Арсений Зайцов - 1918: Очерки истории русской Гражданской войны

Но помимо политических центров – Петрограда и Москвы, как только война стала принимать организованный характер, первостепенное значение для Красной армии, отрезанной от заграничного подвоза, приобретала и военно-промышленная база страны.

Заводы же военной промышленности были расположены на территории России крайне неравномерно. В общем они располагались в четырех основных группах:

1. Петроградский район:

• оружейный завод в Сестрорецке (30 км на северо-запад от Петрограда);

• патронный (Петроград);

• пороховой (Охта – предместье Петрограда);

• взрывчатых веществ (Охта);

• 3 орудийных (Петроградский, Путиловский и Обуховский);

• трубочный (Петроград);

• арсенал (Петроград).

2. Центр страны:

• самый мощный оружейный завод (все производство пулеметов и большая часть винтовок) (Тула);

• пороховой (Тамбов);

• арсенал (Брянск).

3. Поволжье:

• оружейный завод в Ижевске (на р. Каме на полпути между Казанью и Пермью);

• орудийный (Пермь);

• трубочный (Самара);

• взрывчатых веществ (Самара);

• пороховой (ружейный порох) (Казань).

4. Украина:

• патронный (Луганск, на границе Донской области, в 150 км северо-западнее Ростова);

• пороховой (Шостка, в 250 км северо-восточнее Киева);

• арсенал (Киев).

Таким образом, основной базой военной промышленности был Петроград, за ним шло Поволжье между Пермью и Самарой, затем центр страны и, наконец, Украина.

При этом чисто маневренный характер Гражданской войны, благодаря громадным протяжениям и чрезвычайно слабой насыщенности фронтов, главное значение придавал ружейно-пулеметной военно-промышленной базе. И тут на первом месте стояла Тула, а за ней Петроград. Итак, подводя общий итог, можно сказать, что первостепенное значение для поддержания боеспособности Красной армии с точки зрения ее боевого снабжения приобретало удержание района Петроград – Тула и Поволжья.

Итак, и с точки зрения политической, и с точки зрения военно-промышленной базы первостепенное значение имел Западный фронт, удаленный лишь на 5–6 переходов от Петрограда. Борьба с немцами красным казалась, однако, не по плечу. Поэтому все их усилия направились на Дон и Поволжье, и на обоих этих фронтах первостепенное значение приобретало удержание крайних фланговых позиций: Царицына на Донском фронте и Екатеринбурга на Восточном.

Постепенно бесформенные вначале фронты Красной армии стали организовываться. После германской завесы первым стал приобретать более или менее организованный облик Восточный фронт. 14 июня командующим Восточным фронтом был назначен воевавший уже с начала года с Украиной и Румынией Муравьев. Фронт был переформирован в четыре армии. С севера на юг это были: 3-я, 2-я, 1-я и Особая армии. Северная, 3-я, армия прикрывала Екатеринбург со стороны Челябинска, Шадринска и Тюмени, обеспечивая северную Сибирскую магистраль (на Петроград). Соседняя с ней 2-я армия формировалась из оттесненной от Уфы вверх по р. Белой Оренбурго-Уфимской группы. 1-я армия (Тухачевского) формировалась на правом берегу Волги против Симбирска – Сызрани. Наконец, правофланговая Особая армия действовала против уральских казаков в районе Саратов – Урбах.

Вслед за Восточным фронтом стал реорганизовываться и Юго-Восточный. Однако там организация шла гораздо медленнее.

Фронт против северных границ Донской области до Камышина уже входил в состав Юго-Восточного участка завесы. Новая группа стала формироваться у Царицына. Однако в июле она еще состояла из отдельных отрядов Ворошилова, Вадима и Щаденко. Хотя с мая в Царицын был уже командирован центром Сталин [257]и непосредственная оборона города лежала на неком Минине, общего командования под Царицыном до августа создано не было.

Еще менее организованы были красные отряды на Северном Кавказе, состоявшие из ряда отдельных, не подчиненных друг другу групп, тянувшихся от Царицына вдоль по железной дороге на Тихорецкую и по Владикавказской железной дороге на Батайск.

По численности главная масса Красной армии была на Юго-Восточном и Западном фронтах. Так, против Дона силы красных достигали почти 60 тыс. при 280 орудиях (19,8 тыс. при 38 орудиях в южной завесе, 39 тыс. при 240 орудиях в Царицынской группе). В Задонье и на Северном Кавказе общая численность отдельных советских отрядов достигала 80–100 тыс. В то же время Восточный фронт на Волге и Урале насчитывал не более 40–50 тыс. бойцов [258].

Таким образом, против 60 тыс. при 123 орудиях Донской и Добровольческой армий (50 тыс. при 92 орудиях у донцов [259]) и 9 тыс. при 21 орудии у добровольцев [260]было не менее 140–160 тыс. красных при более чем двойном превосходстве в артиллерии. В Поволжье и на Урале соотношение сил, однако, было еще более неблагоприятным, так как против главной массы красных от Екатеринбурга до Сызрани, насчитывавшей до двух третьих общего числа их сил в Поволжье, т. е. не менее 30–35 тыс., было лишь 13 тыс. чехов и добровольческих отрядов Народной армии.

Несмотря на то что главная масса красных была в это время на юго-востоке, а не на Волге и Урале, советское командование главным фронтом считало Восточный, и на него было обращено все его внимание. Юго-Восточный фронт, несмотря на свою численность, поэтому был несравненно менее организованным и связь между отдельными его составными частями была чрезвычайно слабой. О каком бы то ни было единстве действий этого фронта говорить в это время совершенно не приходится.

Образовавшиеся к лету 1918 г. вооруженные фронты борьбы окружили почти сплошным кольцом Советскую республику. Разрыв в кольце был лишь между Царицыном и Сызранью (550 км) и Челябинском и Белым морем (1500 км).

Ближе всего это кольцо подходило с запада, затем с юго-востока и востока и лишь несколько расширялось на северо-восток и север. Если бы все эти концентрически окружавшие Москву фронты были едины, существенным явился бы только разрыв между донцами у Царицына и Народной армией у Сызрани. Северо-восточный разрыв между Челябинском и Белым морем был прикрыт необходимостью этого района.

Весь вопрос был, однако, в том, что эти окружившие красных фронты были не только не едины, но, будучи все враждебны большевикам, часто были враждебны и друг к другу. И главное, ставили себе совершенно разные задачи.

И английский десант на севере, и весь германский фронт (включая и Финляндию) были фронтами пассивными, совершенно не собиравшимися наступать на большевиков. И Англия, и Финляндия, и немцы держали захваченные ими районы и, по существу, дела «оборонялись» от большевиков, лишь грозя им возможным наступлением. Угроза эта была, однако, малореальна.

Дон поставил себе задачу освобождения своей территории, в дальнейшем его планы были гораздо более смутными. Быстрота возрождения Дона в связи с обеспечением его левого фланга немцами и его возможностями в смысле величины донских ополчений делали его грозным противником Москвы. Грозным, но не активным в силу малой вероятности движения донцов на Москву. Угроза со стороны Дона усиливалась наличием на его территории наиболее активной контрреволюционной группировки в лице Добровольческой армии. Различие ориентаций, однако, делало маловероятным их совместные, наиболее опасные из-за сочетания мощи Дона как базы с активностью и качеством бойцов Добровольческой армии наступательные действия.