Том 6. Литература первой половины XIX в.

При обобщающей характеристике этих литератур следует иметь в виду неравномерность их развития, разные идеологические и эстетические уровни, на которых они в ту пору находились. Преодолеть эти различия стало возможным лишь после Великого Октября, т. е. спустя столетие. Известно, что литературы народов Средней Азии и Казахстана обладают богатейшим фольклорным наследием. Но если художественно — эстетическое сознание киргизов, казахов, каракалпаков, отдельных племен кочевых туркмен выражалось в фольклоре, который благодаря высокоразвитому искусству импровизации создавался буквально на глазах, то таджики, узбеки, туркмены, проживавшие в пределах Хивинского ханства и Бухарского эмирата, постоянно опираясь на устно — поэтическое творчество своих народов, развивали литературы, обладавшие многовековой профессиональной письменной традицией. И потому, что язык фарси был языком высокой поэзии и культуры, таджико — персидская классика, начиная от Рудаки и кончая Джами, оказывала благотворное влияние не только на традицию и художественное сознание таджикского народа, но и всего региона, сохраняя свое живое значение. То же можно сказать и об узбекской литературе — от общетюркского памятника «Благодатное знание» Юсуфа Баласагунского, который «является первым, старейшим и пока единственным сочинением на одном из тюркских языков, основанным на мусульманской идеологии и пропагандирующим эту идеологию» (А. Н. Кононов) до сочинений Навои. Оценивая истоки общности этих литератур в перспективе их развития, следует иметь в виду, что многие поэты и деятели культуры были двуязычными и даже трехъязычными. И наследие многих из них входит органической частью в историю узбекской, уйгурской, туркменской, таджикской литератур. Творчество классика туркменской литературы XVIII в. Махтумкули и в XIX в. сохраняло значение образца не только по своим выдающимся художественным достоинствам, но в силу того, что его поэзия была одухотворена объединительными, миролюбивыми идеями, глубоко новаторскими и актуальными для того времени, и пользовалась популярностью во всех тюркоязычных литературах.

Однако само понятие «развитие» было весьма неоднозначным применительно к литературе рассматриваемой эпохи. Типичной для многих современных европейских востоковедов является точка зрения на характер и содержание литературы этого периода как на период скорее стагнации, упадка, наступивших в Новое время, по сравнению со средневековьем, чем поступательного развития. Но, хотя элементы стагнации действительно замечались, в особенности при дворах эмира бухарского, кокандского и хивинского ханов, все же эта точка зрения теперь уже не представляется вполне объективной и справедливой. В последние годы она все более активно опровергается не только ввиду переоценки многих явлений на основе огромной текстологической и изыскательской работы, которая ведется широким фронтом, но и на основе анализа и пересмотра литературных явлений с новых методологических позиций. Авторы очерков истории отдельных литератур подтверждают это положение, поскольку не только вводят новый материал, почерпнутый из открытых советскими учеными рукописных источников или новых систематизированных фольклорных записей, но и переосмысливают прежние концепции.

Объективные предпосылки для преодоления противоречий социально — культурного устройства, осознание народами Средней Азии своего духовного, этнического и культурно — исторического родства, а не только родства языкового заключались во многих сходных процессах, происходивших как в литературах, так и в устно — поэтическом творчестве. В числе их могут быть отмечены стремление к демократизации литературного языка и отходу от поэтических канонов; понижение общественной ценности эпигонской придворно — панегирической поэзии, заострение критики некоторых сторон действительности, что приводило к усилению роли социальной сатиры, появлению новых сатирических жанров. Сопоставление обличительных произведений, например, узбекского поэта Махмура и туркменского поэта Кемине убеждает в упрочении общих тенденций в поэзии народов Средней Азии. Новые черты обретает и патриотическая лирика, в ней зарождаются и крепнут классовое самосознание народов, ощущение общего врага в лице господствующих классов, разорительности для народа братоубийственных войн и кровавых междоусобиц. И в этом смысле также обнаруживается немало общих черт в творчестве казахского поэта первой половины XIX в. Махамбета Утемисова и туркменских поэтов — воинов Зелили и Сеиди. Процесс обновления затронул образный строй лирических стихотворений, в которых все чаще появляются сравнения и метафоры, взятые из жизни, из фольклорных произведений и понемногу вытесняющие традиционные символы либо наполняющие их злободневным социальным смыслом. Образцы такой лирики можно встретить в диванах поэтов Агахи, Надиры и Увайси, в газелях, кыта и рубаи Форига Хисори, Хазыка, Мадана, в лирике Сеиди, Зелили и Молланепеса, в поэзии казахских акынов.

Суммируя отмеченные выше тенденции, можно сделать вывод о возникновении таких исторически прогрессивных явлений во всех среднеазиатских литературах, которые уже на следующем этапе их истории способствовали более интенсивному процессу взаимодействия, более активному включению их в общероссийский литературный и общекультурный процесс.

В многовековой истории развития искусства художественного слова казахского народа XIX веку принадлежит особое место. Уже в первой половине этого столетия устное народное творчество переживает период подъема, появляется все больше самобытных индивидуальных авторов, зарождается письменная литература.

Расцвет акынского творчества в первой половине XIX в. особенно знаменателен. Наиболее видные его представители не только создавали новые талантливые произведения, но и сохраняли поэтические предания прошлого. Велика их заслуга в том, что многие образцы народно — героических и социально — бытовых поэм древности дошли до нас.

В это время казахские акыны совершенствовали традицию импровизации. Импровизация, остроумие и находчивость в поэтических состязаниях (айтысах) — это та школа, которую должны были пройти все, кто претендовал на поэтический титул акына. С расцветом акынского творчества казахская литература обогащается новыми для нее поэтическими жанрами, такими, как эпическое сказание, стихи, элегии, политическая лирика, песни; совершенствуется жанр толгау (размышления).

В первой половине XIX в. в жизни казахов происходили существенные социально — экономические изменения, обусловленные добровольным вхождением Казахстана в состав России. Постепенная утрата ханскими потомками былых преимуществ, неуклонный распад феодально — патриархального уклада, а также последствия двойного гнета царских колонизаторов и местных феодалов не могли не отразиться на духовной жизни народа и обусловили изменения в идейно — художественном содержании творчества акынов и жырау (певцов).