Том 5. Литература XVIII в.

В течение XVIII столетия южноиндийские деканские княжества (Биджапур, Голконда) в результате непрекращающихся войн с маратхами, джатами, раджпутами окончательно теряют свое могущество, и мусульманский культурный центр снова перемещается в Дели. Делийская школа первоначально формируется в атмосфере могольского двора — центра дряхлеющей и гибнущей империи. Подчеркнутый интерес придворных поэтов к формальной стороне искусства и литературы, увлечение орнаментальной формой способствовали развитию поэзии усложненного стиля. На языке урду возникает в эти годы поэзия стиля накх — шикх (букв. — с головы до ног). Типологически этот стиль сходен с поэзией рити на брадже или пандит — кави на маратхи. Одно из названий поэзии рити — наик наика бхед (типы героев и героинь) — по сути означает то же, что накх — шикх. Содержание такого рода поэзии обычно представляет собой описание внешности какого — либо персонажа (чаще мифологического) в строгом соответствии с любовным этикетом и поэтическим каноном. Скажем, в любовном дуэте (тема — тайное свидание) может участвовать согласно традиции героиня строго определенной до мельчайших деталей внешности. Поэт из готового, сформировавшегося несколькими веками ранее «каталогизированного» канона избирает отдельную деталь — зрачок, локон, завитый строго определенным образом, ноготь на руке или ноге какого — либо определенного пальца, ухо или пупок — и языком сложных поэтических фигур, зафиксированных в трактатах по классической поэтике, демонстрация безукоризненного владения которыми и есть по существу цель поэта, создает свою вариацию — обычно отдельные замысловатые строфы (двустишия или четверостишия). Поэзию этих стилей роднит подчеркнутое внимание к формальной стороне стиха и восприятие поэтики как самостоятельной темы поэзии, в которой поэтическая фигура самоценна.

Немаловажную роль, однако, в формировании делийской школы сыграла и та свежая струя, которую принесли в Дели поэты Декана (в частности, Вали из Аурангабада), переселившиеся из южных княжеств в северную столицу. Становление поэзии нового стиля начиналось с простейших поэтических форм. Излюбленным жанром поэтов делийского двора, начавших писать на урду, была лирическая и лирико — философская газель (XVIII в. в поэзии урду обычно называют веком газели). Особенную популярность приобретает так называемая «пестрая газель», в которой чередуются строки на фарси и урду.

Крупнейшим поэтом того времени был Саддриддин Мухаммад Фаиз (годы жизни неизвестны) — потомок знатного иранского рода, знаток поэтики, прекрасно владевший арузом, автор газелей и маснави. Он не читал своих стихов при дворе и с гордостью писал о себе: «Я никому не воздавал хвалы в стихах, ибо это занятие всегда казалось мне близким попрошайничеству» (Перевод Н. Глебова). Быть может, поэтому его имени нет ни в одном тазкире (традиционная, официальная история литературы), а поэзия его стала известна лишь в 1946 г., после выхода в свет исследования видного индийского филолога Масуда Хасана Ризви. Фаиз был одним из первых поэтов урду, который видел ценность поэзии в том, насколько правдиво отображает она действительные события, а не воспроизводит традиционные сюжеты. Особенное внимание Фаиз обращал на поэтический слог и был одним из немногих поэтов того времени, которые стремились избежать стандартности метафор, сравнений и отвергал изощренную словесную эквилибристику во имя изящной простоты. Фаиз не был мусульманским ортодоксом и чтил обряды индусов так же, как установления ислама. В этом он был близок своему деканскому современнику Вали.

В 1714 г. Фаиз закончил свой первый диван. Его излюбленной формой стал назм, получивший широкое распространение в поэзии наших дней. Назм у Фаиза по форме похож на персидскую маснави (он состоит из двустиший с парной рифмой, связанных единством темы), но отличается меньшими размерами.

Сближение мусульманской и индусской традиции, так ощутимо сказавшееся в литературе XVIII в., — одна из самых ярких черт поэзии Фаиза и других поэтов делийской школы. Влияние индусской поэзии на брадже играло здесь не последнюю роль. Образы и элементы индусской традиции (Кришна и Радха, павлин, лотос и величавый слон) органически сплелись в творчестве этого мусульманского индийского поэта с традицией арабо — персидской культуры (Фархад и Ширин, соловей и роза).

Вторжение в Индию Надир — шаха привело к падению Дели, который был разграблен и сожжен в 1783 г.

Культурный центр переместился в Лакнау. Литература урду лакнауского периода теряет радостные тона, отражая атмосферу гибели империи, грабительских набегов, разложения знати, разорения народа. «Другие раньше были времена, другие люди жили. Кто мог подумать, что можно жить, как мы живем» (перевод Н. Глебова), — писал Ходжа Мир Дард (1721–1785), один из поэтов того времени. Мир Дард продолжал линию тех поэтов урду, в творчестве которых ощущалась и мусульманская, и индусская традиции. Будучи суфием, он поклонялся индусской богине красноречия — Сарасвати, владел не только арузом, но и санскритской поэтикой, в частности аланкара (поэтическое украшение), среди которых предпочитал шлеш (игра слов) и ямак (употребление одного слова в разных значениях). Большую часть творчества Дарда составили газели. По канону газель — стихотворение о неразделенной любви, и в земном и в мистическом плане в нем должны звучать боль, страдание и слезы (Дард, псевдоним поэта, значит «боль»). Но печаль Дарда питала не только традиция. Трагическая действительность явно ощущалась под покровом традиционного мистицизма.

В литературе лакнауского периода становится все более ощутимой склонность к орнаментальному, усложненному стилю. Умение создавать изысканные поэтические тропы нередко являлось единственной мерой таланта поэта. Даже в раннюю прозу на урду (агиографические сочинения, литературно обработанные дастаны — народные романы, восходящие к героическому и романическому эпосу) проникает усложненный поэтический стиль.

Литература урду в XVIII в. дала много поэтов, но не все из них так известны, как «шах газели» Мир Мухаммад Таки Мир (1725–1810). Свидетель крушения Дели, страданий и бед народа, Мир всю печаль времени вобрал в свою поэзию («Не называйте Мира поэтом. Книга его стихов — собрание печали мира», перевод Н. Глебова). Он создал шесть диванов на урду, несколько касыд, марсий и свыше двадцати маснави. Так же как Вали и Фаиз, он сочетал в своем творчестве персидскую и индийскую традиции («Не спрашивайте Мира, каким он молится богам. Уже давно // Он носит касты знак, в индусский ходит храм, забыв учение ислама»; перевод Н. Глебова). Признанный поэт лакнауского двора, он всегда подчеркивал, что пишет для народа («Моим стихом гордится знать. Но цель моя — с народом говорить»; перевод Н. Глебова), и стремился приблизить язык придворной высокой поэзии к народному. Лирико — философские газели Мира написаны в духе суфизма, но, так же как у Дарда, вдумчивый читатель увидит в них и приметы времени.