Николой Крадин - Империя Хунну

Приближенные предложили Хуханье принципиально изменить стратегию степной войны и заручиться поддержкой Китая, приняв от него официальный вассалитет. Первоначально такой совет вызвал резкое возражение со стороны шаньюя (см. выше), но левому ичжицы-вану удалось аргументированно показать, что иного выхода у него нет: «Для могущества и слабости — всему свое время. Ныне [династия] Хань достигла цветущего состояния, а поэтому усуни и все владения, имеющие города, окруженные внешними и внутренними стенами, являются ее слугами; в то же время сюнну, начиная с шаньюя Цзюйдихоу, слабели день ото дня, не могли отомстить [за обиды] и, хотя неуклонно стремились к этому, не имели ни одного спокойного дня. Теперь если мы станем служить Хань — обретем спокойствие и жизнь, не станем служить— подвергнемся опасности и гибели» [802] Лидай 1958: 281–289; Бичурин 1950а: 88; Материалы 1973: 34–35. .

Есть основания полагать, что именно этот шаг явился ведущим фактором успешной политической борьбы Хуханье за гегемонию в монгольской степи. В конечном счете к 36 г. до н. э. Хуханье удалось вытеснить своего брата-самозванца на Запад, и он снова перенес ставку на север и постепенно подчинил все племена метрополии.

Примерно так же поступил через столетие в 48 г. н. э. хуннский правый юцзянь жичжу-ван Би. Он был сыном шаньюя Учжулю и рассчитывал получить в соответствии с законной очередью право на трон. Однако его обошли родственники по боковой линии. Поскольку Би справедливо опасался, что его могут убрать, он почти перестал ездить в ставку на совещания знати. Данное обстоятельство не ускользнуло от шаньюя и, заподозрив Би в заговоре, он отправил в расположение подчиненных Би племен двух гудухоу в качестве наблюдателей над ним и его войсками. Через некоторое время, во время весеннего «курултая» хуннских вождей в Лунчэне, гудухоу доложили шаньюю о готовящейся измене. Был издан приказ о казни правого юцзянь жичу-вана. Но на счастье Би в шань-юевой юрте находился его младший брат, который после окончания совещания тайно бежал и сообщил заговорщикам о случившемся.

Би был не простым племенным вождем. В его жилах текла «голубая кровь» рода Люаньди (Сюйляньти), а его титул правого юцзянь жичу-вана указывает, что под его властью находились крупные военные силы империи — восемь «кочевий», которые могли выставить 40–50 тыс. воинов [803] Лидай 1958: 678; Бичурин 1950а: 117; Материалы 1973: 70. . Источники дают возможность понять место Би и подчиненных ему племен в общеимперской иерархии. Если разделить количество воинов на число «кочевий», то получится, что каждый вождь имел около 4–5 тыс. всадников, что примерно соответствовало должности вань-ци — «темника». Следовательно, по величине вверенных Би военных подразделений его ранг был никак не ниже наместника целого «крыла» империи уровня лули- или сянь-вана.

Показательно, что большинство номадов продолжало оказывать Би поддержку даже в тот момент, когда он оказался в политической опале и откровенно встал на путь государственной измены. Это свидетельствует о том, что племена, как правило, в первую очередь были преданы своему традиционному лидеру и лишь затем были лояльны по отношению к шаньюю и его двору.

Би не бежал на юг как простое частное лицо. Он собрал своих сторонников и, предложив им перекочевать ближе к границе, мигрировал на юг «с изъявлением покорности» Ханьской империи. В том же году Би был возведен вождями союзных ему племен на престол. В качестве исторической преемственности стратегии вассалитета по отношению к Китаю он взял в честь своего выдающегося предка имя Хуханье-шаньюй. С этого времени Хуннская империя окончательно распалась на Северную и Южную конфедерации.

Стратегия откочевки была наиболее простой и типичной формой реакции кочевников на нежелание подчиняться имперскому правительству. Более серьезный социальный протест предполагает нечто большее, чем наличие просто некоторого количества недовольных. Поэтому в сравнении с откочевкой или дезертирством на юг под покровительство Китая восстания были более редкой формой противодействия давлению центра.

Первое восстание, приведшее в конечном счете к гражданской войне, произошло лишь спустя почти полтора столетия после образования империи. В этот период хуннское общество находилось в затяжном кризисе. Ничтожные шаньюи, военные поражения почти на всех фронтах, климатические катастрофы 72/71 и 68 г. до н. э. сильно подорвали экономический и демографический потенциал империи, ослабили политические позиции высшей власти. Китайский хронист сообщает, что «сюнну совсем обессилели, все зависимые от них владения отложились, и они уже не в состоянии были совершать грабительские набеги» [804] Лидай 1958: 207; Бичурин 1950а: 82; Материалы 1973: 28. .

Дело дошло до того, что ухуани проникли в Халху, раскопали и осквернили могилу одного из покойных шаньюев [805] Материалы 1984: 65. . Вот до чего дожили потомки грозного Модэ! На такое сверхдерзкое оскорбление можно решиться, если только полностью уверен в своей безнаказанности.

В стране назревал раскол. Трудно сказать, была ли это борьба между сторонниками «милитаристской» и «пацифистской» партий [806] Гумилев 1960: 148–149, 154–155. , или борьба приверженцев «конфедеративного» и «автократического» путей развития общества [807] Barfield 1992: 40–41. , или же борьба внутри сильно разросшихся кланов кочевой аристократии (и между ними): количество претендентов на ключевые должности в это время значительно превышало число возможных вакансий. Так или иначе, после смерти шаньюя Сюйлюцюаньцзюя в 60 г. до н. э. группе заговорщиков удалось осуществить дворцовый переворот.

Не успели гонцы далеко отъехать от ставки, чтобы разнести по кочевьям трагическую новость и созвать высших князей на внеочередной съезд по выборам нового шаньюя, как оппозиционеры перебили всех членов соперничающей партии, находившихся в ставке, и возвели на престол лидера своей группировки правого сянь-вана Тучитана под титулом шаньюя Уяньцзюйди. Ничего не подозревавшие высшие чины империи по мере прибытия ко двору также были перебиты, и на эти должности были поставлены близкие родственники и надежные друзья нового шаньюя.

Всякая смена власти так или иначе сопровождается определенными административными перестановками. Каждый политический лидер заинтересован, чтобы на ключевых постах располагались его сторонники, помогающие ему в управлении. Это естественное явление. Судя по достаточно безразличному контексту китайской хроники, уставшая страна достаточно индифферентно отнеслась к массовым казням на высшем уровне имперской пирамиды [808] Гумилев 1960: 159. .