Том 4. Литература XVII в.

Очень важным компонентом художественной системы Галилея был его итальянский язык — кристально ясный, величественный и вместе с тем сохраняющий живые формы и обороты, свойственные речи тосканской интеллигенции. Отказ от латыни как от языка научной прозы был связан с борьбой за новую, более демократическую культуру. Галилей стремился приобщить к рационалистическому миропониманию те слои итальянского общества, от которых сознательно отгораживалась современная ему академическая наука, пропитанная схоластикой и теологией.

Не менее отчетливо, чем в прозе, классицистическая позиция Галилея проявилась в его литературно — критических воззрениях. Эстетическая позиция Галилея во многом близка Высокому Ренессансу. Он всегда преклонялся перед «божественным Ариосто», восхищаясь гармонией стиха «Неистового Орландо», конструктивным совершенством композиции этой поэмы и психологической последовательностью в действиях ее героев. Это, впрочем, не мешало ему исправлять в «Орландо» целые стансы. Он оценивал Ариосто с эстетических позиций новой исторической эпохи. Как отмечал еще Л. Ольшки, поправки Галилея поразительно напоминают изменения, вносимые Малербом в стихотворения Филиппа Депорта, и обнаруживают «замечательное родство вкусов у нашего итальянского исследователя и названного французского писателя».

Насколько Галилей любил Ариосто, настолько же он отвергал Торквато Тассо. В «Рассуждениях о Тассо», а также в замечаниях Галилея на полях «Освобожденного Иерусалима» и «Неистового Орландо» на новом литературно — эстетическом этапе возродились споры, столь характерные для итальянской критики второй половины XVI в. Маньеризм, опыт которого в начале XVII в. широко использовали писатели и художники аристократического барокко, был для Галилея неприемлем. Однако именно потому, что, как все классицисты XVII столетия, Галилей исходил из требований, как ему казалось, абсолютной разумности и гармонии, его литературно — критические суждения оказывались порой не только пристрастными, но и односторонними. В «Рассуждениях о Тассо» он буквально разгромил автора «Освобожденного Иерусалима», усмотрев в поэме ничтожность фабулы и алогизм действия.

В Италии Галилей создал научно — литературную школу, которая на протяжении всего XVII в. хранила верность как его экспериментальному методу, так и его литературному стилю. К ней принадлежали математик и физик Эванджелиста Торричелли (1608–1647), первый биограф Галилея Винченцо Вивиани (1622–1703), математик Бонавентура Кавальери (ум. 1647), биолог Марчелло Мальпиги (1628–1694) и др. Но в школе Галилея постепенно утрачивается то гармоническое единство естественнонаучного и художественного познания действительности, которое было столь характерно для ее основателя.

Во второй половине XVII в. средние городские слои утрачивают в Италии всякое общественное значение. Продолжатели Галилея отходят от идеологической борьбы, превращаясь либо в «чистых» естествоиспытателей, либо в литераторов — пуристов, оберегающих ясность классицистического стиля не только от вульгаризмов и барочных неологизмов, но и от стихии живого, непрерывно развивающегося языка. Последнее было особенно характерно для Карло Роберто Дати (1619–1676), автора «Защиты Данте» и антологии «Флорентийская проза». В литературной практике Дати общественно измельчавший итальянский классицизм XVII в. слился с пуризмом Академии делла Круска.

Поэт, мыслитель и теоретик литературы Томмазо Кампанелла (1568–1639) — одна из самых примечательных и трагических фигур в истории Италии XVII столетия.

Кампанелла происходил из среды калабрийского крестьянства и с детства был обуреваем жаждой знания, которая привела его подростком в доминиканский орден. Обучившись логике и латинской грамматике, он с жадностью читал произведения отцов церкви и крупнейших схоластов прошлого — Альберта Великого и Фому Аквинского. Неизвестно, какими путями до него дошли книги Бернардино Телезия, находившиеся под запретом церкви. Система неаполитанского натурфилософа, дававшая сенсуалистическое объяснение природы и человека, оказала сильнейшее влияние на молодого монаха. В 1687 г. Кампанелла самовольно покинул монастырь и направился в Неаполь, чтобы ближе познакомиться с учением Телезио и его последователей. Круг интересов молодого Кампанеллы в немалой степени определило его знакомство с математиком, естествоиспытателем и драматургом Джамбаттиста делла Порта, занимавшимся также астрологией и натуральной магией.

В 1592 г. Кампанелла был арестован, а рукописи его юношеских произведений конфискованы. За первым арестом последовала высылка из Неаполя с приказанием вернуться в свой монастырь. Но молодой философ дерзнул ослушаться и направился не в Калабрийский монастырь, а в Рим. Оттуда он перебирается во Флоренцию, а затем в Падую, где его снова сажают в тюрьму и после пытки препровождают в застенок римской инквизиции. В римской церкви Санта Мария сопра Минерва Кампанеллу принудили публично отречься от своих философских убеждений. Купленная такой ценой свобода оказалась недолгой, вскоре его вновь арестовывают и предписывают немедленно возвратиться на родину.

Волевая натура Кампанеллы не довольствовалась философскими спекуляциями, он рвался к действию, он хотел лично участвовать в реализации возникавших в его голове планов переустройства общества на справедливых началах. Кампанелла принимал близко к сердцу беды своей угнетенной родины. Основываясь на астрологических соображениях и предсказаниях, он ожидал, что в первом году наступающего столетия должен произойти вселенский переворот и обновление времен. Эта наивная вера заставила его приурочить к концу 1599 г. начало подготовлявшегося им восстания, целью которого было изгнание испанцев из Южной Италии и установление в Калабрии республики, «где все будут жить общиной». Кампанелла рассчитывал, что осуществление его политических замыслов положит начало социальному оздоровлению всего человечества, которое получит от него «новый закон, лучше христианского». Но восстание было предано. Кампанелла был схвачен и вместе с другими заговорщиками в цепях доставлен в Неаполь. В тюрьме он пишет исполненное горечи стихотворение, обращенное к народу, не знающему цены собственным силам и не понимающему тех, кто готов прийти ему на помощь.

В тюрьме Кампанелла проявил необычайную, титаническую стойкость и удивительное мужество. Он продолжал работать, восстановил по памяти отобранные у него сочинения и написал «Город Солнца» (1602), который лист за листом переправлял на волю друзьям. «Испанская монархия», «Монархия Мессии», «Метафизика», «Побежденный атеизм», гигантская «Теология», а также значительная часть стихотворений также были написаны в заключении. В 1626 г. по приказу папы Урбана VIII, высоко ценившего астрологические познания Кампанеллы, его переводят из Неаполя в Рим, в тюрьму инквизиции. С помощью французского посла в Риме Кампанелла бежит во Францию. Последние годы жизни (1634–1639) Кампанелла проводит в Париже в интенсивном труде. В течение этого пятилетия он написал «Рациональную философию» и «Универсальную философию», заново отредактировал и подготовил к изданию «Город Солнца» и свои ранние сочинения.