Джоэл Харрингтон - Праведный палач

Прошло некоторое время после 9 июня 1624 года, и Франц заплатил тайному гонцу за доставку запечатанного прошения к императорскому двору в Вене, возможно ставшего частью стандартного дипломатического пакета от городского совета. Всего через три месяца витиевато написанный и скрепленный восковой печатью ответ прибыл в Дом палача, также доставленный тайным гонцом. Оригинал прошения Франца не сохранился, но этот официальный ответ на него остался в городском архиве Нюрнберга (благодаря тому что Шмидт тут же подал его в канцелярию 10 сентября) [485] StaatsAN 54a II: Nr. 728. . Сам Фердинанд, вероятно, даже не видел прошения бывшего палача, и, скорее всего, дело было решено бюрократами на несколько уровней ниже, что, возможно, даже касается императорской подписи. После повторения сути прошения Франца краткий документ оканчивается словами, которые он хотел услышать всю свою жизнь:

На основании раболепного прошения к нам от уважаемого городского главы и совета города Нюрнберга, унаследованное бесчестье Франца Шмидта, которое мешает ему и его наследникам считаться честными людьми или представляет другие преграды, во имя имперского могущества и милосердия, настоящим отменяется и прекращается, и его почтенный статус среди других уважаемых людей должен быть провозглашен и восстановлен [486] Restitution , 209r – 211r.; RV 2039: 34v (Jan 17 1625). .

Неважно, что повлияло на решение в большей степени: искренняя мольба палача, его долгая служба или, что более вероятно, список сановников в углу документа – ведь Майстер Франц знал, как именно устроено его одержимое статусом общество. Главным было то, что он достиг своей цели. Позор его отца был превращен в честь его сыновей. Он передал им не меч палача, а скальпель врача.

Когда окрыленный победой 72-двухлетний Франц Шмидт переехал в большой новый дом на соседней улице Обере-Вердштрассе, он перевез с собой всех пятерых оставшихся в живых потомков плюс одного или двух слуг. Розина, самая старшая из детей и единственная к тому моменту уже состоявшая в браке, теперь была 39-летней вдовой с дочерью 13 лет. Свадьба Розины 15 годами ранее с Вольфом Якобом Пиккелем, респектабельным печатником из Франкфурта, потребовала значительного приданого и, возможно, других финансовых затрат со стороны ее отца-палача. Через два года после их тайной церемонии венчания пара представила Майстеру Францу его первую внучку, Элизабет, и вместе с ней его мечта о том, чтобы основать род уважаемых потомков, стала ближе к воплощению [487] LKAN St. Lorenz Taufungen 910 (Jan 4 1612); Schuhmann, "Franz Schmidt," 678–679. . Однако, несмотря на свои ремесленные навыки и финансовую поддержку, Пиккель, чужеземец из Франкфурта, никак не мог обосноваться в новом доме и пережил ряд профессиональных неудач. Вскоре после рождения внука тесть ссудил ему 20 флоринов, которые были растрачены или же украдены его потенциальным деловым партнером, и, к вящему позору Майстера Франца, и Вольф, и Розина были заключены в тюрьму за мошенничество. Только прямое вмешательство палача прояснило этот вопрос, и после пяти дней заключения молодая пара была освобождена [488] RV 1877: 15r, 21r, 31v – 32r (Dec 2, 4, & 7 1612). . Четыре года спустя Пиккель все еще испытывал финансовые трудности и жаловался в городской совет, что местные печатники отказываются принять его в гильдию, потому что он женат на дочери палача. Выслушав обе стороны, судьи проконсультировались с юристами о том, может ли Пиккель «считаться респектабельным [ redlich ]», и, получив известие о его хорошей репутации среди печатников Франкфурта, они приказали нюрнбергским типографиям принять новичка на испытательный срок [489] RV 1929: 64r (Nov 13 1616); 1931: 49v – 49r (Dec 30 1616); 1933: 8v – 9r (Feb 8 1617). . Подобные распоряжения могли быть и проигнорированы, но Пиккель больше не подавал никаких официальных жалоб. А к 1624 году он либо умер, либо скрылся. В том же году сама Розина снова оказалась в тюрьме из-за обвинений в блуде, вероятно ложных. Из краткого заключения она была спасена, как и прежде, вмешательством обескураженного отца [490] RV 2025: 25v, 37r (Jan 8 & 14 1624). Первоначально она упоминается как Розина Шмидин, а затем как Розина Бюклин; нет указаний на ее мужа. . Вскоре после этого Розина с дочерью вернулась в дом Шмидта.

Двое выживших сыновей, Франц Штефан (35 лет) и Франценханс (31 год), тоже жили в домохозяйстве отца. Их род занятий нам неизвестен, но мы точно знаем, что Франц Шмидт твердо решил, что ни один из сыновей не последует за ним в позорную профессию, несмотря на ее прибыльность и его способность обеспечить трудоустройство в Нюрнберге или ином месте. Более поздний источник упоминает Франца Штефана как «честного [ersam] молодого подмастерья без собственности», но ни его ремесло, ни какое-либо текущее занятие не указаны. Учитывая достижение им статуса подмастерья, маловероятно, что ему помешали какие-нибудь физические или умственные недостатки. Возможно, он просто не мог найти стоящую работу в связи с прошлым своей семьи [491] StaatsAN Rep 65, Nr. 34: 42r, 56r. .

Франценханс, младший из сыновей, очевидно, тоже страдал от притеснений со стороны ремесленников Нюрнберга, несмотря на официальное восстановление чести его отца и имперскую прокламацию 1548 года, которая даровала сыновьям палачей право заниматься почтенным ремеслом. Вместо этого он пошел по стопам отца и занялся целительством. Всего лишь одно поколение спустя сразу несколько сыновей немецких палачей будут приняты в медицинские школы, и еще большее число их потомков станут успешными хирургами и врачами в XVIII веке [492] Между 1680–1770, по крайней мере девять в одном только Ингольштадтском университете. G&T , 17–20, 111–112; Nowosadtko, 321ff. . Однако такое высокое образование еще не было доступно сыновьям Франца Шмидта, поэтому Франценханс основывался на опыте и клиентской базе своего уважаемого отца, сращивая кости, заживляя раны, а также врачуя больных или раненых животных.

Дочь Франца Мария, которой в 1626 году исполнилось 38 лет, управляла к тому моменту домовладением Шмидта уже более 15 лет – с тех пор как ее старшая сестра покинула дом, чтобы выйти замуж. Возвращение Розины с дочерью, возможно, было вызовом роли Марии в качестве хозяйки дома, особенно с учетом того, что у сестры уже был собственный дом и семья. Мы можем только предположить, что именно это повлияло на решение Франца купить два смежных жилища.

Поселившись в доме на Обере-Вердштрассе, Майстер Франц Шмидт, должно быть, испытывал чувство удовлетворения. После стольких лет трудов, испытаний и политических маневров ему, наконец, удалось обеспечить свою семью не только безупречно честным именем, но также большим и удобным домом, в котором можно было наслаждаться новым статусом. К сожалению, менее чем через два года в семье случилась трагедия, которую даже опытный Франц не смог бы предотвратить. 10 января 1628 года, в день своего 16-летия, внучка Шмидта Элизабет умерла по причинам, о которых не дошло никаких записей. Она была точно такого же возраста, что и ее дядя Йорг, умерший почти за три десятилетия до того. Мы можем только представить, как эта потеря, должно быть, опустошила домашних Шмидта. На следующее утро, лишившиеся самого юного члена семьи, престарелый Франц Шмидт и его четверо взрослых детей сопровождали погребальный кортеж. Два церковных служителя несли небольшой гроб Элизабет к семейному склепу. Следом шли плакальщики [493] RV 2122: 23r – v (May 19 1631). .