Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

А как сам Жуков рассказывает об этом эпизоде со службой в Германии? Снова возвращаемся к очерку полковника Светлишина „Крутые ступени“. Автор поясняет:

„Сначала попросил рассказать, как и почему он уехал из Германии и почему так непонятно складывалась его послевоенная судьба. Думается, Георгий Константинович понял мою хитрость. Твердые губы его едва тронула усмешка. Заговорил:

— В конце марта 1946 года мне передали, чтобы я позвонил Сталину… Через несколько дней Сталин позвонил сам, спросил, какую бы должность я хотел бы занять. Пояснил, что в связи с реорганизацией управления должность первого заместителя Наркома обороны ликвидируется. Заместителем Наркома обороны, то есть его, Сталина, по общим вопросам будет Булганин. Василевский назначен начальником Генерального штаба, Кузнецов — Главнокомандующим Военно-Морскими Силами. А мне было предложено возглавить Сухопутные войска…“

Только приготовились узнать из уст самого Жукова обстоятельства данного дела, — как же, сам Сталин спрашивал: „Чего изволите?“, как вдруг появились многоточия. Далее, увы! — следует текст самого автора.

Тем не менее, хотя и с иронией, но улыбнуться от прочитанного, все же, можно. Жукову сообщили, чтобы позвонил главе государства. Но у него же, всё кабинет, кабинет . Так и не нашлось свободного времени на ответный звонок. Однако Сталин, хотя и сам с Кавказа, не гордым оказался. Как же не предложить „мужественному полководцу, патриоту“ новую должность, тем более что „ его за четыре года войны узнал лучше, чем самого себя“.

„В апреле 1946 года Г.К. Жуков вступил в новую должность. За дело взялся, по его словам, горячо. Но успел сделать мало, потому что через полтора месяца, то есть в июне этого же года, убыл из Москвы к новому месту службы“.

Видите, уже не март, а апрель значится в данном рассказе. А появление многоточий, лишний раз подчеркивает нежелание определенных лиц появлению правдивых данных о Жукове. Кроме того обратите внимание на путаницу с должностями. Кто же вносит лживую информацию? Жуков или фонд А.Н. Яковлева подготовивший данные документы к публикации.

Мы, ведь, всего-то, хотели просто напросто узнать, когда точно убыл Жуков из Германии? А смотрите, „ как воду замутили“? Видимо, неспроста!

Тут, косвенно, И.С. Конев, тоже, на удивление, но вносит свою положительную лепту в нестыковку с Жуковским назначением.

„Я присутствовал на заседании Главного Военного Совета летом 1946 года,оно было посвящено разбору дела маршала Советского Союза Г.К. Жукова. Незадолго до этогоя был назначен первым заместителем Главнокомандующего сухопутными войсками. Сдав должность главкома Центральной группы войск и верховного комиссара по Австрии генералу В.В. Курасову, я получил разрешение на полуторамесячный отпуск и решил провести его в Карловых Варах. Вскоре туда мне позвонил Н. А. Булганин и попросил срочно выехать в Москву. На второй день после моего приездасостоялось заседание Главного Военного Совета в Кремле“.

„ Отматываем“ назад по времени, указанного Коневым. Значит, приехал в Москву 31 мая. До этого был в Карловых Варах на отдыхе. Даже, если бы весь отпуск провел там, и то речь бы шла опять же об апреле, а никак не о марте. Но, как пишет сам маршал Конев, по убытию в Чехословакию, ему „ вскоре туда… позвонил Н. А. Булганин“. Не через месяц же? Даже неделя, большой срок для военного человека. Кроме того, „прохлаждаться“ полтора месяца в Карловых Варах на вод ах, в такое-то сложное время?! Отдыхать-то можно, да кто ж ему так долго позволит? Значит, вполне допустимо, что Булганин звонил Коневу в 20-х числах мая. А это говорит о том, что данная реконструкция Вооруженных Сил не была скоропалительной акцией, если и Конев, только в мае, сдал свою должность Главкома Центральной группы войск.

Но и это еще не все. Помните, я обратил внимание на дату „1 июня“? Если Высший военный совет проходил 1-го июня, и, как следует из Постановления Совета Министров Союза ССР № 1157—476с от 3-го июня 1946 года, Жукова сняли с должности главкома сухопутных сил, а 4 июня, он свои дела уже сдал Коневу, (обратите внимание на скорость решения этих дел), то почему Сталин, затянул с подписанием приказа? Утвержден, аж, 9 июня. Не было ли тайного умысла наших „архивистов“ растянуть это дело с 9 до 1 июня, чтобы „сгладить“ временной отрезок Жуковского нахождения на посту главкома? Ведь, Конев пишет, „я присутствовал на заседании Главного Военного Совета летом 1946 года“ . Знаете, как-то трудно, считать 1 июня — летом. Вот, если бы через недельку, то еще можно было бы говорить об этом времени года. Согласитесь?

Кроме того, абсолютно точно известно, что как только Жуков с Хрущевым, сделали свое „черное“ дело в 1953-ем году, „Маршал Победы“ сразу рванул в архив, поднимать свои послевоенные дела и „вымарывать“, в прямом смысле, заливать чернилами компрометирующие факты. Видимо, не гнушался и уничтожением особо „важных“ дел, с точки зрения, собственной безопасности. Есть еще одна „ темная“ история из его „доблестной“ военной службы. При Жукове, когда он командовал советскими войсками в Германии, произошел еще один, трагичный случай. Погиб, 16 июня 1945 года, при весьма странных обстоятельствах первый советский комендант Берлина генерал-полковник Н.Э. Берзарин. Якобы, произошла автодорожная катастрофа, в результате чего, от полученных ранений в ходе аварии, Николай Эрастович скончался на месте происшествия. Если учесть, что генерал Берзарин на следующий день должен был вылететь в Москву на Парад Победы, то согласитесь, что гибель Николая Эрастовича выглядит весьма и весьма неожиданной. Военный писатель Василий Скоробогатов, ветеран 5-й Ударной армии, написал книгу, посвященную славному генералу Берзарину, который, в свое время, командовал этой армией.

В разделе: Примечания — привел любопытный документ. Это телеграмма на имя И.В. Сталина с описанием трагических событий связанных с гибелью Николая Эрастовича.

Суть ДТП такова: якобы, генерал Берзарин находился за рулем мотоцикла с коляскойи врезался на полной скорости в грузовик. Читаем отчет, приведенный в телеграмме:

„…В результате катастрофы БЕРЗАРИН получил пролом черепа, перелом правой руки и правой ноги, разрушение грудной клетки с мгновенным смертельным исходом. С ним вместе погиб находившийся в коляске его ординарец красноармеец Поляков…“

Телеграмму подписали Командующий войсками 1-го Белорусского фронта маршал Г.К. Жукови член Военного совета фронта генерал К.Ф. Телегин.

В текст телеграммы (поясняет сам автор. — В.М. ) вкралась неточность. Офицер, в спешке готовивший текст телеграммы в Москву, не знал, что в тот трагический день ординарца Полякова, вне графика, сменил Петр Лахов. В автокатастрофе вместе с командармом погиб сержант Лахов».