Николой Крадин - Империя Хунну

Император У-ди «всерьез и надолго» отбил охоту у соотечественников воевать с кочевниками на их территории. Не случайно за всю последующую (после его смерти) историю взаимоотношений империи Хань и империи Хунну южане только трижды в 72–71-м гг. до н. э. и в 33-м г. н. э. совершали военные экспедиции в степь, которые опять-таки оказались неудачными [507] Лидай 1958: 206–207, 677; Бичурин 1950а: 80–82, 115; Материалы 1973:26–28, 68–69. . Таким образом, основа хуннской проблемы осталась для китайцев неразрешенной.

После кампании 73–72 гг. до н. э. набеги кочевников на Китай прекратились. Это было связано с тем, что несколько климатических стрессов подряд (72, 68 гг. до н. э.) ослабили экономический и военный потенциал хунну. По сообщению хрониста, в последний раз они потеряли до 70 % населения и скота [508] Лидай 1958: 207, Бичурин 1950а: 83; Материалы 1973: 29. . Это, конечно, преувеличение. Но факт остается фактом. Тот же хронист сообщает, что «сюнну совсем обессилели, все зависимые от них владения отложились, и они уже не в состоянии были совершать грабительские набеги» [509] Лидай 1958: 207; Бичурин 1950а: 82; Материалы 1973: 28. .

Естественно, что в такой ситуации кочевникам было не до набегов. Нужно было просто выстоять.

В этот период китайцы активизировали свои действия в Восточном Туркестане. Еще при У-ди они переместили свое внимание с Севера на «Западный край». Здесь их интересовали знаменитые «небесные скакуны с кровавым потом», возможность найти союзников против Хунну, а также необходимость создать плацдарм для безопасной торговли шелком с цивилизациями Ближнего Востока и Европы [510] подробнее см.: Гумилев 1960: 111–133. .

Казалось, время было выбрано удачно. Но, как убедительно показал О.В. Зотов (1990), реальное присутствие Китая в Восточном Туркестане имело больше ограниченный характер. Да и хунну, которым было гораздо ближе до «Западного края», не собирались уступать китайцам свой контроль над этой территорией. Борьба велась с переменным успехом, в которой победитель так и не был выявлен.

В 60 г. до н. э. шаньюй даже предложил заключить Хань новый договор. Он очень нуждался в богатой добыче, чтобы привлечь на свою сторону вождей племен. Однако внутренние конфликты уже подтачивали единство «имперской конфедерации». Вскоре номадам было уже не до набегов на юг. Брат пошел на брата.

Третий этап хунно-китайских отношений можно отсчитывать с 53 г. до н. э., когда шаньюй Хуханье принял официальный вассалитет от Ханьской империи. Вкратце история признания им вассалитета такова. После того, как Хуханье потерпел поражение от своего брата Чжичжи, он был вынужден спасаться бегством. Перед шаньюем встала нелегкая задача. Как сохранить свою власть и восстановить мир в Монголии? Чем привлечь на свою сторону голодных и изнуренных усобицами номадов? Один из ближайших сподвижников Хуханье, носивший титул левого ичжицы-вана, предложил весьма хитроумный план. Согласно этому плану шаньюй должен был принять юридический вассалитет от Ханьской империи, которого так давно и тщетно добивались от кочевников китайцы. Это дало бы возможность восстановить цепь богатых подарков, которые не посылались в степь почти полвека, а в случае необходимости также давало бы основания просить у китайцев помощи продовольствием и войсками [511] Лидай 1958: 218; Paiker 1894/1895: 102; Бичурин 1950а: 88; Материалы 1973: 34. .

Первоначально замысел ичжицы-вана вызвал бурю негодования среди родичей шаньюя и верных ему хуннских вождей. Одни отвергали этот план потому, что война и милитаризированный образ жизни являются главными источниками существования степной империи («мы создаем государство, сражаясь на коне»). Другие взывали к гордости свободолюбивых степняков и поддержанию славных традиций эпохи Модэ и его ближайших потомков («служить [династии] Хань в качестве вассала, позорить имена умерших шаньюев»). Наконец, в запальчивости была высказана даже такая точка зрения: пусть, дескать, и шаньюй будет свергнут своим братом, но зато хунну сохранят свою независимость от Китая и авторитет среди других соседних народов. Однако ичжицы-вану удалось в конечном счете убедить шаньюя и большинство присутствовавших в том, что в данный момент иной разумной альтернативы у них нет и если не принять его план, то все они, скорее всего, обречены на гибель [512] Лидай 1958: 218–219; Бичурин 1950а: 88; Материалы 1973: 34–35. .

С этого времени политика хэцинь официально была заменена системой «даннических» отношений. Хунну обязывались признавать сюзеренитет Хань и платить дань. За это император обеспечивал свое небесное покровительство шаньюю и дарил ему как вассалу ответные подарки. В действительности вассалитет номадов, замаскированный в терминах, отражавших китайское идеологическое превосходство, был старой политикой «дистанционной эксплуатации».

«Дань» шаньюя имела только номинальное значение. Хуханье был принят в 52 г. до н. э. китайским императором с почестями, которых не удостаивался никто из правителей соседних стран. Все его унижение заключалось в том, что во время представления Сыну Неба Хуханье был назван вассалом без упоминания его имени и пышного титула. Однако ответные «благотворительные» дары были даже намного больше, чем при системе хэцинь [513] Yu 1967: 40–64. . Китайцы осознавали, что кочевников следует задобрить. Хуханье получил в дар головной убор, пояс, золотую печать, богато инкрустированный меч, кинжал, лук с большим числом стрел, 10 алебард, колесницу, седло и сбрую, 78 комплектов одежды, 8000 кусков шелка, 6000 цзиней (около 1500 кг) шелковой ваты, 20 цзиней (приблизительно 5 кг) золота, 200 000 монет [514] Лидай 1958: 219; Бичурин 1950а: 89; Материалы 1973: 35. .

Имеются данные о «подарках», относящиеся к более позднему времени:

51 г. до н. э. — 8000 кусков шелка и 6000 цзиней ваты;

49 г. до н. э. — 9000 кусков шелка и 8000 цзиней ваты;

33 г. до н. э. — 18 000 кусков шелка и 16 000 цзиней ваты;

25 г. до н. э. — 20 000 кусков шелка и 20 000 цзиней ваты;

1 г. до н. э. — 30 000 кусков шелка и 30 000 цзиней ваты [515] Лидай 1958: 219, 229, 232, 242; Бичурин 1950а: 89, 90, 93, 97, 101; Материалы 1973: 35–36, 39, 45, 51, 101. .

Нетрудно заметить, что объем поставок шелка хуннскому шаньюю постепенно вырос в сравнении с «подарками» эпохи политики хэцинь . Кроме того, по мере необходимости шаньюй получал от Китая земледельческие продукты для поддержки своих подданных. Так, в 52 г. до н. э. номадам было передано 34 000 ху зерна. Этих продуктов должно было хватить тысяче человек почти на целый год. Однако скорее всего они были предназначены для поддержки большего числа кочевников в голодное время. Легко подсчитать, что при использовании данных продуктов в течение одного-двух месяцев как дополнительного источника питания их должно было хватить гораздо большему числу скотоводов.