Борис Славин - Марксизм: испытание будущим

На наш взгляд, в условиях тотально идущей глобализации рабочим всех стран жизненно необходимо не отказ от интернационализма, а его творческое развитие и применение на практике, особенно связанное с невиданной ранее миграцией людей с Юга на Север и обостряющихся в этой связи социальных, национальных и этнических противоречий в большинстве развитых стран. Что касается исторической судьбы малого и среднего бизнеса, то, как показывает, например, экономика «новой России», он продолжает перманентно находиться на грани банкротства, не выдерживая конкуренцию внутри страны с национальным олигархическим капиталом, а во вне - с современными транснациональными компаниями и финансовыми корпорациями. Опыт развитых стран говорит о том, что длительное существование этих видов бизнеса возможно только под началом крупного монополистического капитала. И последнее: социальный идеал, если он не субъективное и прекраснодушное мечтание, есть составная часть общественной науки. Без «идеальных объектов» и соответствующих «предельных» понятий наука сегодня вообще не может обойтись. Социальный идеал выступает своеобразным «вектором» развития общественных тенденций, ростком будущего в настоящем. Из понимания общественных законов как тенденций вытекает и вполне правомерное понятие «научный социализм», которое Маркс употреблял в качестве альтернативы «утопическому социализму», не более того 119 119 Полемизируя с Бакуниным, Маркс писал, что фраза «научный социализм» им «используется только в противоположность утопическому социализму, который хочет ввести людей в заблуждение новыми иллюзиями, вместо того, чтобы ограничить свою науку знанием о социальных движениях, формируемых самими людьми». Цит. по: СССР. Незавершенный проект. С. 495-496. .

Теперь несколько слов о К. Каутском. Как известно, он на первых порах резко критиковал Э. Бернштейна за его открытую ревизию марксизма 120 120 См.: Каутский К. К критике теории и практики марксизма. (Антибернштейн). М.: URSS, 2011. , но позднее сам фактически перешел на те же позиции, отказавшись от последовательного интернационализма в годы Первой мировой войны, доказывая преждевременность и ненужность социалистической революции в предреволюционной Германии и России. Он же является одним из первых критиков идеи диктатуры пролетариата и политики большевиков в годы советской власти. Что же общего было у Каутского и Бернштейна в их понимании истории и теории социализма? Прежде всего, их фактический отказ от материалистической диалектики и замена ее философией позитивизма. Видимо, не случайно они оба в свое время увлекались работами Дарвина 121 121 Об увлечении К. Каутского Дарвиным см.: Кретинин С. В. Карл Каутский. 1854-1914. Воронеж. 2007. С. 125. и Спенсера с их идеями биологизации общественных отношений. Напомним, что рассмотрение, например, Спенсером общества как биологического организма фактически отрицало всякую возможность людей изменять и творить историю, мало того, оно с неизбежностью приводило к защите эксплуатации и угнетения как якобы естественных явлений общественной жизни. Совершенно по иному подходили к учению, например, Дарвина Маркс и Энгельс, видевшие его заслуги не в отождествлении законов развития животного и человеческого мира, а в его историческом (диалектическом) подходе к эволюции различных биологических видов 122 122 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 20. С. 359; Т. 23. С. 383. .

Наиболее радикальную критику философии и политических позиций Бернштейна и Каутского дала в свое время Роза Люксембург. Ее главное расхождение с ними произошло, в частности, по вопросу о позиции социал-демократической партии Германии по отношению к Первой мировой войне и вырастающих из нее революций в Германии и России. Так, Р. Люксембург буквально издевалась над попытками Э. Бернштейна, а позднее и К. Каутского критиковать взгляды Маркса с позиций плоскоэволюционистского понимания истории и вытекающей отсюда идеи «врастания» буржуазного общества в социализм по ее мнению, социализм, который вырастает из сглаживания противоречий буржуазного общества, может быть лишь социализмом утопическим, созерцательным, а не реальным пролетарским социализмом. Критикуя взгляды К. Каутского, Р. Люксембург считала, что он часто забывает, что историю творят массы людей своей реальной борьбой за лучшую жизнь. При этом Р. Люксембург подчеркивала, что живая диалектика истории постоянно делает «невозможное - возможным» 123 123 Подробнее о точке зрения Р. Люксембург на революцию и социализм см. ниже в главе «Революционные марксисты ХХ века» .

Без такой диалектики реальное изменение социальных отношений и самой истории было бы невозможно, в принципе. Как известно, история не терпит остановок в своем движении: она все время развивается, сменяя в ходе классовой борьбы одну форму общественных отношений на другую. До определенного момента эта борьба носит стихийный характер, что напоминает в какой-то мере открытую Дарвином «борьбу видов за существование» в животном мире. Однако с появлением и особенно с приходом к власти рабочего класса и его партии социальная борьба в человеческом обществе начинает все чаще обретать сугубо сознательный характер, открывая тем самым новую эру целенаправленного развития человечества.

Чем дальше от нас время жизни К. Маркса, тем острее идет дискуссия по поводу его духовного наследия. На мой взгляд, это связано с тем, что современность более рельефно проявила те противоречия и тенденции общественной жизни, которые в свое время открыл автор «Капитала».

Однако, чем больше история подтверждает основные идеи Маркса, тем агрессивнее ведут себя его идейные противники. Особенно усилились нападки на Маркса и марксизм в России после реставрации в ней капиталистических отношений. В итоге прошлое преклонение перед ними сменилось либо их поверхностной интерпретацией в средствах массовой информации, либо идейно ангажированной критикой, доходящей нередко до тривиального очернительства.

На этом фоне немногочисленные попытки серьезного прочтения и переосмысления марксизма вызывают удивление и естественное желание понять их новизну. Одной из таких попыток стала небольшая книжка Вадима Межуева под интригующим названием «Маркс против марксизма». Рассмотрим ее более подробно.

Прежде всего о названии книжки. Когда я спросил ее автора: «Разве Маркс был против марксизма?». Он ответил, что издательство просто забыло поставить слово «марксизм» в кавычки. Такой ответ мне показался не совсем искренним, так как публичного опровержения издательской ошибки не последовало, да и вообще, как известно, кавычки мало от чего спасают. Что же касается общего впечатления от книги, представляющей собой сборник статей, написанных в разное время, то оно, на мой взгляд, весьма противоречиво.