Том 6. Литература первой половины XIX в.

Расширение социального и географического горизонта индийцев, знакомство с иными цивилизациями приводили к изменению характера художественного космоса индийцев. Но новые формы быта и бытия индийцев, идейно — тематическая проблематика, разрабатывавшаяся просветителями, с трудом входили в искусство, их художественное осмысление происходило крайне медленно и болезненно; начавшись в первой половине XIX в., оно продолжалось и в XX столетии.

Рассматриваемый период (а в ряде случаев весь XIX в.) индийские ученые называют «эпохой переводов» или «подготовительным периодом». Этот период не ознаменовался созданием значительных произведений искусства. Парадоксально, но факт: в XIX в. есть литературные имена поистине выдающиеся, но нет выдающихся произведений. Индийские просветители первой половины XIX в., приступая к созданию новой словесной культуры, обратились к традициям классического художественного наследия на санскрите, а не к опыту средневековых литератур, предавших забвению почти всю светскую линию древней классики. Проблемой первостепенной важности нового времени явилось создание и разработка прозаического языка. Традиции прозы и художественной прозы на местных языках либо вовсе отсутствовали, либо были развиты крайне слабо.

Значительный вклад в развитие и выработку форм художественной прозы на национальных языках Индии внесла деятельность сотрудников Форт Вильям колледжа. Это учебное заведение было организовано в 1800 г. для обучения колониальных чиновников местным языкам. Сюда были приглашены носители этих языков для составления пособий, хрестоматий, которые представляли собой переводы, переложения или вольные переработки произведений устной и письменной литератур Индии. Именно здесь были опубликованы первые книги на местных языках. Эти издания делали широким достоянием огромной части населения не только памятники индусской, но и мусульманской культуры.

В течение первых двух десятилетий XIX в. почти на всех местных языках были осуществлены переводы таких памятников санскритской прозаической литературы, как «Панчатантра», «Хитопадеша», «Веталапанчавиншати», «Дашакумарачарита», «Кадамбари» и ряда других. Урдуязычные писатели обратились к произведениям общемусульманской прозаической литературы — «Тысяча и одна ночь», «Роза Бакавали», «Бахтияр — наме», «Хатим Таи» и т. д.

Обращение индийских деятелей культуры XIX в. именно к этой форме словесной культуры было вполне закономерно; она носила светский характер, заключала в себе элементы быта и нравописания, а также приемы традиционной дидактики. Последнее имело особо существенное значение для создателей новой литературы.

Работа сотрудников колледжа, главным образом сводившаяся к переводу и переложению известных памятников литературы, была важна тем, что она дала мощный импульс творчеству писателей, не связанных с колледжем, а ориентация на народно — разговорный язык способствовала созданию широкого круга читателей. Усиленный интерес к прозе обусловил появление прозаических стихотворных произведений прошлого (пуран, «Махабхараты», «Рамаяны», драм Калидасы или «Шах — наме» Фирдоуси).

На развитие новой прозаической традиции бесспорное воздействие оказали переводы произведений западной литературы. Первыми образцами печатной литературы на индийских языках, как правило, и были переводы Ветхого и Нового заветов (Евангелия от Матфея и т. д.), житий христианских святых, религиозных притч и т. д. Книжная продукция миссионеров намного превосходит литературу по исламу, индуизму и другим религиям Индии. Преимущественный же интерес индийской интеллигенции с самого начала был направлен к нерелигиозной литературе. Действовавшие почти во всех районах страны многочисленные культурно — просветительские учреждения («Общество школьной книги», «Переводческое общество», «Поощрительный комитет») главным образом занимались переводами иностранной научной, учебной и художественной литературы.

Просветительские установки индийских литераторов обусловили обращение к школьной дидактической литературе Англии (сборники назидательных притч и рассказов). В круге устойчивого читательского интереса индийцев были «Путь паломника» Бэньяна, «Расселас» С. Джонсона, «Памела» и «Кларисса» Ричардсона, «Робинзон Крузо» Дефо и другие, а также просветительская публицистика Стила и Аддисона. Индийские писатели — публицисты учились у Аддисона и Стила буднично — практическому приложению просветительской идеологии, «оживлять мораль остроумием и смягчать остроумие моралью» (Аддисон).

Стремясь сформировать у соотечественников новый тип сознания, индийские писатели с готовностью перенимали приемы европейской дидактики и сами виды и жанры художественной литературы европейского Просвещения, однако проблема заключалась не в замене восточных форм европейскими, а в выработке новых, действенных в условиях Нового времени художественных форм вместо традиционных средневековых. Но индийские писатели использовали не только опыт европейского Просвещения, а до- и послепросветительскую художественную практику. В их глазах вся европейская словесная культура — ренессансная, классицистическая, просветительская, романтическая — была символом борьбы за человека, за реабилитацию радостей бытия; она была по сути своей антропоцентрична и проникнута пафосом индивидуализма. Для них не имели значения идейно — эстетические расхождения между различными художественными направлениями в европейской культуре последних столетий. Так, плодотворными оказались уроки изучения наследия Мильтона, художественный мир которого, основанный на библейских сказаниях, был близок и понятен традиционному мифо — эпическому мышлению индийцев; герои и ситуации его поэм легко сближались в сознании с героями и ситуациями национального эпоса — «Махабхараты» и «Рамаяны». В то же время творчество Мильтона, отразившее его республиканские устремления, революционные настроения и идеи его эпохи, помогло индийцам наполнить образы своей мифологии новым этико — эстетическим содержанием, преобразуя теоцентрическую мораль в антропоцентрическую, переводя план мифологический в план человеческий.

В Шекспире индийцев поразила активность человека; могучие страсти, широта амплитуды духовного взлета и падения героев, напряженность нравственно — философской атмосферы.

Однако влияние европейской литературы нельзя абсолютизировать, сбрасывая со счетов роль собственно индийской литературной традиции. Ведь неудивительно, что индийцы раньше всего и больше всего переводят памятники национальной литературы прошлого, чем европейских авторов. При этом существенно, что если на национальные языки переводятся памятники драматической, эпической и лирической литературы древней Индии, то из европейских литератур индийцы переводят главным образом прозу и, в частности, роман.