Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

Убедительный пример тому личность Ивана Франко, гениального украинского поэта, публициста, прозаика, драматурга, теоретика искусства, журналиста, ученого — энциклопедиста, с именем которого связаны новые направления и важные открытия в отечественной филологической науке, истории, социологии, этнографии, философии второй половины XIX — начала XX в. Пример его тем более показателен, что со всей непреложностью, причем в самых разных областях духовной деятельности — культурной, научной и политической, подтверждает историческую закономерность преемственности национальных духовных традиций и опыта мировой культуры. Мировой литературный процесс Франко воспринимал в реальном соотношении национальных и интернациональных качеств с позиций преобразующего гуманизма и общечеловечески значимого содержания. Его концепция мировой литературы — а есть все основания говорить о ней — зиждется на новейших открытиях исторической, общественно — философской и эстетической мысли, на утверждении примата преобразующей роли человеческого духа, оплодотворенного точным научным познанием. Неоценим вклад Франко в укрепление русско — украинских и вообще межславянских литературных связей, в изучение романских и германских литератур. Широк диапазон интересов Франко — переводчика, сделавшего достоянием украинского читателя огромное множество произведений мировой поэзии. Наследие Франко разноязычно (кроме украинского он свободно писал на русском, немецком, польском и других языках) и интернационально по самому своему существу.

Тип писательской личности такого рода для второй половины прошлого века необычайно характерен и встречается не только в литературах с богатыми традициями. Универсализм тогдашнего литератора вообще часто был активным стимулом обретения духовной зрелости, духовного прогресса формирующихся национальных культур. В связи с этим нельзя не вспомнить крупнейшего писателя, просветителя казахского народа Ч. Валиханова, стоически преданного делу сближения своей национальной культуры с культурами других народов, и прежде всего — русского, считавшего духовный прогресс для своего народа возможным только в связи с общероссийским освободительным движением. Крупным педагогом, казахским просветителем — демократом, писателем и фольклористом был И. Алтынсарин. И конечно же универсализм в самой высокой степени отличает основоположника казахской реалистической литературы Абая Кунанбаева. Те же черты присущи татарским и башкирским просветителям, ученым и публицистам Ш. Марджани, К. Насыри, М. Уметбаеву, Р. Фахретдинову, которые подготовили появление реализма в литературах Поволжья и вступление их в общероссийский духовный взаимообмен.

Неодномерный, не поддающийся однозначным оценкам общероссийский литературный процесс данного периода должно рассматривать в широком историческом, социально — культурном, философском и эстетическом контексте, в единстве национального и интернационального начал и в совокупности этих факторов находить реальную меру сопоставимости разнохарактерных явлений. Обращаясь ко второй половине XIX в., Ленин определил ее как переходную эпоху в жизни России, как «эпоху подготовки революции» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 19). Она, по его словам, «лежит между двумя поворотными пунктами» русской истории «1861 и 1905 годами» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 38). Динамика истории во многом объясняет особенности и значимость происходящих в литературе перемен. Самый дух времени емко и многообразно отразился во всех литературах, ибо печатью переходности в объемном историческом понимании отмечен весь общероссийский литературный процесс. Эта переходность проявляется в каждой литературе. Она постоянно ощущается даже в самых молодых из них, и главное: в русле этих ведущих тенденций явственно раскрываются доминантные свойства литературного развития. Такого рода доминанты считал чрезвычайно важными в литературном процессе А. И. Белецкий, резко выступавший против механического его членения на отдельные направления и против представлений о простом «чередовании» литературных концепций и смене школ. Он писал: «Нет таких механических изменений, но есть нарастание новых качеств, существуют доминанты, которые определяют — в перспективе будущего — характер данной группы явлений. Надо отличать определяющее от господствующего, и только при этом условии мы подойдем к пониманию закономерностей литературного процесса».

К доминантным явлениям относятся изменения, наблюдаемые прежде всего в художественной концепции человека. Изображая личность как носителя общественных интересов, показывая высвобождение ее из феодальных пут, писатель второй половины века акцентирует прогрессивные факторы совершенствования народного самосознания. Крупнейшим завоеванием литературы стало утверждение социального человека со всей совокупностью определяющих личность национально — психологических черт. Здесь особенно сказалось влияние революционного демократизма, а на последующих этапах для ряда литератур — и социалистических идей. В ряде литератур в 90‑е годы появляются пролетарские писатели, а с ними — и первые образы рабочих в литературе. Симптоматично, что даже те литературы, которые в этот период только обретают статус литератур светских (татарская, башкирская и др.), новое бытование начинают с познания человека реального и вырабатывают свои критерии в преодолении абстрактно — аллегорических и религиозных его трактовок. Правда, это никак не означает полного освобождения литератур от догматических мотивов или единства эстетических позиций писателей — общероссийский литературный процесс развивается сложно, в подъемах и спадах, в антиномиях формирования новых платформ.

В качестве доминантного явления выступает также повышенный интерес к проблемам народности, национальной самобытности литератур и вместе с тем к опыту других литератур России. (Упомянем в этой связи, в частности, активизацию русско — украинских, молдавско — русско — украинских и других литературных связей.) Побудительные причины такого интереса были разными, национальные градации здесь особенно ясны. Борьба за народность и национальную самобытность литератур в условиях царизма и формирования капиталистических отношений тесно переплеталась с процессами национальной консолидации и роста национального самосознания народов, часто была борьбой за сохранение национальной культуры и за само право ее существования. Поэтому совершенно естествен и ее высокий идеологический накал, и тот большой общественный резонанс в противостоянии шовинизму и различным унификаторским стремлениям, который она вызывала.