих пор.

Кроме слова «ЛАВ» в английском языке есть слово, которое звучит «ЛАВЕ», а записывается «LАВА», что точно соответствует русскому слову «ЛАВА». Это слово в обоих языках означает «сход с гор селя, снега или раскалённой магмы от извержения вулкана». В русском слове «ЛАВА — ла+ав+ва! или лав+ва!» к слову «ЛАВ», означающему «согласию принадлежать», добавлено восклицательное слово «ВА!», которое усиливает этот образ. В слове «ЛАВИНА — лав+ина», к слову «ЛАВ», вместо восклицания «ВА!» люди добавили слово «ИНА», означающее «нечто иное», формирующее образ «согласию принадлежать иному», что хорошо соответствует его значению.

Здесь видно, как под впечатлением двигающейся массы снега, селя или магмы, в головах людей возник знакомый им образ «сЛАженного движения», стоящий за словом «ЛАВ», который они выразили восклицанием «ВА!» и назвали иным, тем самым породив новые слова: «ЛАВА» и «ЛАВИНА».

В английском слове, звучащем: «ЛАВЕ — лав+е», мы видим тоже построение, где вместо слов «ВА!» и «ИНА» стоит слово «Е», которое до сих пор живёт в нашем языке в его южном диалекте и означает «Есть, существует или согласие — да». Оно формирует в этом английском слове внутренний образ «сЛАженному принадлежит существование или Есть принадлежность сЛАженному», который становиться понятен благодаря русскому языку.

Строение этих слов показывает, что они были созданы из русских слов, людьми, которые либо были русскими, либо хорошо знали русский старый язык.

Как видите, каждое слово необходимо рассматривать, как некую смысловую схему или конструкцию, где важны буквально все её части, каждая из которых несёт свой образ и значение, описывающие данное слово, вернее сказать, тот образ, который за ним стоит. И ведь совсем неслучайно в русском языке сочетание слов: «БЕЗ О́БРАЗНЫЙ» сформировали слово «БЕЗОБРА́ЗНЫЙ», означающее «отвратительный, некрасивый», истинный внутренний образ которого можно описать словом «несуществующий».

Отсутствие образа, означает небытие или отсутствие всякого существования, которое человек не в состоянии себе представить, так как даже полная пустота или непроницаемая тьма имеют в его голове свой образ.

Но, некоторые специалисты, исследующие структуру слов с помощью приставок, корней, суффиксов и окончаний, почему-то всё время забывают, для чего была создана и до сих пор существует человеческая речь и зачем они сами каждодневно её используют. Вероятно, поэтому им трудно понять, что главным в природе любого слова как древнего, состоящего из одного — двух звуков, так и современного, всегда является смысл, без которого это слово не может, не родиться, не существовать. А это значит, что в сложных или сложенных словах обязательно есть внутренний образ, сложенный из слов и образов их составляющих.

Непонимание таких элементарных вещей привело к тому, что некоторые учёные придумали для своей науки название: «Наука о фонемах», где словом «ФОНЕМА» они назвали единицу звукового строя языка или попросту один звук. Слово для этого термина они взяли из древнегреческого языка: ФОНЕМА — (др. -гр. φώνημα — «звук»). Слово «ФОНЕМА», вероятнее всего состоит из двух русских слов: «фон+нема» или «фон+нем», которые совершенно точно передают или описывают образ слова «ФОН», возникающий от смешения многих звуков, становящихся неразборчивыми, которые в таком состоянии действительно ни о чём не говорят. Однако вполне вероятно, они очень точно и красноречиво передают образ этой самой науки о фонемах. В слове «ФОН — фо!+он» звукоподражательное слово «фо!», как и «фу! фи! фы!…», передаёт образ «движения звука ОН» или проще «звук ОН».

Как видите, внутренний образ слова «ФОНЕМА», которое считается древнегреческим, становиться понятен в русском языке, что указывает на истинное происхождение этого слова, которое вряд ли может означать «один звук» или «звуковую единицу». Слово это, вероятнее всего, означает то же самое, что и слово «КАКАФОНИЯ — кака+фония», где хорошо видно, что «ФОН» назван «КАКА». По сравнению с «КАКАФОНИЕЙ», слово «ФОНЕМА» просто более благозвучно, а смыслы этих двух слов совершенно одинаковы.

Почему бы специалистам в этой области языкознания, не назвать свою науку «Наукой о звуках и слогах», а не использовать какое-то архаичное слово старого забытого языка, на котором давно никто не говорит и точное значение слов которого им неизвестно.

Слова «ЗВУК» и «СЛОГ — СЛОГовой звук», хорошо отражают строение слов любого языка, так как все они состоят либо из независимых одиночных звуков, либо из звуков слоговых, о которых мы поговорим чуть ниже. Этого вполне хватает, если звучание слов не рассматривать как музыкальный ряд, различая долготу, высоту и другие звуковые отличия, для которых была бы необходима специальная, похожая на музыкальную, грамота, а не алфавит. Звуки независимые и слоговые слагаются в слова и в разных языках мира их звуковые формы и смысловые значения разные.

Такое схематичное деление слов на совершенно условные части, которое как я уже говорил, было создано ещё средневековыми языковедами на заре становления разных наук, с большой долей вероятности, было придумано для оформления строения слов в какой-то имеющий научный вид порядок, для выявления их изменяемых и неизменяемых частей, чтобы с их помощью создавать грамматические правила, и изменять их формы, придавая им разные смысловые значения или грамматические категории. И вряд ли языковеды прошлого предполагали, что на смену им придут специалисты, которые с помощью этой нехитрой схемы долгие годы будут проводить исследования самой природы этих слов.

Вероятно, здесь произошло то, что обычно происходит в науке, когда однажды возникшее научное направление, заходит в такой тупик, из которого не может выбраться столетиями. Это происходит благодаря тому, что все свои достижения в том числе и заблуждения, наука воспроизводит вновь и вновь в головах штампованных людей с помощью обучения.

Однако вполне вероятно, это произошло неслучайно, а благодаря усилиям конкретных языковедов, которые сознательно использовали эту схематичность в восприятии русских слов, для сокрытия их внутренних смыслов и образов, из которых они сложены и вместе с ними их подлинную историю. Это говорит о том, что скорее всего, некоторые средневековые языковеды природу слов понимали куда лучше, чем современные и очень грамотно этим воспользовались.

Теперь хорошо известно, как в угоду новым властям переписывается история, а любая историческая эпоха отражается в языке и его словах как в зеркале.