Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Очередное всплывшее безобразие. На проводившихся учениях Балтийского флота, на боевых кораблях были, в качестве стажеров, курсанты военно-морских училищ. Оно, вроде бы, и понятно. Готовятся будущие кадры, моряки военного флота. Да, но после этих, пусть и странных учений закончившихся, как нас уверяют, 18 июня, курсантов необходимо было отправить к месту учебы. Что получилось? Началась война, экипажи военных кораблей уходят в море, и что теперь, прикажите делать с парнями-курсантами под бомбами? Кстати, почему их не использовали на подводных лодках учебного отряда в Финском заливе? О дальнейшей судьбе, мальчишек с курсантскими нашивками на рукаве, история, почему-то, умалчивает.

О гибели любимого командира Гришенко Анатолии Кузьмиче Аверочкине будет подробнее рассказано чуть ниже.

А Петр Денисович поясняет далее обстановку на базе:

«„Л-3“ была почти готова к выходу в море…

В 18 часов 22 июнямы вышли в авапорт для полного погружения…»

Ничего удивительного, что вышли только в шесть часов вечера. Подлодка до этого была же пустая. Пока загрузились, то, да сё, и вечер подоспел. Или что? Все таки, выпустили полупустую только для разведывательных целей?

Последнее, скорее всего, более правдоподобно. Над базой непрерывно висела вражеская авиация. О какой погрузке мин и торпед на подводную лодку днем могла идти речь? Это было возможным только ночью, но Л-3 выпихнули из базы, засветло. В 6 часов вечера 22 июня солнце еще стоит высоко и светит, будь здоров.

«Задача была проста — находиться на подступах к Либаве и ждать вражеских кораблей. Если появятся — сообщить командиру базы и только после этого атаковать…»

А зачем сообщить командиру базы ? Чтобы тот по цепочке связи доложил самому Трибуцу, испрашивая разрешение на торпедный залп? А до получения ответа Л-3 должна будет находиться на поверхности и визуально наблюдать за курсом немецких кораблей. В случае задержки сообщения из штаба флота, со спокойной совестью принимать бой в надводном положении? Да и атаковать , у Грищенко, видимо, написано для красного словца.

«Шли третьи сутки войны, а мы не имели точных сведений о том, что делается в стране, на фронтах и даже в Либаве, которая была видна нам в перископ. Когда всплывали для зарядки аккумуляторной батареи, то с мостика отчетливо было видно, что порт и город в огне. Горели топливные склады, завод „Тосмари“, штаб военно-морской базы и казармы».

Как становится понятным, 24 июня руководства Либавской базы, уже точно, не было на месте. Связь подлодки Л-3 была в одну сторону: как в ниппеле.

Приведу еще одну трагическую историю, связанную с Либавой. Трудно назвать первоисточник, так как история встречается в ряде изданий и отличается лишь незначительными деталями.

Как упоминал ранее, от убывшего в Усть-Двинск 1-го дивизиона на ремонтной базе в Либаве, якобы, остались две подводные лодки С-1 и С-3. Уже к вечеру 22 июня немцы вплотную подошли к нашей военно-морской базе. Чтобы подлодка С-1 не досталась врагу, её 23 июня взорвали, а экипаж перешел на подлодку С-3. Но беда заключалась в том, что подлодка С-3 могла идти только в надводном положении и с очень малой скоростью около 5-ти узлов. В районе Ирбенского пролива (чуть-чуть осталось, чтобы дойти до цели) ее настигли немецкие торпедные катера. Несмотря на отчаянную попытку отбиться артиллерийским огнем, ничего не получилось. Подводная лодка С-3 погибла.

Что меня смущает в этой истории? Какой дефект на подводных лодках С-1 и С-3 не позволил им уйти из Либавы со своим 1-м дивизионом? Не думаю, что на Либавской базе, накануне войны, было целесообразно проводить капитальный ремонт ходовой части подлодок? Для этих целей лучше всего подходит глубокий тыл. Что же явилось причиной, побудившей командира 1-го дивизиона Трипольского оставить подлодки в Либаве? А может начальство настояло оставить эти подлодки в Либаве? Ни в этом суть.

По боевым потерям за второй день войны 3-й дивизион «Малюток» Аверочкина, потерял четыре лодки. 23 июня их пришлось взорвать, чтобы не достались врагу, так как они, якобы, находились в «ремонте» и не смогли бы покинуть базу, а она уже была в окружении немецких войск. По той же причине, якобы, взорвали и подлодку С-1. О неспособности подлодки С-3 погружаться мы уже говорили. К чему я клоню? Вспомните, рассказ Грищенко о первом вражеском налете на Либаву. Была ли база готова к отражению вражеского воздушного налета? Разумеется, нет. Более того, подводные лодки спокойно стояли у пирса в ожидании команды «отбой» по окончанию учебной тревоги. Базу подставили под удар вражеской авиации, в результате которого сразу недосчитались четырех подлодок 3-го дивизиона и плюс серьезные повреждения получили подлодки С-1 и С-3, из 1-го дивизиона. На С-1, после бомбежки сразу поставили крест, а на С-3 пытались спастись. Смотрите сами. С-3 не смогла погружаться. Она что, такой с учений пришла? Видимо получила повреждение балластной (и топливной) цистерны, потому и не смогла нырять под воду. Кроме того, смущал ее тихий ход. На дизелях, она спокойно могла дать свыше 16–17 узлов, имея, при паспортных данных, 19. На одном дизеле и то, скорость должна была быть выше, чем 5 узлов. Может, шла на аккумуляторах? Видно, сильно помяли ее бомбами, что еле двигалась.

Если к этим потерям приписать погибшую, якобы, 25 июня М-83, тоже, кстати, как и предыдущие подлодки, взорванную экипажем, то список потерь подлодок уничтоженных собственными руками, просто, потрясает. Понятно, что обстоятельства были такими. Но, причина — явная неготовность к вражескому нападению. Вот вам и боевая готовность № 1, о которой распинались наши адмиралы. Если это не подстава врагу, то, как называется данное безобразие? Неужели все это и есть суровые будни военно-морского флота, готовящегося встретить врага? За такие вещи мало срывать погоны с руководящего командного состава: расстрел, и то, должен быть для них мягкой карой, за гибель тысяч советских моряков, а также, и граждан страны, доверившим для защиты свои жизни.

Теперь небольшой рассказ о гибели командира 3-го дивизиона подлодок Аверочкина. Как говорил ранее, на этой подводной лодке «С-5» из Таллина отправлялся, видимо, командный состав подплава бывшей Либавской базы. Об этом, чудовищном по тупости и подлости перехода кораблей из Таллина в Кронштадт, на данный момент имеется достаточное количество исследовательского материала. По ряду обстоятельств караван судов пошел через минные поля. Подводная лодка «С-5» не избежала судьбы многих кораблей. Она подорвалась на мине. Вот как описывает этот трагический поход заместитель командира подводной лодки «Лембит», на тот момент, Алексей Михайлович Матиясевич.