Том 6. Литература первой половины XIX в.

Поиски Вразом путей дальнейшего развития национальной поэзии были связаны с расширением ее идейно — эмоциональной сферы, с обогащением поэтической выразительности (сборник баллад и романсов «Голоса из Жеравинской дубравы», 1841; книга стихов «Гусли и тамбура», 1845; цикл сонетов «Сон и явь», 1846, и др.). Вдохновленный опытом европейской и особенно русской поэзии — прежде всего творчеством Пушкина, Лермонтова, Враз ввел в хорватскую литературу новые для нее формы и ритмы. Среди них — жанры баллады и сонета, использованного поэтом под влиянием Мицкевича, стихи которого он переводил. К середине 40‑х годов в поэзии Враза и в его литературных статьях усиливается критическое начало. В сатирических стихах, в эпиграммах, лишь частично опубликованных при жизни писателя (в силу их злободневного звучания), Враз обращался к повседневной действительности. И хотя его сатире недоставало подчас обобщенности, критическое восприятие поэтом происходящего было заметной вехой на пути сближения хорватской литературы с жизнью.

Эпическое осмысление народной жизни нашло выражение прежде всего в творчестве крупнейшего хорватского поэта XIX столетия Ивана Мажуранича (1814–1890). Уроженец хорватского Приморья, сын крестьянина, он учился в Загребе, в Австрии и Венгрии, хорошо знал иностранные языки и европейскую литературу. Главное произведение Мажуранича — поэма «Смерть Смаил — аги Ченгича» (1846). К ее созданию поэт пришел уже зрелым художником, видным деятелем иллиризма. С первых шагов в литературе его привлекали остроактуальные вопросы, связанные с пробуждением национального самосознания и патриотизма, идеей славянского и югославянского единства (стихи «Иллир», «Иллирия в веках» и др.). В ранних стихах Мажуранич тяготел к классицистической традиции, следы которой сохранились и в его зрелом творчестве. Вместе с тем рано проявилось его повышенное внимание к народным основам самобытной национальной культуры и языка. Мажуранич участвовал в создании первого в своем роде немецко — иллирийского словаря (1842). Им был проделан огромный труд по завершению выдающегося памятника далматинско — дубровницкой литературы — поэмы Ивана Гундулича «Осман», две последние главы которой (утерянные или, возможно, не написанные автором) были созданы Мажураничем и увидели свет в 1844 г. Этот труд был вдохновлен убеждением автора в органичности связей между современной хорватской литературой и дубровницким наследием, идеей преемственности и продолжения вековых традиций в современном художественном творчестве.

В поэме «Смерть Смаил — аги Ченгича» преломилась одна из главных проблем современности — проблема освободительной борьбы югославянских народов. К созданию этого произведения поэта побудила мужественная борьба черногорцев. Толчком к написанию поэмы послужил подлинный факт: в 1840 г. в Черногории был убит во время сбора податей один из турецких наместников. И хотя само по себе это событие было не столь уж примечательным, а личность потурченца и герцеговинского визиря Смаил — аги Ченгича в историческом плане не столь значительна, это была победа, и она встретила живой отклик как в печати, так и в литературе и народных песнях того времени. Поэзия Мажуранича выделялась на фоне всех этих произведений силой обобщения и художественной значимостью.

Пять песен, из которых состоит эта небольшая поэма, представляют собой как бы пять сцен одной драмы. О кровавой расправе Смаил — аги Ченгича над невинными людьми, задавленными поборами, и разгуле грубой силы повествует первая песня поэмы. В трех последующих воссоздается нарастающий протест порабощенного народа, завершающийся жестоким сражением, в котором погибает тиран. В пятой песне, представляющей собой диалог поэта с современником, содержится своеобразное обобщение происшедшего, — оно осмыслено как предвестие победы порабощенных народов, как символ торжества добра и правды. В этой романтической по своему характеру поэме исследователи находят некоторые элементы сближения с произведениями Байрона (образ тирана Смаил — аги Ченгича, построение поэмы как ряда сцен, объединенных единством замысла и др.). Вместе с тем в ее главных особенностях, таких, как внимание к судьбе народа, обращение к национально — освободительной, патриотической теме, горячая симпатия к борцам за общее дело, ярко проявилась специфика славянского романтизма.

Созданная на локальном материале (местный колорит передают точные, выразительные в своей конкретности описания быта и нравов национальной среды — и черногорской, и турецкой), поэма Мажуранича одухотворена свободолюбивыми идеалами своей эпохи, проникнута высоким чувством гуманизма и справедливости. В сплаве трагедии порабощенного народа с оптимистическим видением будущего, с верой в победу над тиранией и в освобождение угнетенных народов поэма достигает эпического размаха.

В то же время это произведение глубоко лирично — начиная с напряженного драматизма действия оно пронизано присутствием поэта, его причастностью к происходящему. Протестующий голос автора (как и голос Негоша в «Горном венце») «полемически заострен» против тех, кто отказывал малым народам в праве на свободу, высокомерно упрекал их в отсталости. Один из центральных эпизодов произведения — кровавая расправа Смаил — аги Ченгича над своими жертвами — не превращается в описание диких нравов, это трагическая сцена из жизни современников поэта, это действительность югославянских народов. В сцене перед боем обращение старого священника к воинам — это тоже живой голос современника, проникнутый содержанием и интонацией речей сторонников иллиризма.

Поэма Мажуранича — новая ступень в развитии хорватской поэзии. Поэт творчески сочетал традиции далматинско — дубровницкой литературы и фольклора. Однако, обращаясь к национальному наследию, Мажуранич воспринимал его с позиций художника, которому были хорошо знакомы достижения современной ему европейской поэзии. Широта позиций была свойственна Мажураничу в вопросах литературного языка. Сторонник его штокавской основы, он в то же время находил животворный источник обогащения литературного языка и в других диалектах.

Жанр лиро — эпической поэмы не стал главенствующим в хорватской поэзии, хотя к нему и приобщался ряд современников Мажуранича, — среди наиболее известных произведений этого жанра поэма Д. Деметера «Гробническое поле» (1842). Никто из них, однако, не приблизился к уровню Мажуранича. В хорватской поэзии первой половины XIX в. преобладали малые лирические жанры.

Новую грань в лирике открывало творчество Петра Прерадовича (1818–1872). Офицер австрийской армии, дослужившийся до генеральского чина, Прерадович бо́льшую часть своей жизни провел в австрийских гарнизонах за пределами Хорватии. Всю жизнь его преследовала тоска по родине, обостренное ощущение ее подневольного положения. Он глубоко воспринял идеи национального возрождения. Под их воздействием он заново учился родному языку — и в своем творчестве (ранние стихи Прерадовича написаны на немецком языке, под впечатлением немецких романтиков), и в жизни (по собственным воспоминаниям поэта, приехав домой после военного училища, он с трудом объяснялся с матерью на родном языке). Характерное для сторонников иллиризма и для романтиков понимание языка как выражения духа народа прошло сквозь все творчество Прерадовича.