Юрий Виппер - Том 8. Литература конца XIX — начала XX вв.

Третье произведение Талибова «Пути праведных», опубликованное в 1905 г. в Каире, построено в форме бесед нескольких юных героев, осуждающих пороки иранского общества и выдвигающих идеи улучшения жизни.

Мирза Мальком — хан — представитель умеренного крыла иранского просветительства. Он принадлежал к аристократическому классу, был тесно связан с дворцовыми кругами и предлагал ограничиться частными реформами, не колеблющими основ существующего режима. Зейн оль-Абедин Марагеи и Талибов представляли в просветительстве более прогрессивное направление. Они критиковали систему деспотии, произвола и насилия.

В этот период, как и в предыдущие десятилетия, большую роль в персидской литературе играли переводы. Интересна судьба изданного в 1824 г. в Лондоне сатирического романа «Хаджи — баба Исфагани». Автором этой книги, реалистически изображавшей неприглядные стороны иранской жизни времен Фатхали — шаха, был англичанин Джеймс Морьер, хорошо знавший быт, нравы, политическую жизнь Ирана XIX в. «Хаджи — баба» впервые был издан на персидском языке в переводе Мирзы Хабиба Шаэра Исфахани в 1905 г. и с тех пор много раз переиздавался. Иранские литературоведы считают его «лучшим образцом новой персидской прозы». Эта книга оказала большое влияние на творчество многих иранских писателей.

Все названные произведения содействовали просвещению народа и внесли существенный вклад в подготовку антифеодального конституционного движения 1905–1911 г., приведшего к объявлению конституции, которая должна была ограничить власть шаха.

Введение конституции, учреждение парламента (меджлис), проведение некоторых реформ знаменовали собой новый этап в истории и в литературном движении страны. Прогрессивное крыло персидских литераторов решительно встало на сторону буржуазно — демократической революции и, как отмечает поэт и исследователь персидской литературы Мохаммад Таги Бахар (Малек Ош — Шоара), в этот период «происходят большие изменения в прозе и поэзии, обновляется поэтический стиль, пишутся политические, патриотические стихи».

Персидская поэзия периода революции заметно меняет свой традиционный облик. Используя старые формы, поэты наполняют стихи демократическим содержанием. Касыда у передовых поэтов перестает быть хвалебной одой шаху и начинает служить идеалам народа. Газель — уже не только любовное стихотворение, она теперь повествует о судьбах многострадального народа. Подобное переосмысление жанров наблюдается в творчестве А. Лахути, Мохаммеда Таги Бахара и других поэтов.

В годы революции значительно возросла роль периодической печати. Наиболее популярными изданиями были «Суре Эсрафил» («Труба архангела Гавриила»), «Насиме шамаль» («Утренний ветерок»), «Азербайджан» и другие журналы, в которых печатались стихи, направленные против деспотических порядков. В этих стихах звучало требование немедленно наделить крестьян землей, ввести свободу слова и собраний, покончить с религиозным фанатизмом и предрассудками, с гнетом и насилием, провозгласить народ хозяином страны и дать ему возможность управлять государством.

Лозунги восставшего народа звучали и в сатирических стихах, небольших, но острых сатирических песнях. Ожил и своеобразный народный романс — тесниф, который распевался на улицах и базарах. Такие теснифы сочинял, подбирал к ним музыку и исполнял на площадях иранских городов поэт Ареф Казвини.

Конституционное движение вызвало существенные изменения и в художественной прозе. Произведения Марагеи и Талибова продолжали возбуждать у иранцев стремление к антифеодальным реформам, к свободе и демократии. Но их книги, издававшиеся за границей, попадали в Иран с оказией лишь отдельными экземплярами и тайно переходили из рук в руки. Понадобились более массовые и мобильные средства и способы пропаганды. Появилась новая жанровая форма — небольшой сатирический рассказ, введенный в персидскую литературу Мирзой Али Акбар — ханом Дехходой. Написанные общедоступным языком с использованием пословиц, поговорок, крылатых выражений, эти рассказы скорее представляли собой памфлеты, изобличавшие реакционных депутатов, деспотизм шаха, его окружения, лицемерие и ханжество мулл. Подобный жанр позволял откликаться на злобу дня и оказывал большое влияние на читателей. Значение сатирических рассказов и фельетонов Дехходы заключалось в том, что они показали иранским писателям, каких успехов может добиться литература в борьбе за народные идеалы, следуя жизненной правде.

Напуганная развитием народного движения, реакция во главе с шахом совершила в 1908 г. переворот. Был распущен парламент, ликвидирована свобода печати, запрещены собрания. На террор реакции народ ответил восстаниями в различных городах и провинциях страны.

Однако в 1911 г. произошел новый контрреволюционный переворот, революция была подавлена и власть узурпировали феодалы — реакционеры. Многие литераторы были брошены в тюрьмы. Прогрессивная периодическая печать и демократическая литература были запрещены.

На рубеже XIX и XX вв. началась творческая деятельность поэтессы Алямтадж Каем — Ааками (псевдоним — Жале, 1883–1947). В ее стихах, написанных главным образом в первую половину жизни, прозвучал гневный протест против угнетенного положения иранской женщины. Впервые в персидской поэзии Алямтадж (Жале) решительно и прямо заговорила о том, что женщина может и должна стать полноправным человеком в семье и в обществе.

Жале пишет о ненавистной чадре, о затворничестве, о доме, превращенном в клетку, о том, что выдают замуж девятилетних девочек за стариков и т. п. Выход из этого положения она видит в единении ради социального раскрепощения.

Первая мировая война создала новую политическую обстановку в Иране; усилились туркофильские и особенно германофильские настроения, которые нашли свой отклик в литературе. В Берлине в 1916 г. начал выходить на персидском языке журнал «Каве», который отличался отчетливо германофильским направлением. Из поэтов — германофилов следует назвать Сеид Мохаммеда Эдиба Пишевари, написавшего «Книгу о Кайзере», прославлявшую Вильгельма II. Но иранская поэзия и проза германофильского направления просуществовали недолго. Персидская литература уже стояла на пороге принципиально нового, поворотного этапа своего развития. И хотя плодотворное развитие просветительских тенденций в это время осложняется, однако персидская литература данного периода опирается на лучшие традиции, которые были заложены в период революции 1905–1911 гг.

К концу XIX в. Афганистан оказался среди самых отсталых по уровню и темпам социально — экономического и культурного развития стран мира.