Юрий Виппер - Том 8. Литература конца XIX — начала XX вв.

Приход колонизаторов ознаменовал для народов Африки и начало необратимых изменений в сфере художественной культуры: постепенное разложение ее традиционных и утверждение новых форм, соответствующих изменившейся социальной реальности. При этом художниками осваиваются формы, заимствованные у современной западной традиции, что в первую очередь относится к литературе. В некоторых странах начинается становление романа. Это происходит там, где культурные контакты с Западом достигают наибольшей интенсивности благодаря либо высокому проценту европейских поселенцев (Южно — Африканский союз, в меньшей степени Ангола), либо отсутствию колониального притеснения, как доказывает пример сохранившей независимость христианской Эфиопии, правящие круги которой проявляют в этот период большой интерес к социально — экономическим и культурным достижениям западных стран.

Колонизаторы разделили Африку, не считаясь в большинстве случаев с естественными границами расселения этнических групп. Отныне здесь появляются административные образования (они станут в будущем, в наши дни, независимыми государствами), в рамках которых постепенно складывается внутренняя общность. Этому способствуют единый рынок, система коммуникаций, специфика экономического развития — и факторы социально — психологические, особенно происходящее прежде всего в городах становление общенационального самосознания. Процессы межэтнической консолидации и интеграции резко возрастают в таких новообразованных странах в период освободительной борьбы середины двадцатого века.

Так формируются в Африке современные национально — политические общности (термин советского этнолога Б. В. Андрианова) — прообраз будущих наций. Их укреплению нередко препятствуют в то же время пагубные для молодых государств дезинтеграция, центробежные тенденции, и в первую очередь этнический сепаратизм, что видно хотя бы на примере гражданской войны в Нигерии 1967–1970 гг.

Однако в рассматриваемый период начинает разве что закладываться фундамент подобных будущих общностей. И тем не менее новое деление континента уже является реальностью, что отражено и в названии, и в содержании глав раздела: одни посвящены литературе на языках отдельных этносов (фульбе, хауса, суахили), другие — литературе новообразованных стран (ЮАС и Ангола). При этом традиционная литература, неразрывно связанная с традиционным образом жизни африканских народов, вступает в полосу постепенного отмирания (в отличие от фольклора, и поныне не исчерпавшего своих жизненных сил), новой же литературе, еще почти не проявившейся на данном этапе, принадлежит будущее.

В разделе рассмотрены не все области субсахарского ареала Африки, где в это время наблюдаются хотя бы зачатки литературного развития (например, на рубеже столетий начинается формирование современных малых прозаических форм — очерка, рассказа — на Мадагаскаре, что связано с введением латиницы взамен арабского алфавита и появлением местной периодики); однако здесь представлены наиболее заметные очаги литературного процесса этой обширной территории.

На протяжении своего существования литературная традиция народа фульбе (на языке фула) претерпела определенную эволюцию. В конце XIX в. основные изменения связаны со сближением собственно литературы и устного творчества «народных» авторов. Это — гриоты (профессиональные поэты и сказители), поэты — пастухи и крестьянские поэты, оказавшие большое влияние на ее развитие.

На рубеже XIX и XX вв. прочно утверждается взаимодействие двух типов словесного искусства: литературы марабутов (мусульманских ученых) и народного творчества, восходящего к глубокой древности. Знаменательное событие периода встречи двух подобных потоков — творчество авторов, которых исследователь наших дней Альфа Ибрагим Со назвал «фрондирующими аристократами» или «марабутами — ренегатами». Это — типичные представители просвещенной мусульманской элиты, в определенном смысле порвавшие со своей средой. Хорошо знакомые с канонами религиозно — дидактической литературы адаба, они отошли от традиционных тем, обратившись к жанрам, которые литература на фула до них не знала. «Марабуты — ренегаты» создают стихотворения — памфлеты, политические эпиграммы, сатирические сказки, в которых бичуют нравы своих же «братьев по классу» — мусульманских ученых и правителей.

Характерным образцом творчества «марабутов — ренегатов» является сатирическая сказка «Злоключения аль-Хадж Козла», принадлежащая перу Карамоко Ба из Фугумбы (Фута — Джаллон, современная Гвинея). Легко и изящно написанная, с множеством остроумных диалогов, сказка в аллегорической форме высмеивает алчность марабутов и глупость правителей.

Сатирическая направленность и дух вольности сближают литературу «фрондирующих аристократов» с фольклорным творчеством гриотов, в частности с их позорящей песней — хулой.

Из эпических песен фульбских гриотов широкую известность получили «Силаамака и Пулоори», «Ардо из Масины» (Масина — область современного Мали). «Горо Ба Дикко», «Хам Бодееджо», цикл об аль-Хадж Омаре, «Ламторо из Фута» (Фута — Торо, современный Сенегал) и др.

Правители фульбских эмиратов с большим подозрением относились к «языческим» сказаниям, прославляющим не Аллаха и его Пророка, а земного человека. Более того, эпопеям объявляли войну, а лютни — символ жанра — уничтожались. Видимо, по этой причине на Фута — Джаллоне, где существовало сильное теократическое государство и где процветала литература адаба, эпопеи почти не получили развития.

В отличие от гриотов крестьянские поэты — мергообе — не являются профессиональными авторами, но, выступая публично, они, как и гриоты, могут получать плату. Их произведения (мерги, ед. чис. — мерголь) — это песни светские по характеру. Содержанием мерги могут быть размышления автора о мире и описания сцен из жизни. Некоторые из них — панегирики в честь Природы. Мерголь может приобретать и черты хулы.

Исконно фульбским искусством являются пастушьи песни, бытующие в среде кочевников (в отличие от поэзии гриотов и песен мергообе, относящихся к творчеству оседлых фульбе и сложившихся под значительным влиянием культурных традиций других народов, прежде всего манде). Пастушьи песни, или наинкооджи, т. е. «коровьи песни», — функционально неоднозначный жанр. Мистические по содержанию, ритуальные по назначению, многие из них являются песнями — заклинаниями. Но есть в них и светские черты. Наинкооджи славят Природу, воспевают красоту коров, которые для поэта — пастуха олицетворяют весь мир. А порой это гимн женской красоте.