Том 5. Литература XVIII в.

Существенным шагом в развитии бирманской прозы второй половины XVIII в. было завершение перевода джатак с пали на бирманский. Вначале Шин У Обата (ок. 1758–1798) перевел восемь главных джатак из десяти (№ 541–550), несколько позже Шин Нандамейда и Шин Пиньятейкха закончили работу, начатую Шин У Обатой, и таким образом все десять «великих» джатак оказались переведенными на бирманский язык. Следуя за оригинальным текстом на пали, Шин У Обата бирманизировал сюжет, ввел бирманские пословицы и поговорки, изменил, а иногда и несколько усложнил характеристики персонажей.

Немаловажное значение для развития бирманской прозы имели своды законов, поскольку для подкрепления справедливости законов их авторы приводили многочисленные примеры из бирманского фольклора и классической литературы. Одним из наиболее известных создателей произведений подобного рода был Боуммазея (1698–1763), составивший в 1753 г. «Мануче Дамматачанджи» («Великий свод законов, установленных всеми королями, начиная с самых древних»). Этим сводом законов пользовались в Бирме вплоть до английского завоевания. Однако наиболее серьезным и крупным из произведений бирманской прозы было «Ядана Чеймоун» («Чудесное зерцало») Швейдауна Тихату. Композиционно это произведение строится по типу обрамленной повести. Швейдаун Тихату и его повествование остались мало известными современникам. «Чудесное зерцало» вспомнили и издали лишь в начале XX в., и с этих пор произведение Швейдауна Тихату заняло подобающее место в истории бирманской литературы, считаясь важной вехой на пути создания современного бирманского романа.

В целом следует признать, что стабилизация бирманской государственности и связанное с нею окончательное формирование в XVIII в. бирманской народности благотворно сказались на литературе, способствовали появлению писателей, положивших начало изменениям в бирманской литературе.

Традиционная таиландская историография отмечает три периода в истории Сиама XVIII в. — время Поздней Аютии (1688–1767), годы правления короля Таксина (1768–1782) и начало правления династии Тьакри (1782–1809).

После свержения в 1688 г. Нарая Великого страну охватила смута: феодальные распри, мятежи наместников, волнения крестьян значительно ослабили королевскую власть; страна была истощена экономически: большим бременем оказалась и бесплодная война за господство в Кампучии. Преемники Нарая пытались укрепить центральную власть, но удалось это лишь Боромакоту (1733–1758), при котором Сиам не вел войн и не подвергался нападениям извне. Однако уже с 1760 г., вскоре после смерти Боромакота, начались вторжения бирманцев; особенно сильным оказалось нашествие 1765 г. После долгой осады столица Сиама Аютия пала и была полностью разрушена (1767). Королевская династия, правившая в Сиаме более 400 лет, прекратила свое существование. Борьбу с иноземцами возглавил генерал Пратьао Таксин, в короткий срок сумевший полностью очистить территорию Сиама от завоевателей и восстановить целостность страны. В 1768 г. Таксин короновался и перенес столицу в город Тонбури на берегу реки Тьаопрая (Мэнам).

Годы правления Таксина были для Сиама временем почти беспрерывных войн (с Бирмой, Кампучией, Лаосом), которые нередко носили характер откровенной сиамской экспансии. Недовольство народных масс, измученных тяготами войны, сопротивление единоличной власти короля со стороны крупных феодалов и духовенства приняли широкий размах. В 1782 г. Таксин был убит. На сиамский трон вступил генерал Тьакри, известный в истории как король Рама I Путтаётфа, явившийся основателем ныне правящей династии и теперешней столицы Сиама (Таиланда) — Бангкока. Годы правления Путтаётфа — так называемая «первая монархия» — оказались благотворными для государственной системы, экономики и культуры Сиама.

Традиционное таиландское литературоведение считает XVIII в. временем становления классического придворного театра и распространения художественной прозы. В поэзии этого столетия продолжаются традиции более раннего периода — по — прежнему популярны ставшие классическими жанры нират (своеобразная элегия), хе — рыа («песня гребцов»), кон — ла — бот («хитроумные строфы») и др. Однако, несмотря на достижения ряда авторов, в поэтическом творчестве наблюдается некоторый спад: суживается круг тем, не развивается жанровая система, растет эпигонство. Определенным оживлением в области поэзии отмечен лишь конец XVIII в.

Описываемое столетие характеризуется освоением целого ряда литературных сюжетов, заимствованных в письменной культуре Ланки, Индии, Малайи, Бирмы, Китая. Так, все глубже входят в литературный и театральный обиход сиамского двора различные версии сказания о Раме, проникавшие на таиязычную почву, скорее всего, не прямо из Индии, а через посредство Малайи или Кампучии. Широкое хождение приобретают сюжеты из апокрифического буддийского сборника «50 джатак», из «Панчатантры», из ланкийских сутр и монских хроник. В конце XVIII в. происходит знакомство с китайской исторической эпопеей «Троецарствие» Ло Гуань — чжуна (XIV в.), среди национальных поэтов и драматургов Сиама становятся популярны сюжеты из яванских сказаний о панджи Ину.

Устное народное сказание о панджи (он же Раден Ину Картапати), возникшее на острове Ява в середине XIV в., в дальнейшем распространилось по территории Юго — Восточной Азии, оставив ощутимый след в литературах Малайи, Сиама, Кампучии, Бирмы. Изображаемые в эпосе события могут относиться ко времени яванского государства Кедири (1019–1222); на связь с исторической действительностью указывают собственные имена правителей, географические названия и некоторые фактические сведения, однако считать сказание исторической хроникой было бы опрометчиво — во всех его вариантах господствует вымысел. Основу эпопеи составляет рассказ о происхождении, любви и приключениях принца Ину (по — тайски Инао, именем которого и стали называться поздние версии сказания) и его сестры, впоследствии невесты, а затем и супруги Чендеры (Чинтары) Кираны. Сюжет перегружен событиями: ратные подвиги, походы и битвы чередуются с любовными похождениями или придворными интригами, причем сверхъестественные силы (волшебники, великаны — демоны, боги) играют немаловажную роль. Центральными персонажами выступают члены королевских семей и придворные, а также многочисленные слуги. При каждом значительном повороте сюжета главные герои меняют свои имена, что нередко вводит в заблуждение читателя, слушателя, зрителя эпопеи.

Когда впервые сказание о панджи Ину появилось в Сиаме и прозвучало на тайском языке, установить трудно. Известно лишь, что в репертуар театральной труппы при дворе Боромакота входила пьеса об Инао (этот факт упоминается в поэме Пра Маханака «Слово о Буне» — первая половина XVIII в.). Существует версия о том, что первыми литературными сочинениями на эту тему были две поэмы стихами клон — «Инао Большой» (или «Даланг») и «Инао Малый»; авторство приписывается двум дочерям Боромакота, будто бы решившим изложить сказку о яванском принце, которую они слышали от своей прислужницы — малайки. Обе принцессы перенесли события эпопеи на сиамскую почву и даже попытались описать нравы своей страны. Трудно установить подлинность подобного взгляда на внедрение яванского сюжета в сиамскую литературу, так как тексты обеих поэм не сохранились. Однако с XVIII в. в Сиаме бытуют два варианта сказания об Инао под упомянутыми выше названиями: в первом под титулом «Инао Большой» («Даланг») содержатся все наиболее значительные эпизоды яванского повествования; второй — «Инао Малый» — менее полон, но более популярен как в поэзии, так и на театральной сцене. Ранние из сохранившихся литературных сочинений на тему об Инао, который со временем стал одним из любимейших классических героев, относятся лишь к концу XVIII в.»