Гай Аноним - После Рима. Книга первая. Anno Domini 192-430

Но не будем забегать вперед.

Императоры Аркадий (правил в 395-408 гг.) и Гонорий (правил в 395-423 гг.) не ладили между собой. Каждый мечтал объединить империю под своей рукой. Вскоре неприязнь превратилась в открытую вражду, и Аркадий принялся натравливать готов Алариха на Западную Римскую империю.

● Спор императоров за Иллирию едва не перешел в открытое столкновение. Префектура Иллирии до правления Феодосия I находилась в составе Западной Римской империи. В нее входили Греция и придунайская часть Балкан, кроме Фракии, которая управлялась напрямую из Константинополя. Феодосий передал Иллирию Востоку и в Константинополе полагали, что эта договоренность остается в силе. Политика Стилихона была направлена на превосходство Запада над Востоком. Он объявил, что по желанию Феодосия следует вернуться к прежним границам, так, чтобы за Аркадием оставались только префектуры Фракия и Восток.

● Причина спора за Иллирию состояла в том, что из тамошних горных районов набирались лучшие войска. Легионов Стилихона явно не хватало для обороны Запада, и в его желании вернуть Западной Римской империи часть Балкан нет ничего удивительного. Однако правительство Аркадия во главе с преторианским префектом Востока Руфином на это не соглашалось.

Пока дворы восточного и западного императоров спорили между собой, Аларих подошел под стены Константинополя. Чтобы остановить готов, Стилихон привел на Балканы несколько западных легионов и несколько восточных. В Фессалии он столкнулся с Аларихом и был готов нанести решительный удар, когда из Константинополя пришел стоп-приказ с требованием немедленно вернуть восточные легионы.

Стилихон подчинился, но затаил злобу на префекта Руфина. Когда Аркадий с Руфином выехали из Константинополя навстречу войскам, которыми командовал гот Гайна, те взбунтовались и убили императорского любимца. Стилихон никогда не отрицал, что причастен к этому убийству.

Аркадий после смерти Руфина утешился тем, что эпатировал константинопольский двор, сделав консулом евнуха Евтропия, препозита императорской опочивальни. Это, прямо скажем, авангардистское решение вызвало непонимание и отторжение патрициата. Константинопольский двор был в бешенстве: звание консула, издревле служившее символом высокого почета и военной славы, получил кастрат, который вдобавок желает договориться с готами!

Двор с увлечением ринулся сочинять сатиры и пасквили, расходящиеся в народе. В Константинополе так увлеклись внутренними интригами, что позабыли о войне с готами — последним удалось занять Пирей, разграбить Элевсинский храм, ворваться на Пелопоннес и больше года оставаться там, захватив все крупные города.

Святой Амвросий Медиоланский в конце IV века точно выразил последовательность внешних вторжений:

«Гунны набросились на аланов, аланы — на готов, готы — на тайфалов и сарматов; готы, изгнанные со своей родины, захватили у нас Иллирию. И это еще не конец!»

Стилихон вмешался весной 397 года, двинув войска на Пелопоннес, но в Константинополе на талантливого вандала гневались и не желали видеть в Греции, даже ценой полного разграбления полуострова.

После нескольких стычек полководец внезапно заключил с Аларихом некое соглашение (явно назло императору Аркадию!), документельно не зафиксированное, и позволил германцам уйти с Пелопоннеса.

Аларих шел к грядущему триумфу сложными путями, уверенно гнул свою линию, принуждая империю считаться с готами — и одновременно настраивая Восточную империю против Западной. Соглашение с засевшим в Медиолане императором Гонорием позволило бы Алариху формально основать готское королевство с обязательством защиты римских границ.

Достичь взаимовыгодного договора не получилось: Аркадий и Гонорий, а вернее, их правительства, жили устаревшими традициями и обычаями, не желая ронять императорское достоинство унизительным общением с варварами на равных правах. Они равнодушно наблюдали, как в 397 году власть Алариха повисла на волоске: если готский рикс не сможет обеспечить своим людям довольства и благополучия, голодающие готы свергнут его, как свергали других вождей и царьков.

Аларих начал переговоры с регентом Восточной империи Евтропием, и добился обещания выделения земель в Иллирии, а также должности иллирийского magister militum, то есть командующего римской армией.

Эти усилия пошли прахом... При дворе Аркадия составился заговор против Евтропия возглавленный Евдоксией, супругой императора. Подогреть столицы гнусными слухами было минутным делом, и в обоих мегаполисах, в Константинополе и Риме, начались антиварварские погромы. Убивали жен и детей союзников Стилихона!

Когда о погромах узнали в римской армии, началось массовое дезертирство солдат-варваров — они уходили к Алариху. В общей неразберихе бежало много пленных германцев, проданных в рабство, еще более усиливавших войско готов!

Враги Евтропия торжествовали и прямо указывали на главного виновника событий. Евтропий, предчувствуя неминуемую гибель, попытался укрыться в храме, но, когда ему пообещали сохранить жизнь, покинул убежище. Бывшего фаворита отправили в изгнание на Кипр, а затем обвинили в заговоре против августа и казнили по смехотворному обвинению в ношении императорских одежд.

Ссылка и казнь Евтропия в 399 году не остановили погромов готских кварталов и поселений, а Гонорий с Аркадием решили, что планируемый договор невозможен: ненависть римлян к готам была слишком сильна. Аларих и сам, на примере служивших римлянам и ими же казненных военачальников Гайны и Фравитты, увидел, что «варваров», даже самых лояльных, больше не жалуют.

Вслед за Аркадием и Гонорием все правители Восточной Римской империи начали придерживаться одной и той же политики: никаких переговоров с готами.

Смертный приговор Риму был подписан, оставалось дождаться палача.

В ноябре 401 года голодное и озлобленное войско Алариха двинулось в Италию, в 402 году готы отбросили со своего пути небольшой отряд римских войск и заняли Медиолан. Неслыханно — резиденция императоров оказалась в руках варваров! Правда, в те смутные времена двор по большей части скрывался от потрясавших Рим беспорядков в изолированной, окруженной непроходимыми болотами Равенне и в конце концов обосновался там надолго.

Болота делали Равенну неприступной с суши, а река, протекавшая через город до военного порта Классис, была слишком мелководна. Противнику пришлось бы ждать прилива для попытки добраться на лодках к подножию оборонительных стен. Словом, в Равенне Гонорий мог не бояться ни готов, ни бунтов собственных подданных.

Кто шел за Аларихом? Молодые и легкие на подъем воины, которые по традиции искали в бою богатства и воинской славы. Вряд ли среди них было много тех, кто по договору 382 года получил земли, занялся хозяйством и обзавелся семьями. Войско Алариха было уже не мигрирующим народом, а полноценной регулярной армией, причем в этой армии хватало людей, родившихся и выросших на римских землях, после перехода готского народа через Дунай.